Егор Молотков и сыпучая карта - Виталий Сертаков

Как оказалось, навигатор только этого и ждал. На мгновение потемнело, и Егор ощутил дурноту, головокружение, а тело стало легкое, будто он снова взлетел в воздух. Но продолжалось это недолго.

В следующий миг в основании навигатора открылась щель, как в автомате по продаже напитков. В нее выкатилась широкая блестящая пластина, очень похожая на терку для овощей.

– Наш маршрутный лист, забирай, только не помни! – сказал Егору Дымов.

Молотков вытащил маршрутный лист. Он оказался горячим, со множеством пробитых дырочек и кисло пах.

– Личному составу объявляю благодарность за проявленное мужество! – Дымов поднялся с пола и протянул Егору широкую жесткую ладонь.

Мальчик смотрел, как ядовитая ржавая масса стекает по потолку и стенам, забирая с собой краску.

– Что с ним будет? С сержантом? Я его… убил? – Егор бессильно плюхнулся на пол, коленки стали словно ватные.

– Сержанта убить не так просто, – хохотнул Дымов. – Он ведь не кукла, как серые охотники, а живой. Но таким, как сержант, очень нравится быть мехом, то есть механизмом. Поэтому никто толком не знает, насколько он еще человек и насколько уже машина.

Егор смотрел на стену. С той стороны никто не бился, не кричал и не просовывал пальцы.

– Теперь выходим и стреляем разом, – тихо скомандовал Гайкин. – На счет р-раз!

Мужчины вместе толкнули стену в сторону. Егор вскинул оружие. Но с той стороны никто не нападал. На полу растекались на части два охотника. Дверь на лестницу болталась на петлях, сверху завывал ветер.

– Сержант сбежал, – Гайкин рванул следом. – Он всегда успевает сбежать! Егор, иди сзади и береги маршрут, это наш выход отсюда. Без маршрутного листа пешком мы не дойдем…

Атаман побежал наверх, следом за Максимом Ивановичем, громыхая по железным ступенькам. Егор изо всех сил торопился следом. Когда впереди показалось ночное небо, раздался сильный рев и стрекот.

– Он взлетает! – закричал впереди Гайкин. – Уйдет, снова уйдет! Атаман, стреляй!

Егор вылез на смотровую площадку, но его тут же чуть не сдуло обратно в люк сильнейшим порывом ветра. Громадный серый шмель расправил крылья, поджал трехметровые ноги и готовился улететь. Далеко наверху из кабины пилота выглядывал серый охотник. А сержант быстро карабкался вверх по лесенке, торчавшей из пушистого бока шмеля.

Дымов выстрелил, но потоком воздуха ржавую смесь разметало по сторонам. Вокруг поднялась настоящая буря. Егор вцепился в крышку люка, которую трясло, будто она картонная. Дедушка Гайкин тоже стрелял, и тоже зря. Струя ржавого песка расплескалась в воздухе, а Гайкина потащило к барьеру. Там он сумел зацепиться и удержался, пока шмель взлетал.

Стрекот крыльев превратился в оглушительный рев. Еще секунда – и серое мохнатое тело пулей рвануло в вышину.

И стало тихо.

– Привал две минуты, – атаман расстегнул молнию на своей длинной спортивной сумке и начал быстро доставать оттуда занятные предметы. – Теперь эта калитка только наша, никто, кроме нас, не войдет.

Дымов разложил на ребристом полу штук восемь ярких детских мячиков, еще больше заводных зайцев и целую стайку ярко-желтых цыплят.

– Клянусь чистой резьбой, – бормотал он, выкладывая из сумки все новые детские игрушки. – Заждались, мои хорошие, засиделись в коробках. Ничего-ничего, сейчас я вас выпущу, вдоволь повеселитесь!

Молотков не знал, смеяться или пугаться. Похоже, бравый атаман не вовремя сошел с ума, если собрался играть с заводными зайцами и пушистыми птенцами. Однако Гайкин игрушкам ничуть не удивился.

– А ты, Дымов, времени зря не терял, – похвалил он. – Хотя это запрещено законом.

– Если хотим выжить, нет для нас законов, – ответил атаман.

Молотков вертел головой, ожидая нового нападения. Башня по-прежнему торчала над ночной пустыней, как железный динозавр с погасшими огнями. «Победу» от ветра немного сдвинуло в сторону, и даже наполовину сдуло с нее защитную ткань, но кажется, там ничего не сломалось. Едва стих ветер от крыльев шмеля, Дымов побежал проверять и вернулся довольный.

– Я все думаю про сержанта… Он не мог нас найти так быстро и так точно, – дедушка Гайкин бродил из угла в угол, яростно дергая себя за бороду. – Егор, скажи, пожалуйста, а сержант… когда залез к тебе ночью на балкон… Не мог тебе что-то незаметно подсунуть в одежду?

Егор замер. Кровь прилила к его лицу. Дурак, как он мог забыть!

– Телефон, он мне дал телефон… – Егор отложил распылитель и похлопал себя по карманам. Черный маленький телефон сержанта нашелся в наколенном кармане джинсов. – Максим Иванович, простите меня! Это я во всем виноват. Я не подумал…

– Но почему, почему ты сразу нам не сказал? – заохал атаман. – Дай сюда эту гадость. Конечно, так я и думал! Благодаря этой шпионской штучке, Затвор мог следить за тобой и там, и здесь. Но больше мы ему такой радости не доставим.

– А если они заберут машину? – ужаснулся Егор. – Как мы выберемся?

– За машину не бойся, – Гайкин развернул на полу большой потрепанный лист бумаги с оборванными краями. – Маскировочная ткань, которой атаман ее укрывает, пропитана ржавым песком. Мехи боятся ржавчины, ни за что не подойдут. А угнать ее без твоего ключа невозможно… – Гайкин рассмеялся. – Хотя, конечно, можно недалеко уехать на обычном моторе!

Дымов тем временем разбил телефон сержанта на мелкие части и принялся делить игрушки. Гайкин с большой осторожностью сложил половину мячиков и цыплят в карманы и заплечный рюкзачок.

– Нажимаешь здесь на голову, – торопливо объяснил Егору атаман. – Ни в коем случае не кидай! Плавно выпускай на пол, они сами дойдут куда надо.

Мальчик начал догадываться, что это не игрушки, но уточнять было некогда. На листе, который Гайкин разложил у колеса «Победы», оказался начерчен подробный план школы, причем поэтажный. Молотков сразу заметил, чем школа на плане отличалась от настоящей: на старом чертеже она была гораздо больше. Там, где сворачивал коридор первого и второго этажа и где сейчас стояли теннисные столы, раньше имелся проход еще в один корпус. А на месте нынешнего футбольного поля находилось длинное двухэтажное здание с широкими гаражными воротами и просторными комнатами.

– Угадай, сколько лет этому чертежу? – рассмеялся Гайкин. – Вот здесь стоял мой станок. А здесь трудился твой дедушка, здесь были цеха…

– Какие цеха? – поразился Егор.

– Самые обыкновенные. Слесарный участок, токарный, фрезерный, – вздохнул Гайкин. – Теперь там помойка и гаражи. Не нужны стране рабочие руки…