Что может армия - Дэвид Марк Вебер

— Милорд, — приветствовал графа очень высокий светловолосый лейтенант. — Милорд епископ. — Он почтительно поклонился Мейку, прежде чем наклонился, чтобы поцеловать кольцо священнослужителя, затем отсалютовал Хапару.

— Доброе утро, сын мой. — Мейк улыбнулся. Епископу было за пятьдесят, и он питал слабость к сладкому хлебу, что объясняло увеличившееся утолщение его живота. И несмотря на то, что он был шулеритом в разгар джихада, он также был добросердечным и жизнерадостным человеком. — Я вижу, ты был занят.

— Да, это так, мой господин.

Жуэйгейр отступил назад, махнув в сторону рабочего стола, и Тирск понял, что на самом деле это были четыре очень больших стола, сдвинутых вместе, чтобы образовать единую огромную платформу. Он подошел к нему вместе с епископом, и его брови поползли вверх, когда он посмотрел на фигуры, аккуратно сложенные стопками на его поверхности. Это выглядело так, как будто кто-то полностью разобрал четыре винтовки еретиков, заряжающиеся с казенной части.

— Было ли действительно необходимо разобрать четыре из них на части, чтобы выяснить, как работает одна из них, лейтенант? — спросил он немного капризно.

— Не для того, чтобы выяснить, как они работают, милорд, но в процессе я узнал о них немало других интересных вещей.

Тирск кивнул. Он надеялся, что так и будет, и он настойчиво добивался, чтобы захваченное еретическое оружие, которое викарий Аллейн отправил в Долар, было передано Жуэйгейру. Шейн Хауил, герцог Салтар, не был склонен удовлетворять эту просьбу по нескольким причинам. Одним из них была непримиримость врагов Тирска в королевской армии Долара, которая становилась только более заметной каждый раз, когда оказывалось, что он был прав, а они ошибались, но граф подозревал, что в данном случае это было второстепенно. Более вероятно, что Салтар — достаточно умный парень, хотя и преклонных лет, но все еще придерживающийся армейской тактики старого образца — просто не понимал, насколько важно для Долара найти способ соответствовать возможностям чарисийцев. Он не видел причин для того, чтобы кто-то возился с опасными, еретическими, потенциально запрещенными устройствами, когда последнее, чего кто-либо хотел, — это навлечь гнев Шулера или Джво-дженг на королевство Долар за отступничество. В конце концов, потребовался прямой приказ отца Абсалана, чтобы изменить это решение, и даже это было сделано только после того, как епископ Стейфан приставал к интенданту более пяти дней.

— Что за «интересные вещи»? — спросил теперь граф.

— Позвольте мне продемонстрировать, если вы не возражаете, милорд?

— Конечно.

— Тогда, если вы и епископ Стейфан встанете в сторонке — это никогда не помешает ни одному из вас, — я попрошу Алвина помочь мне.

— Я сомневаюсь, что Пейер был бы слишком обрадован необходимостью счищать немного масла с моей туники, — заметил Тирск, но он также улыбнулся и повиновался вежливому приказу. Он нашел верстак, поверхность которого была более или менее чистой, и подтянулся, чтобы сесть на него. Он был достаточно невысок, его обувь не доставала до пола, но он привык к этому. Солнечный свет, льющийся через окна позади него, освещал груды деталей винтовки, и он скрестил руки на груди, чтобы терпеливо ждать.

— Теперь, Алвин, — сказал Жуэйгейр. — Эти груды, — он махнул на разобранные винтовки, — расположены в том порядке, который мне понадобится. Что я хочу от вас, так это чтобы вы выбрали наугад часть из каждой стопки и передали мне, когда я попрошу об этом. Ясно?

— Ясно, — согласился Хапар.

— Тогда давайте начнем. Не могли бы вы передать мне, пожалуйста, часть с замком?

Командир на мгновение порылся в указанной стопке, затем выбрал запорную пластину и передал ее через стол. Жуэйгейр взял ее, положил на стол и указал на следующую стопку.

— Мне нужна часть отсюда.

