Начало пути - Олег Кожевников

После этих слов Виктор оживился и воскликнул:

– Ну, наконец-то! Значит, Серёга, ты принципиально согласен, что нам придется влезать в конфликт с Пакистаном.

– Да, убедили вы меня! Хотелось бы, конечно, всё перепроверить, но, чёрт возьми, – цейтнот! Не зря же Владимир Тимофеевич так возбуждён – значит, действительно припирает. Начну проверять по своим каналам, а пакистанские вояки свои «Менги» уже под Москвой установят. Так что делать нечего, пора вам, товарищ генерал армии, трубить атаку!

Владимир Тимофеевич усмехнулся, покрутил воображаемые будёновские усы и гаркнул командирским голосом:

– Полундра! Свистать всех наверх!

А потом уже гораздо тише продолжил:

– Ну, что, мужики, – дадим просраться ваххабитам?

Увидев ухмылки на лицах собеседников, генерал продолжил:

– Детали предстоящей операции разработают офицеры Генштаба, а мы давайте обсудим две вещи: первая зависит от Сергея Ивановича – когда эскадрилья «Рексов», сформированная корпорацией, сможет подняться в воздух; ну а вторая – прерогатива Виктора, это связь и согласование действий с западными странами. Вопрос это необычный – не тем, что мы собираемся действовать со странами Запада, а непонятностью такой конгломерации, как Бельведерский клуб. С кем нам, прости господи, сотрудничать, с кем заключать договоры? Этот клуб – эфемерное образование, у него нет никакой легитимности, и он не может представлять суверенные страны. Что купили прессу и часть чиновников, это ещё не значит, что эта структура кого-то может представлять. Может быть, это один слух ходит о всемогуществе этого Бельведерского клуба. Собрались там авантюристы большого калибра и подставляют Россию.

На эти слова, несмотря на серьёзность ситуации, Сергей не удержался и всё-таки подколол генерала:

– А наше совещание что, легитимно? Вот вы разве выбраны народом, чтобы решать его судьбу? Со стороны Запада вы смотритесь как узурпатор – всенародно избранного президента держите под охраной в больнице и никому не сообщаете, что же на самом деле произошло. Так что, по мнению избирателей на Западе, в России произошёл военный переворот – к власти пришли недобитые советские вояки и кэгэбисты. Вот кто по вашему из западных политиков решится стать союзником такому режиму?

– А что, спрашивается, мне оставалось делать? Как хлюпику причитать, сдавая Россию? Думаешь, мне легко? Думаешь, я к власти рвусь? Нет и ещё раз нет! Эх, вернуть бы всё назад – да я бы стеной встал, но не пустил бы президента на тот злополучный саммит в Исламабаде. Вон президент США, да и руководители других западных стран, не полетели туда – наверное, их спецслужбы что-то пронюхали. А мы, простаки, даже радовались, что у Пакистана какие-то трения с руководством ведущих стран Запада и теперь он теснее будет сотрудничать с Россией. Да ладно, что уж теперь – как говорится, кто старое вспомнит, тому глаз вон. А насчёт сотрудничества с Западом всё равно нужно перестраховаться и требовать, чтобы все обязательства Бельведерского клуба были оформлены как союзнические договоры с правительством США. Только после этого можно будет поднимать в воздух «Рексов».

На этот монолог генерала отреагировал уже Виктор (это он беседовал с представителями Бельведерского клуба и знал по этой проблематике гораздо больше других), он обстоятельно начал отвечать на высказанные генералом сомнения:

– Владимир Тимофеевич, я тоже заострил внимание Адама Смита на юридической стороне, на том, что если даже нынешнее руководство России будет готово сотрудничать с Западом по умиротворению Пакистана, то оно упрётся в проблему того, что нет конкретной страны, с которой будет заключён союзнический договор. На это мне было сказано, как только руководство России будет готово к такому договору, то на следующий день её делегацию будут ждать в Вашингтоне, где и будет заключён такой договор с США. Более того, к этому договору присоединятся страны НАТО и Япония. Там же специалисты займутся согласованием конкретных совместных военных действий. И ещё, Адам Смит предупредил меня, что с решением тянуть нельзя – по мнению аналитиков и военных специалистов, Пакистан будет готов к вторжению в Индию и Афганистан через две-три недели, а только согласование всех параметров договора может занять несколько дней. А если добавить сюда и утряску военных планов, то и получается как раз те же самые две-три недели.

