Операция «Арлекин» - Александр Афанасьев

Худощавый, приятного вида, типичный южный джентльмен, он пришел в ЦРУ как символ новых времен и нового агентства, частично восстановленного Биллом Кейси после бойни 70-х. Он не был фаворитом президента Рейгана и его alter ego, генерального прокурора Эдвина Миза. Но сейчас, когда Билл Кейси был почти мертв (он был смертельно болен), когда федеральное расследование дела Иран-Контрас затронуло Совет национальной безопасности, когда под следствие Конгресса попал полковник Оливер Норт; президент был вынужден полагаться на ЦРУ, потому что больше у него ничего не было. А ЦРУ в свою очередь возглавлял человек, который наконец-то имел достаточно опыта и готов был действовать.

Поскольку разговор был крайне деликатным, Гейтс запросил встречу не в офисе в Лэнгли, а на кольцевой дороге. Гейтс прибыл туда первым, и почти сразу рядом припарковался Олдс-98, черный крейсер, который возил Директора…

— Сэр…

Уэбстер был по погоде в длинном, черном плаще. В нем он действительно был похож на шпиона.

— Нельзя сказать, что я в восторге от этого, Боб. Существуют правила…

— Сэр, есть настоятельная потребность вынести эту встречу за пределы наших стен.

— Ну, что ж…

Гейтс коротко рассказал о сложившейся ситуации. Несмотря на весь судейский и юридический опыт, Уэбстеру с трудом удалось скрыть удивление.

— То есть вы хотите сказать, что генерал Советской армии — наш человек?

— Точнее его жена, сэр. Мы не знаем, в какой степени вовлечен он.

— И вы скрыли этот источник, не внесли в картотеку?

— Да сэр.

— Полагаю, вы не будете отрицать, что это предмет для дисциплинарного разбирательства?

— Не буду, сэр. Когда мы что-то дельное получали от Москвы по линии HUMINT?

— …

— Больше полугода назад. Те агенты, которых мы внесли в картотеку — замолчали. И чем больше они молчат — тем больше у меня подозрение, что на связь они не выйдут.

— Вы подозреваете утечку?

— Да, сэр.

Директор задумался.

— Получается, ваш источник — единственный, который работает?

— Получается так, сэр.

— Кто еще в курсе?

— Натирбофф. Частично Хэтэуей.

Директор поднял бровь.

— Что ж, готовая комиссия для работы.

— Прошу исключить Гэса, сэр.

— Почему?

— Он и может быть источником утечки.

— Вы понимаете, что вы говорите?

— Да сэр. Мы дали ему искаженную информацию. Если русские произведут арест, то мы будем знать, откуда прошла информация.

— То есть, вы пожертвовали источником информации в обмен на источник утечки

— Другого выхода не было, сэр. Мы легендировали получаемую информацию под кодом Арлекин. Гэс недавно интересовался Арлекином, причем без повода.

— Что вы ему сказали?

Гейтс объяснил. Директор нахмурился.

— Неприятная ситуация.

— Другого выхода не было.

Директор принял решение.

— Хорошо. С этим источником теперь вы работаете только на меня. Можете и дальше не вносить его в картотеку, все вопросы можете посылать ко мне.

— Спасибо сэр.

— Не благодарите. Как планируете работать?

— Подключим друзей.

— Англичан?

— Немцев.

Директору явно не понравилось, что источник уплывает, но и иного выхода он не видел.

— Хорошо. Я отзову Гаса под любым предлогом и назначу внутреннюю ревизию. Посмотрим, так ли вы неправы. Арлекин, говорите…

— Да, сэр.

— Так и оставим…

…

Недалеко от Бонна есть Пуллах — еще один маленький немецкий городок с большой историей. Там, уже много лет, под патронажем американцев и англичан — работало БНД. Немецкое ведомство по защите конституционного строя. Основная разведслужба ФРГ.

В Пуллахе у Гейтса были друзья, они вместе учились. Немцы имели одну из самых сильных школ по русистике. И немудрено. Так же немцы вели постоянное наблюдение за территорией ГДР и расквартированной там Западной Группой войск. С типично немецкой дотошностью — они собирали фактики, даже те, которые казались малозначительными. Фактик к фактику. Фактик к фактику.

Из Бонна Гейтс позвонил по номеру, который он помнил наизусть — и через час на площади остановился серый Мерседес. Это за ним.

…

Контакта Гейтса в БНД звали Микаэль Ригер. Точнее фон Ригер, но дворянская приставка к имени как-то отпала во время лихих событий первой половины ХХ века. Дедушка Ригера проходил по ведомству Шелленберга — политическая разведка — но был достаточно умен для того, чтобы понять — ничем хорошим все это не кончится. Как он потом сказал, фюрер был бывшим окопным солдатом, ефрейтором; и его правление было лишь чуть менее омерзительным, чем правление большевиков. Потому — он начал информировать англичан и американцев, и потому после войны был признан невиновным в преступлениях Третьего рейха. Ну а сейчас в разведке работал его внук, учившийся в США…

— Какие новости в Лэнгли? — спросил он гостя, пока их Мерседес летел по трассе в Пулах.

— Ничего хорошего, — буркнул Гейтс, и это было правдой.

— У вас судья во главе службы всего пару лет. А мы так работаем годами.

…

В Пуллахе его принял сам директор службы. Гейтс сообщил заранее заготовленную легенду — они ищут подходы к высшему командному составу Красной армии, точнее, ее группировки в Германии. И потому ему надо посмотреть немецкие архивы, нет ли там чего интересного. Директор выразил удивление тем, что этим занимается такой высокопоставленный сотрудник, но пообещал полное содействие.

После чего они спустились в архив. Гейтс мрачно окинул взглядом бесчисленные ряды полок до потолка.

— Это всё? — спросил он.

— Материалы наблюдения за ГВСГ там. Пошли, я покажу — ответил его немецкий друг.

…

Нужное ему фото Гейтс нашел на второй час просмотра, когда просматривал материалы по командному составу.

Снимали явно камерой с дальнобойным объективом. Волга, какой-то дом, многоквартирный. Солдат в форме грузит вещи.

Рядом с машиной две женщины. Одна помоложе, другая постарше.

Спекулянтка…

Та, что постарше, и была той женщиной, с которой он виделся в Ленинграде.

— …Я могу взять несколько папок на более детальное изучение?

— Выносить любые документы из этого архива запрещено.

Запрещено — отметил Гейтс — одно из любимых слов у немцев. Эта фрау могла бы работать в концлагере.