Тирск и Мейк наблюдали, как Хапар выбирал часть из каждой кучи, передавая каждую по очереди Жуэйгейру, пока более высокий лейтенант не выложил перед собой все детали и принадлежности, включая приклад, для одной из чарисийских винтовок. Затем Жуэйгейр открыл свой ящик с инструментами и принялся за работу. Его ловкие, умелые пальцы двигались так уверенно, как будто он сам изготовил все детали, и Тирск был очарован, наблюдая, как оружие собирается вместе. Жуэйгейру потребовалось удивительно короткое время, чтобы выполнить эту задачу. Затем он отвернулся от стола, держа винтовку в руках.

— А теперь, милорд, не окажете ли вы мне честь?

Он передал оружие Тирску, который соскользнул с верстака, чтобы взять его, и остановился, вопросительно глядя на него.

— Очевидно, что она не заряжена, милорд, но не могли бы вы оказать мне услугу и выстрелить из нее вхолостую?

Тирск пристально посмотрел на него еще мгновение, затем пожал плечами. Он видел демонстрацию одной из винтовок в тот день, когда они были доставлены к Жуэйгейру, и повернул рычаг, который опустил квадратный массивный затвор вниз и обратно через направляющие. Тот двигался плавно, и он поднял винтовку достаточно высоко, чтобы заглянуть в открытую казенную часть и убедиться, что она действительно разряжена. Он снова закрыл затвор, слегка потянув за рычаг, чтобы убедиться, что он установлен правильно, затем взвел курок. Тот плавно вернулся, щелкнув, когда зафиксировался в полностью взведенном положении, и он поднял винтовку к плечу, убедившись, что дуло направлено в безопасном направлении, и нажал на спусковой крючок. Крючок был более слабым, чем в любом из его охотничьих ружей, но этого и следовало ожидать, поскольку каждое из этих ружей было работой Хандила Метзигира, мастера-оружейника, который специализировался на спортивном оружии для богатых. Огнестрельное оружие Метзигира было индивидуальным, прекрасным для созерцания произведением искусства, еще до того, как еретики ввели кремневый замок в Сейфхолде, и изделия в виде его кремневых ружей были такими же точными инструментами, как и любой хронометр. Однако, несмотря на долгое нажатие, спусковой крючок затвора сработал на удивление чисто и четко, и курок щелкнул по ниппелю, на котором должен был быть один из «затравочных колпачков» еретиков.

Он опустил винтовку и повернулся к Жуэйгейру, приподняв обе брови.

— Все работало правильно и гладко, милорд? — сказал лейтенант.

— Конечно, так и было, лейтенант. — Тирск склонил голову набок. — Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять, что ты действительно прав, но не могли бы мы перейти к той части, где ты объясняешь это?

— Конечно, милорд. Я хочу сказать, что винтовка в ваших руках была собрана из случайно выбранных деталей. Я просто взял те, которые выбрал Алвин, и собрал их вместе, без малейшей подгонки или рихтовки.

— И что? — Тирск почувствовал, что понимание витает за пределами его возможностей, когда он передавал винтовку Хапару.

— И ни один оружейник в мире не смог бы сделать это с одной из винтовок нашей армии, милорд, — решительно сказал Жуэйгейр. — Это невозможно. Наши винтовки изготавливаются в отдельных мастерских подмастерьями и учениками под наблюдением мастеров-оружейников. Возможно, можно было бы обменять детали между винтовками, изготовленными в одном и том же цехе одними и теми же рабочими, но даже это было бы крайне маловероятно. Детали во всех этих винтовках — во всех, милорд, — фактически идентичны. Я очень тщательно измерил их и обнаружил некоторые чрезвычайно небольшие различия в размерах, но ни одно из них не является значительным. И еретики были достаточно любезны, чтобы проштамповать каждую из этих винтовок — и входящие в нее детали — цифровым кодом. Я не уверен, почему они это сделали, но, глядя на последовательность цифр и пробные метки, я могу сказать вам, что эта конкретная группа винтовок не просто так поступила от одного и того же мастера-оружейника и его помощников. Во всяком случае, если они не пропустили вперед несколько сотен номеров между отдельными деталями оружия.