Начало пути - Олег Кожевников

– Ну что, товарищ Петров, я удовлетворён боеготовностью эскадрильи! Думаю, она отлично выполнит все задания Генштаба – да, с сегодняшнего дня ваша эскадрилья входит в состав ВКС. Вот, возьмите приказы министра обороны и решение правления корпорации.

Я достал из своего дипломата целую пачку бумаг и протянул Петрову. Он с каменным выражением лица взял эту пачку и, даже не просматривая бумаги, положил их на стол рядом с собой. А я между тем продолжил:

– Всем служащим эскадрильи присваиваются воинские звания. Так что теперь вы не военлёт первого ранга, а подполковник ВКС. Временно до окончания операции всё материально-техническое и финансовое обеспечение будет лежать на корпорации. Так что пока ничего меняться не будет. Так и объявите всем служащим, что зарплата остаётся такой же, а кроме этого, Министерство обороны будет выплачивать боевые. Финансово никто не пострадает, а военлёты, непосредственно участвующие в боевых действиях, вообще станут миллионерами. Ну, это так, к слову, естественно, это шутка, вы только перед строем это не брякните. И ещё, придётся выполнить ряд формальных вещей, а именно: каждый служащий должен написать два заявления, одно на увольнение из корпорации, а второе с просьбой стать добровольцем Российской армии, после этого, естественно, принять присягу.

– Сергей Иванович, но я же в чиновничьей возне полный ноль и не смогу всё грамотно организовать. Да и вообще, во всей эскадрилье нет ни одного человека, компетентного в административном деле. Завалим мы всю эту бумажную волокиту!

– Да не волнуйся ты, Максим! Часа через два должны прибыть специалисты из округа, вот они и займутся, как ты выразился, волокитой. Твоя задача только построить людей, зачитать приказ министра обороны и решение правления корпорации, а потом в дело вступят профессионалы из округа. Так что, думаю, с этим проблем не будет, если, конечно, люди не против служить государству. Но нынешняя обстановка не располагает к либерализму, поэтому кто не желает идти добровольцем, будет мобилизован, но служить будет в другой части. И это уже не мне решать где.

– Да нет, отказников у нас не будет! Тем более в такой ситуации.

– Я тоже на это надеюсь! А теперь последнее: даю тебе поручение и не как президент корпорации, а как государственное лицо – член Совета безопасности. Будешь докладывать мне обо всех перипетиях вашей миссии в небе Пакистана. Даже если никаких серьёзных происшествий нет, то всё равно связываешься два раза в сутки. Докладывать будешь по нашей секретной линии связи или лично мне, или Ковалёву. Понятно, подполковник?

– Так точно, товарищ член Совета безопасности!

На этом мой инспекционный визит закончился. Правда, я ещё задержался в штабе эскадрильи. Но это была техническая задержка – организм требовал калорий, и пришлось пойти у него на поводу и согласиться на предложение Петрова отведать, чем кормят военлётов в столовой. Кормили очень неплохо и сытно, и при этом никакой тяжести в желудке. Это я почувствовал, когда, уютно пристроившись в своём лимузине, начал проваливаться в сладкий сон. Уже месяц так не засыпал, хотя война была на носу, но зато в голове наступил порядок – теперь я знал, кто враги, а кто друзья, калейдоскоп в голове сменился одной чёткой линией справедливости и жизни. Пусть будет тяжело, но нам к этому не привыкать – выдюжим.

Боевой настрой и в то же время душевное спокойствие, которое я обрёл, отдыхая в автомобиле, очень пригодилось в Тургояке. Всё бурлило и гудело, конечно образно говоря, и не в самом городе, а вне его. Это чувствовалось из телефонных разговоров, в которые погрузился президент корпорации, как только обосновался в своём рабочем кресле. Андрей и Татьяна варились в этом котле уже с утра. Руководящий состав филиалов как будто прочувствовал, что намечаются какие-то крупные события, и солидные люди как с цепи сорвались, консультируясь с руководством корпорации даже по мелочам, которые раньше решали сами. «Вот что значит генетическая память народа, как всегда, самые опытные держат нос по ветру. Так же как и те, кто ещё весной 1941-го начал скупать соль, спички и прочие необходимые вещи для выживания, и это ещё до всякого официального намёка на угрозу войны с Германией» – именно так я думал, выслушивая какие-то несущественные предложения директора Красноярского филиала. И этот человек уже говорил и с Татьяной, и с моим помощником, но ему всё это казалось мало, вот он и добрался до самого президента корпорации. Наверняка сейчас его шестое чувство улавливает малейшие перепады моего голоса, чтобы решить для себя, как ему дальше жить.

