В ее глазах - Сара Пинборо

– Прости, – лепечу я. – Это одна девушка, с которой я познакомилась. И ничего более. Просто подруга. Я не хотела тебе говорить. Мне было одиноко. А она была добра ко мне.

Он не слушает меня, с разъяренным видом проглядывая ее сообщения. Я сохранила большую их часть. Разумеется, я их сохранила. Именно с этой целью.

Он смотрит на меня в упор долгим взглядом и с такой силой сжимает мой телефон, что мне кажется, он его раздавит. Интересно, кого из нас двоих ему сейчас хочется придушить сильнее: меня или Луизу?

– Прости, – повторяю я снова.

Он страшно бледен, челюсти у него сжаты, его трясет от сдерживаемых эмоций. Таким мне довелось видеть его всего однажды, и это было так давно. Мне хочется обнять его. Сказать ему, что все будет хорошо. Что я обязательно все исправлю. Но я не могу. Мне нужно держаться.

– Я ухожу, – цедит он сквозь зубы.

По-моему, меня он сейчас даже не видит.

С этими словами он бросается к входной двери, и я окликаю его, но он ни на миг не задерживается, охваченный ураганом ярости и смятения.

Хлопает дверь, и я остаюсь в одиночестве. Становится так тихо, что я слышу, как тикают часы. Какое-то время смотрю ему вслед, потом наливаю себе красного вина из открытой бутылки. Ему следовало бы подышать подольше, но мне сейчас на это наплевать.

Сделав первый глоток, глубоко вздыхаю, наклоняю голову сначала к одному плечу, потом к другому, чтобы снять напряжение. Бедная Луиза, мелькает у меня мысль. У меня полный упадок сил, но я пытаюсь взбодриться. Мне нужно сделать еще массу всего. К примеру, проверить, оставил ли Энтони посылочку там, где мы с ним договорились. А потом посмотреть, чем там занят Дэвид. С отдыхом придется немного повременить.

Ладно, в могиле высплюсь.

Их отъезд назначен на завтра. Месяц подошел к концу, и причин оставаться у них нет, ведь за этот месяц оба они стали местной легендой. Это странное ощущение, но Адель не может сдержать улыбки, складывая свои вещи. Все, Вестландз в прошлом, а в будущем – свадьба с Дэвидом по окончании семестра у него в университете. Несмотря на все произошедшее, будущее не внушает ей страха. Единственная ее забота – Роб. Он отпускает шуточки по этому поводу, но она-то видит, что ему не хочется возвращаться к сестре, совсем не хочется. Ей грустно видеть его таким… уязвимым. И грустно с ним расставаться. Это единственное, что омрачает ее радость, когда она складывает свои вещи в чемоданчик, но омрачает существенно.

– Не хочешь прогуляться к озеру? – спрашивает она.

Он сидит на ее кровати, глядя, как она собирается, и впервые за все время их знакомства кажется ей куда больше похожим на маленького мальчика, нежели на почти взрослого мужчину. Его темные волосы падают на лицо, но она видит поблескивающие на зубах железные скобки, которые он так ненавидит. Однако футболка у него, как всегда, безупречно отглажена. Она не знает никого другого, кто гладил бы футболки и джинсы. Она не удивится, если окажется, что он и носки тоже гладит. Видимо, для него это хоть какое-то подобие контроля над жизнью, которая кажется Адели неконтролируемой. Один маленький пунктик среди множества других.

Он с ухмылкой вытаскивает что-то из верхнего кармана. Это аккуратно свернутая самокрутка.

– Остатки травки. Можно и прогуляться. Может, нас застукают с косяком, и тогда нам придется тут задержаться.

Адель знает, что он в глубине души где-то даже на это надеется. Она знает, что он был бы рад, если бы им пришлось остаться тут еще на какое-то время, и отчасти хочет того же самого, потому что не представляет себе, как будет жить без ежедневного общения с Робом. Но она так скучала по Дэвиду, и ей просто не терпится поскорее увидеть его снова, поцеловать его и выйти за него замуж. И все это – не опасаясь неодобрения родителей.

Роб подозревает, что их дружбе пришел конец, но она-то знает: это не так. Может быть, он сможет приехать и жить с ними, когда они поженятся. Дэвиду он понравится, в этом у нее нет никаких сомнений. Как он может кому-то не понравиться? Нет, для этого он слишком потрясающий.

Она хватает его за руку. Это чудесное ощущение. Она уже почти забыла, каково это – держать за руку Дэвида, и это кажется ей немножко предательством, но Дэвида тут нету, а Роб есть, и они любят друг друга, хотя и не в том смысле, как с Дэвидом.

– Чего мы ждем? – спрашивает она.

Сегодня погода не такая теплая, ветер, порывы пронизывающего ветра, дующего от воды, время от времени заставляют их ежиться, но они, не замечая этого, сидят рядышком на берегу, там, где впервые встретились, и курят, передавая косяк друг другу. Этого ей тоже будет не хватать. Она не может себе представить, чтобы Дэвид когда-нибудь захотел покурить травки. Не может рассказать ему, что употребляла здесь наркотики. Он придет в ужас. Еще один секрет, который принадлежит только им с Робом.

– Может, стоит сжечь тетрадь? – говорит Роб. – Устроить церемонию прощания.

Тон его кажется легкомысленным и глаза блестят, но Адель знает, что на душе у него скребут кошки. Она крепко сжимает его руку:

– Нет, оставь ее у себя. Как знать, может, твои сны преподнесут тебе еще какой-нибудь сюрприз. – Она делает глубокую затяжку, наслаждаясь дымом, потом передает косяк ему. – А когда приедешь ко мне в гости, расскажешь все подробности. Где побывал, кого повидал. – Она улыбается ему. – Главное – не забывай время от времени включать в свои сны меня.

– К тебе это тоже относится. Со своим скучным Дэвидом ты и так будешь видеться регулярно. Если он будет присутствовать еще и в твоих снах, это будет для него слишком жирно.

Она шутливо тычет его кулаком в плечо, и он смеется, хотя говорил всерьез. Когда они встретятся, все будет по-другому. Как она может любить их обоих, если они не понравятся друг другу? Это невозможно.

– Ты не боишься возвращаться домой? – спрашивает он.

– Да нет вроде бы.

Она не уверена в этом, но это часть плана ее лечения. Взглянуть в глаза реальности. Вернуться к источнику травмы. Провести там какое-то время.

– Там уйма комнат, которые не пострадали, а в выгоревших сделали уборку и временный ремонт. Дэвид все организовал.

– Ну, кому еще, как не ему, теперь этим заниматься, после того как ты отдала ему все свои деньги, – сухо замечает Роб.

– Ничего я не отдавала, – сердится она. – Я постоянно тебе это твержу. Это всего лишь на время. Так проще. Оплата его учебы и всего остального, и потом еще все, что касается дома… я не смогла бы заниматься всем этим прямо отсюда. К тому же это все слишком сложно. Я рада, что он взял это на себя. Выбрось уже это из головы, Роб. И не говори никому. Дэвиду после пожара и так нелегко пришлось, не хватало еще только, чтобы все это попало в газеты.

– Ладно, ладно. Я просто за тебя беспокоюсь.

Незачем сейчас устраивать первую за все время их знакомства ссору, и она знает, что он это понимает. На некоторое время он умолкает.