В ее глазах - Сара Пинборо

Мы в его кабинете, разделенные пространством стола. Меня бьет дрожь с того самого момента, когда я утром отложила тетрадь.

– Я знаю, что много выпил, но я говорил серьезно, когда пообещал тебе со всем разобраться, – продолжает Дэвид. Он сегодня какой-то молчаливый. И задумчивый. Похмелье, наверное. – Я понимаю, что мой брак никуда не годится. Я это понимаю. И то, что я не должен был морочить тебе голову, – тоже. То, что ты сказала вчера вечером…

– Я пришла сюда не затем, чтобы говорить о вчерашнем вечере, – обрываю я его холодно. У меня такое ощущение, как будто меня макнули в ледяную воду. Мне совершенно необходимо как можно скорее увидеть Адель и выяснить, правда ли то, что я подозреваю. – Мне нужно полдня отгула. У меня барахлит бойлер, и мне сейчас позвонил сантехник и сказал, что сможет подойти в промежутке от двух до шести часов. Сью сказала, вторая половина дня у нее сегодня не слишком загружена, так что она сможет меня подменить.

После обеда к нему на прием записаны четыре пациента, и это меня очень радует. Можно не беспокоиться, что он явится домой и застукает нас вдвоем.

Я написала Адели первым же делом, как только пришла с утра на работу, зная, что она сейчас дома одна и я ей не наврежу. Я не стала объяснять, в чем дело, потому что не хотела, чтобы она начала оправдываться или встревожилась, поэтому отправила такое сообщение:

Вчера ночью я видела во сне странную вторую дверь. Она была без ручки и не открывалась. У тебя когда-нибудь такое было? Я взяла отгул на вторую половину дня, так что можно сходить куда-нибудь пообедать вместе, если ты не против.

Тон я постаралась выдержать небрежный и легкомысленный, хотя руки у меня, пока я его набирала, тряслись. Адель тут же ответила согласием, предложив встретиться в маленьком бистро со столиками на улице, не слишком близко к клинике и чуть в стороне от центральных улиц, в глубине жилого района. Ей тоже не хочется, чтобы нас застукали.

– Разумеется, – говорит он и смотрит на меня.

Ладони у меня потные, и впервые за все время он кажется мне совершенным незнакомцем. Не моим Дэвидом и не Дэвидом Адели, а, пожалуй, Дэвидом Дэвида, человеком, который всегда получает то, что хочет. Про себя я в тысячный раз благодарю Адель за то, что согласилась пообедать со мной. До понедельника я бы не дотерпела. Мне необходимо знать правду, а она – единственная, кто может мне ее рассказать. Кажется, пазл их безумного брака начал складываться, и мне очень не нравится картинка, которая вырисовывается.

– Надеюсь, поломка не очень серьезная, – говорит он. – Бойлеры могут быть очень недешевыми. – С этими словами он поднимает на меня глаза. – Если тебе нужны…

– У меня есть страховка, – вновь безжалостно обрываю его я.

Он что, собирался предложить мне денег? Чьих? Его собственных или Адели?

– Ясно.

Он немногословен; моя ледяная холодность явно не осталась незамеченной. Вид у него слегка задетый, но я не уверена, что меня это трогает.

– Спасибо.

Разворачиваюсь и направляюсь к двери, неуклюже перебирая ногами и чувствуя на себе его взгляд.

– Луиза.

Оборачиваюсь и вновь смотрю на него. Он сунул руки в карманы, и это напоминает мне о нашем самом первом разговоре в этом кабинете и тяге, которая физически ощущалась тогда в воздухе между нами. Она никуда не делась, меня по-прежнему к нему тянет, но все портят сомнения и подозрения. Она подбита, как скула Адели.

– Ты знаешь, ты мне действительно небезразлична, – говорит он. – По-настоящему. Я все время о тебе думаю. Ничего не могу с собой поделать. У меня такое чувство, что я веду с тобой отдельную жизнь в моей голове.

