Предатель рядом - Кирилл Казанцев

— Я не лгу, — повторил Антон. Он сам не понимал, для чего пытается выиграть время. — Я безоружен. Давай поговорим, парень. Ты мне нужен только для разговора. Ответь на мой вопрос, и я выйду из этого троллейбуса.

— Не крути луну, начальник!

— Я не кручу. Прошлой ночью ты вышел во двор из дома, где живет Незнайка. Ты должен был видеть кого-то, кто во дворе в этом время не должен был находиться. Возможно, ты отметил про себя какие-то странные обстоятельства. Ты мне расскажешь, и мы выйдем. Тебе не нужно убивать эту девочку. Клянусь, мы уйдем.

— И ты гоняешься за мной из-за какого-то одного мужика, который выскочил из подъезда с пистолетом?! Не смеши меня, мать твою!..

Девчонка издала такой ужасный вопль, что у Антона прокатилась по спине волна дикого холода.

Выстрел. Как много людей спасает один только выстрел. И как много перечеркивает в этой жизни это, только одно нажатие на спусковой крючок.

Глядя, как безвольно падает тело Перца, Копаев оперся рукой на поручень сиденья.

Пуля, выпущенная из пистолета Суровцева, прошла в десяти сантиметрах над плечом девушки и врезалась в грудь Перца.

Глядя, как по стенке кабины сползает на пол человек, поиски которого были его целью, Антон почувствовал усталость. Мгновенно посерев лицом, он, под оглушительный визг девчонки, только теперь начинающей понимать, что произошло, опустился на пустое сиденье…

Но Перец был еще жив. Быстро поднявшись и подойдя к нему, Копаев вынул из кармана фото Бабинова и поднес к лицу Перца.

— Это был он? Скажи, это был он?

— Вы… и правда… искали меня… для этого?..

— Правда. Это он?

Перец долго смотрел на фото, потом перевел взгляд на Антона.

— Нет…

— Ты ошибаешься? Ты ошибаешься! Это он, верно?

— Нет, суки… Это не он…

Девушка-кондуктор, чей ужас сменился на внезапную слабость, прекратила крик и с помертвевшим лицом, тихонько подвывая, стала сползать на пол рядом с Перцем.

В полной тишине до Копаева донесся едва слышимый щелчок поставленного на место предохранителя.

— Прости, Антон…

За окном жизнь шла своим чередом. Сквозь стекла троллейбуса доносилось птичье щебетание окончательно почувствовавших весну птиц и отдаленный гул машин.

— Прости, Антон… Другого выхода не было. Ты уходи отсюда… Я сам все разведу. Мне положено разводить… Тебе нельзя…

Вместо ответа Копаев поднялся и вышел из троллейбуса.

— Я позвоню, как все уладится! — крикнул ему вслед Суровцев. — Если что, связь держим через Алю!..

Бабинов знал, что опаздывает минимум на три часа. Не его вина в том, что Турчин срочно созвал на совещание всех начальников отделов таможни и промурыжил столько времени. Речь на совещании шла, естественно, о смерти Эберса и необходимости приложить все усилия, чтобы помочь полиции в поисках убийцы. Жаль, конечно, Игорька, но кто думал, что тот создаст угрозу провала? Зачем он стал искать Чибиса сразу после того, как получил информацию? Пошевелил мозгами и понял, что это «деза»? Этот Чибис, сука, все равно что-то черкнул в сообщении, что могло бы натолкнуть Эберса на такую мысль. Да что сейчас думать об этом?! Их уже нет. И если для Чибиса все было давно предрешено, то ты, Игорек, сам во всем виноват…

И сейчас Бабинов опаздывал. Было совершенно наплевать, что скажут на это те, кто его ожидал, но ему самому хотелось поскорее закончить давно выношенное и недавно начатое дело. Такой шанс выпадает раз в жизни, и не воспользоваться им он не имел права. Через сутки, вечером следующего дня, его будут ожидать люди из Приморья. Они должны будут после получения части героина предоставить уведомление о том, что на счет Бабинова в банке на Каймановых островах перечислено полтора миллиона долларов. А миллион долларов наличкой, которые ему передадут в аккуратном кейсе все те же приморцы, должен быть возвращен братве. Арцеулов, там, за «решкой», оставаясь в неведении, вряд ли сможет оценить подвиг Владимира Бабинова. Закручена такая нитка, что он все равно ничего не поймет толком и воспримет все поступки как должные. А вот братва оценить сможет. Особенно тогда, когда ее побеспокоит «малявой» из тюрьмы Арцеулов со скромной просьбой подключать к делу людей и деньги. Вор медлил только потому, что еще свято верил в силу своих адвокатов и собственную неуязвимость. То, что ему вменяют на следствии, вряд ли смогут доказать в суде.

А Бабинов в тот момент, когда его сдаст Пырь, передаст братве весь общак в исходной сумме — «лимон» баксов. Мол, я ваши законы уважаю и на предложение этих сук — Пыря и Ника — не повелся. Вот ваши деньги. Само собой, что потом спокойной жизни не будет, начнутся выяснения обстоятельств, «разводки» и прочая белиберда, но это будет стоить заработанных денег. Тем более что он со Старым ждали этого дня целых десять лет…

Есть еще трое помощников, которые сейчас наверняка изводят своим нытьем Старого. Но двадцать штук каждому — не деньги. Одному из них, кажется, Старый обещал вместо денег героин, но обещать можно все, что угодно. Пусть парнишка на стороне «дурь» приобретает! А им со Старым еще «палева» по двести двадцать восьмой не хватало… Парнишка расколется перед ментами в случае поимки — вот и пошла цепочка. А если нет героина, то нет и дела. Пусть парень чешет ментам что угодно. Поверить ему, может, и поверят, но как проверить? Это сделать невозможно. Кроме слов, ничего нет. В сторону Бабинова гнать дым глупо. Он в курсе поставки героина, так как владел этой информацией от Эберса. А кто его смерти желал — он понятия не имеет.

Было еще светло, и дорога к дачам казалась не такой утомительной, как в темноте. Бабинов выжимал из «Сурфа» все его лошадиные силы и с удовольствием слушал шум отрегулированного двигателя. Он вез в багажнике шестьдесят тысяч долларов. Он расплатится сегодня с помощниками — бывшими подчиненными, «срочниками» в/ч 3670 начала 90-х, и те разъедутся по домам — поселкам близ Душанбе… Они попрощаются в надежде никогда больше не увидеться вновь.

Он въехал на территорию дач ровно в половине девятого.

— Ты что так рано, командир? — съерничал Макс. — А мы в баньку с девками еще хотели сходить. А то ведь делать все равно нечего, тем более что в комнате не валяются килограммы наркоты и мы не в розыске по линии Интерпола.

— Много текста, — отрезал Бабинов. — Я тоже, между прочим, не ваньку валяю. Где Старый?

— В комнате, с грузом… — нехотя ответил второй.

Трое боевиков сидели на первом этаже дома. На столе перед ними стояла дюжина пустых пивных бутылок и до отказа наполненная пепельница. Среди окурков «Мальборо» уродливо торчали три папиросные гильзы со стянутой пленкой.

Бабинов потянул носом воздух в комнате.

— А до «ширева» еще не додумались?

— Да ладно, командир, с «косяка» все равно не «раскумаришься»…

— Тут не одним пахнет.