Генерал понимающе кивнул и со вздохом произнёс:

– Да, прав этот Адам Смит, Мои специалисты примерно такой же вывод сделали. Только их прогнозы ещё жестче – десять дней мирной жизни нам дают. Так что времени на раскачку у нас нет. И будем ориентироваться по срокам на генштабовских аналитиков, а не на забугорных специалистов. Нужно срочно вылетать в Москву – формировать делегацию, чтобы сегодня ночью она вылетела в США. Срок им не более пяти суток – чтобы договор был подписан и согласованы превентивные действия каждой из сторон. Я бы дал меньше, но армейские «Рексы» будут готовы к выполнению задания только через неделю.

Сергей, внимательно слушавший высказывание генерала, встрепенулся и произнёс:

– Эскадрилья корпорации готова хоть завтра к выполнению боевого задания! Аппараты заправлены, экипажи находятся в ожидании приказа – можно хоть сейчас в воздух, вернее до того момента, когда поступит полётное задание и поработают программисты для загрузки бортовых ЭВМ данными по работе над Юго-Восточной Азией. Нужна ещё информация по Пакистану, и требуется загрузить её в бортовые компы.

– Хм, как завтра? По техническому регламенту, одна полная заправка «Рекса» занимает трое суток!

Естественно, Сергей не стал рассказывать, для чего готовились к вылету «Рексы» отдельной эскадрильи, он, глядя прямо в глаза генералу, слукавил:

– Так я вам уже говорил, что эта эскадрилья оснащена «Рексами» последнего поколения. Кроме новейшей электронной начинки, аппараты проще подготавливать к боевому вылету, и к тому же они находятся в повышенной боеготовности. Поэтому считаю целесообразным поднять их в воздух раньше – пусть повисят над Пакистаном, разведают там всё. Кстати, они способны лазерными импульсами промаркировать замеченную военную технику. Нанести, так сказать, чёрную метку на подлежащие уничтожению объекты. И тогда при начале военных действий никакая облачность или маскировка не спасёт эти объекты от удара возмездия.

– Хм, повисеть! А если в небе Пакистана их заметят? Это же коту под хвост весь эффект неожиданности. А ты сам понимаешь, что это наше самое главное преимущество! Только так мы сможем уничтожить, эти чёртовы «Менги», систему ПВО и узлы связи. Наши союзники не скажут за это спасибо. Если мы не ликвидируем пакистанские радары, «Менги» и антиядерные генераторы, то они здорово пощиплют пиндосов. А ты сам знаешь этих неженок – процентов десять самолётов потеряют, и в кусты, зализывать раны. И придётся нам самим нести всю тяжесть умиротворения Пакистана.

– Товарищ генерал армии, не заметят! Вы же сами знаете, что для радаров «Рекс» невидим. А если люди увидят на небе след от раскалённых «Рексов», то спишут это на метеоритный дождь. Зато мы получим кучу преимуществ, если эта эскадрилья зависнет в небе Пакистана. Во-первых, будем контролировать движение армии, и в случае если аналитики ошиблись и вторжение начнётся раньше, то эта эскадрилья сможет его затормозить. По крайней мере, полосу вдоль границы с Афганистаном она сможет держать. Во-вторых, маркировка целей – вы сами опасаетесь, что облачность закроет поверхность земли и для плазмобоев не будет целей. Вот и нужно заранее в спокойной обстановке, не спеша, промаркировать нужные нам объекты.