Слова льются из него стремительным потоком, а я могу думать лишь о том, что мне это все не нужно, во всяком случае сейчас, пока я ничего не выяснила.

– Я думаю… я думаю, что влюбляюсь в тебя. И я отдаю себе отчет в том, что должен привести свою жизнь в порядок. Должен разобраться со всем этим безобразием. Я не сплю ночами, потому что ломаю голову, как это сделать, и я знаю, что ты ничего не понимаешь, а я не помогаю тебе понять, но я должен разобраться со всем этим самостоятельно. Но я собираюсь заняться этим. Сегодня же. И я отдаю себе отчет в том, что ты имеешь право на меня злиться. Я просто хотел тебе это сказать. Это все.

Кровь бросается мне в лицо, в ноги и повсюду вообще, с бешеной скоростью разбегаясь по венам в попытке найти способ покинуть мое тело. Именно сейчас? Он говорит это все мне именно сейчас? У меня и так уже в голове полная каша, а он подкидывает мне еще и это. Он в меня влюбляется? О господи. Не знаю, что и думать. Но Адель уже ждет меня, и мне необходимо узнать хотя бы какую-то часть правды, прежде чем даже начать обдумывать все это. Мне нужно понимать, что он за человек, что он за человек на самом деле, под намертво приросшей маской. В своей голове.

Киваю, сглатываю застрявший в горле тугой комок и оставляю его стоять столбом у себя в кабинете. Хватаю из-под стола свою сумочку и выскакиваю на свежий воздух, не сказав даже Сью, что ухожу.

Адель

Я сижу на солнышке с запотевшим бокалом запретного «Сансер», к которому время от времени прикладываюсь, и жду Луизу. Луиза. Поразительно, как эта восхитительная женщина способна влиять на мое настроение. Вчера вечером, когда Дэвид прямо с работы отправился в ее грязную маленькую квартирку, мне было так больно, что хотелось просто ее убить, хотя она изо всех своих жалких сил старалась защитить меня и отправить его домой. Как-то поздновато она спохватилась, если честно, но хуже всего то, что Дэвид предпочел отправиться прямо к ней, а не ко мне, и это после всех моих стараний выгородить его в телефонном разговоре с доктором Сайксом. У меня были все возможности уничтожить его, а он словно этого и не заметил. Никакой благодарности. Потом явился домой, в очередной раз налакался бренди у себя в кабинете и рухнул спать. Даже спасибо не сказал.

Я люблю Дэвида. Люблю безумно, глубоко и искренне, как бы пошло это ни звучало, но я сильнее его. Да, нам нужно что-то менять, но это мне придется запачкать руки, чтобы сделать это. Вчера вечером мне пришлось проглотить свою обиду. Затолкать ее глубоко внутрь, туда, откуда она не может причинить мне боли, потому что мы не можем сейчас позволить себе еще одну ссору. Пока не можем. А потом, как по волшебству, пришло сообщение от Луизы. Вторая дверь. Я улыбаюсь, потягивая свое вино, хотя, наверное, со стороны при этом выгляжу слегка безумно – женщина, одиноко сидящая за столиком с бокалом вина и улыбающаяся своим мыслям. Она нашла вторую дверь. Так быстро. Это многое меняет. Все должно быть готово до того, как она ее откроет. До того, как она узнает.

Вот она показывается из-за угла и идет по улице. Внутри у меня все вибрирует от радостного предвкушения. Выглядит она отлично, просто отлично, и я испытываю прилив гордости за нее. Похудев и став подтянутей, она даже стала казаться как-то выше ростом, а ее скулы – хотя им никогда не стать такими по-кошачьи резко очерченными, как мои, – мягко выдаются на хорошеньком личике. Мои собственные мышцы болят без тренировок, а спина одеревенела от напряжения. В то время как она расцветает, я увядаю. Ничего удивительного, что Дэвид в нее влюбляется. Эта мысль причиняет мне боль. Она никогда не перестанет причинять боль.