Мой любимый ангел - Джоанна Мэйтленд

– Да, милорд, то есть нет, милорд, то есть… – Дворецкий умолк, тиская в руках шляпу Макса.

– Что с тобой такое, Уиллет? – раздраженно спросил Макс. – Может, перестанешь мять мою шляпу?

Дворецкий растерянно отложил шляпу, открыл рот, но из него не вырывалось ни звука.

На втором этаже послышались голоса, кто-то ругался.

– Да что происходит, Уиллет? Ну-ка говори, быстро!

Окрик подействовал.

– Ее милость, сэр, – пролепетал дворецкий, – она… ночью… уехала!

– А теперь, леди Шарлот, может быть, вы объясните мне, что случилось?

Макс не собирался любезничать со старухой, которая не скрывала, что ненавидит и Макса, и всю его родню, и согласилась поговорить с ним только лишь потому, что исчезла Эйнджел.

– Я сама ничего не знаю, – ответила она слегка дребезжащим голосом. – Я уже была в постели, когда пришла та женщина.

– Какая женщина?

Леди Шарлот мгновение смотрела перед собой, потом, решив, очевидно, не обращать внимания на грубость собеседника, ответила:

– Она не сказала своего имени, насколько я знаю. Было уже очень поздно, когда она пришла второй раз и пробыла здесь минут двадцать. Как только она ушла, Эйнджел приказала подать карету и уехала в Дувр.

– В Дувр? Ночью? В дождь?

– Она ничего мне не сказала. Я узнала только утром. Она велела слугам меня не беспокоить.

– А эта женщина, которая приходила, как она выглядела? Старая, молодая? Наверное, не леди?

– Нет, не леди. Позовите Уиллета, он впускал ее, он вам ее опишет.

Макс дернул сонетку и застыл перед очагом.

Дверь открылась, чтобы впустить дворецкого. Он уже не выглядел таким потерянным, и Макс обрадовался, что сможет узнать от него что-нибудь важное.

– Ты впускал женщину, которая хотела видеть вашу госпожу, но отказалась назвать свое имя. Опиши мне ее.

– Да-да, сэр. – Дворецкий сощурился, припоминая. – Молодая, среднего роста, с черными волосами и большими черными глазами. Говорила она культурно, на ней было серое платье, по-моему не шелковое, и капор под цвет, изнутри плиссированный, по-моему розовый. – Уиллет улыбнулся. – Очень красивая молодая женщина.

Еще бы! Макс чертыхнулся про себя. Луиза! Это была она, больше некому. Но зачем она приезжала к Эйнджел? Надо это выяснить и…

– Вы поедете за ней? – Леди Шарлот впервые смотрела ему прямо в глаза. Она была явно обеспокоена, а поскольку Пьера не было, ей не к кому было обратиться, кроме Макса. – Я боюсь, что она поплывет на континент.

– Чепуха, – фыркнул Макс. – Зачем ей туда плыть?

– Понятия не имею. Но тогда зачем она отправилась в Дувр?

У Макса не было ответа на этот вопрос. Но, как бы то ни было, надо действовать. Надо найти Луизу и узнать у нее, зачем Эйнджел поехала в Дувр. Или можно сразу отправиться в Дувр, может, он поспеет туда вовремя, чтобы не дать Эйнджел осуществить свой план, какой она там себе насочиняла.

– Уиллет, пошли кого-нибудь, пусть наймет мне экипаж и четверку лошадей. И быстро! Я должен отправиться как можно скорее.

– Спасибо, – выдохнула леди Шарлот. Макс покачал головой.

– Я сомневаюсь, мадам, что вашей племяннице понравится мое вмешательство в ее планы, каковы бы они ни были.

Дорога казалась бесконечной, хорошо хоть дождь, шедший всю ночь, не припустил снова. Макс ехал и раздумывал, зачем он вообще едет. Поездка Эйнджел в Дувр наверняка не имеет к нему никакого отношения. Может, у нее там любовник?

Но зачем приходила Луиза? Этому тоже объяснения не было.

К той минуте, когда карета подъехала к гостинице «Красный лев», Макс проголодался и решил поесть. Ехать еще несколько часов, нельзя же без еды.

Пока форейторы выпрягали лошадей, Макс подошел к одному из конюхов.

– Скажи, сегодня не проезжала тут частная карета и в ней леди со светлыми волосами?

Конюх молча уставился на Макса. Тот достал полкроны и зажал монету между пальцами. Конюх перевел взгляд на нее.

– Нет, сэр, у нас такой кареты не было, по крайней мере сегодня. Я бы запомнил. – Он подставил ладонь, Макс уронил в нее монету и со вздохом пошел в гостиницу. Он отвел себе на еду ровно двадцать минут. Из головы не выходила Эйнджел. Он описал ее конюху, и теперь она продолжала стоять перед его мысленным взором.

Бросив несколько монет на стол, Макс вышел во двор. Свежая упряжка была готова.

– Молодцы. А теперь посмотрим, сколько вам понадобится времени, чтобы добраться до следующей смены лошадей, – сказал он, похлопывая себя по карману. Форейторы оживились. Перспектива хороших чаевых всегда благотворно действовала на скорость.

– Прошу прощения, сэр, – послышалось из-за спины. Это был конюх.

– Что еще? – нетерпеливо обернулся Макс.

– Та карета, сэр.

– Что с ней?

– Я ее видел, сэр.

– Как это видел?! – повысил голос Макс. – Ты же сам мне сказал полчаса назад, что не видел.

Конюх испуганно попятился.

– Я…я…

– Ну говори давай. Когда ты ее видел?

– Да минут десять назад, сэр.

– Где?

– Там, она проехала мимо. Кони были свежие.

Макс мысленно простонал. Вот незадача! Наверное, он ее обогнал по дороге. Макс вручил конюху еще полкроны и дернул дверцу кареты.

– Вы двое, я хочу, чтобы вы догнали эту карету. Вы знаете, как она выглядит, так что давайте, нагоните ее до Кентербери.

– Нет, сэр, нет.

– Что еще? – повернулся Макс к конюху.

– Ваша карета ехала не в Кентербери, сэр. Она возвращалась в Лондон.

– Что?!

Конюх повторил. Карета ехала не в Дувр, а в Лондон. Он был уверен в этом, как и в том, что это именно та карета, которую описал господин.

Макс почесал затылок. Какого черта творит эта женщина? Но все равно, надо ехать за ней. Макс сунул конюху щедрые чаевые и повернулся к форейторам.

– Если хотите получить эти золотые, – сказал он, доставая из кармана пару гиней, – перестаньте скалиться и давайте двигайтесь. Надо догнать ту карету.

Эйнджел была в полном отчаянии. Ну что она за дура! Знала же, что суда на Остенде отплывают не из Дувра! Так что ее туда понесло?!

Она бросила взгляд на Бентон. Та проснулась и несмело поглядывала на нее, что было неудивительно – еще когда Эйнджел только-только приказала поворачивать обратно, она пригрозила Бентон увольнением, если та скажет хоть слово.