«Э, парень, бесполезное занятие здесь что-нибудь вынюхать», – думая я, растолковывая этому зануде, что небольшая задержка компонентов уралия для строительства моста через Енисей произошла вследствие сбоя графика на железной дороге. РЖД сейчас в первую очередь гонит по Транссибу пассажирские составы, грузовые пропускают по маршруту следования, когда в движении тех образуются окна. После минут десяти переливания из пустого в порожнее этот директор филиала меня достал, и я взорвался, прокричав в трубку:

– Ты что хочешь, чтобы я по воздуху выслал компоненты уралия – так я могу! Только за удорожание строительства моста вы будете своей зарплатой отвечать! Смета ни на копейку не увеличится – понял?

Этот эмоциональный всплеск, по-видимому, окончательно успокоил шестое чувство моего собеседника – тот, перестав бубнить, уже бодрым жизнерадостным голосом прокричал в ответ:

– Вас понял, подождем, конечно! Пока освободившихся людей я поставлю на другие работы.

Но на следующий день грузовой самолёт мне всё равно пришлось посылать. Конечно, не с компонентами уралия, а с оружием, взрывчаткой и группой курсантов кадетского училища. Это всё по заявке Быкова – он уже начал активно осуществлять свой план по отражению вторжения – формируя потенциальные группы партизан. Для переброски сформированных Быковым групп пришлось задействовать практически все самолёты корпорации. Даже пойти на срыв контрактов с зарубежными партнёрами, что в дальнейшем грозило крупными штрафами. Но это теоретически, а по факту если начнётся конфликт, то всегда можно сослаться на непреодолимые обстоятельства. Одним словом, план, разработанный членами правления корпорации, продвигался без срывов.

Эти кошмарные дни сплошной нервотрёпки и неуверенности в завтрашнем дне закончились враз, всего лишь после одного звонка по спецсвязи. Поздней ночью, в два часа по челябинскому времени, или в полночь по Москве, когда я уже собирался идти в комнату отдыха, чтобы укладываться спать, раздался звонок красного телефона. Сердце ёкнуло – что-то случилось! Ведь это был телефон правительственной связи – сигнал шёл по отдельно проложенному оптико-волоконному кабелю, информацию с которого невозможно было сканировать. С некоторым трепетом подняв трубку, я услышал голос Владимира Тимофеевича. Обычно всегда вежливый, на этот раз он даже не поздоровался. Разговор начал с фразы:

– Началось! Наши спутники зафиксировали несколько ядерных взрывов на территории Индии. Геофизический центр Министерства обороны тоже имеет данные о ядерных взрывах на территории Юго-Восточной Азии. Так что Пакистан всё-таки нанёс по Индии ядерный удар. Связаться с нашей агентурой в Пакистане не удаётся, так что неизвестны действия пакистанских армейских мобильных групп в Афганистане, а в их составе имеются «Менги». Всем находящимся на дежурстве в небе «Рексам» поставлена задача зависнуть над северным Казахстаном и ни в коем случае не допустить продвижение любых колонн к российской границе. Повторяю – любых! В память ЭВМ «Рексов», находящихся на патрулировании границ России, не вбиты параметры пакистанской военной техники и автотранспорта. Поэтому и дана команда открывать огонь из плазмобоев по любой колонне, превышающей три единицы автотранспорта, приближающейся к нашей границе. Может быть, это и излишне, но мы не имеем права допускать к границе «Менги». К сожалению, кроме дежурной эскадрильи больше «Рексов» в воздухе нет. Команду поднять все машины в воздух я дал, но, как ты сам знаешь, предполётная подготовка займёт неделю. Так что, Сергей Иванович, надежда только на твою эскадрилью модернизированных «Рексов». Во время моего приезда в Тургояк ты говорил, что она в полной боевой готовности и может сразу после получения приказа подняться в воздух. «Рексы» уже заправлены, экипажи сформированы и обучены. Так как, готова эскадрилья подняться в воздух и выполнять боевую задачу?