Дочь короля пиратов - Триша Левенселлер

Согласиться – единственный способ выбраться из клетки и получить шанс сбежать отсюда.

– Ты прав, – соглашаюсь я, стараясь говорить именно то, что Вордан хочет слышать. – Мне было слишком страшно выйти из-под воли отца. Я уже давно хочу от него избавиться. Мне нет дела до Исла де Канта или Каллигана, но если ты поклянешься, что дашь мне свободу в обмен на мои услуги, то я помогу тебе получить, чего ты хочешь.

Вордан глядит куда-то позади меня. Я оборачиваюсь. Терис качает головой.

– Она лжет.

– Нет, – сжав зубы, говорю я.

Я так сосредоточилась на Вордане, что забыла о Терисе и о том, что он хочет слышать. Я совсем забыла, что именно его, а не Вордана, мне нужно постараться убедить.

Терис улыбается:

– Она проделывает тот же трюк, что и с Драксеном. Я своими глазами видел, как Алоса манипулирует другими, говоря им то, что они хотят слышать.

– Может, Драксеном я манипулировала, но это не значит, что я и сейчас это делаю, – говорю я, хотя и знаю, что это бессмысленно.

Теперь я понимаю, что надо было сказать, но уже слишком поздно изменить ответ.

– Ты не очень-то стараешься быть убедительной, Алоса, – говорит Терис. – Я месяц наблюдал за тобой на корабле. Мне известны все твои разговоры и… все, что ты делала.

При этих словах он многозначительно смотрит на Райдена.

До сих пор тот не произнес ни слова, однако внимательно изучает наших захватчиков, пытаясь разобраться в ситуации, чтобы побыстрее из нее выбраться. А при последних словах Териса он смотрит на меня.

«Да сколько же он в самом деле смог увидеть?»

Я думаю об этом с отвращением.

– Я точно знаю, насколько ты упряма, – продолжает Терис, – и знаю твои чувства к отцу. Ты не стала, как всегда, его защищать.

Мне хочется его пнуть, но он стоит довольно далеко, и моя нога не пролезет через прутья. Рука смогла бы, но не нога.

– Так, – говорю я, будто бы пытаясь придумать новый план. – Что теперь?

– Если ты, – говорит Вордан, – как, скорее всего, и случится, проявишь несговорчивость, мы готовы использовать тебя другим способом.

Мне не нравятся эти слова и то, как они сказаны. Я подавляю в себе сирену. Я никак не могу подготовиться к тому, о чем сейчас может думать Вордан.

– Принесите инструменты, – приказывает он тем двоим, что все еще держат на мушке Райдена. Они моментально поворачиваются и исчезают с поляны.

Я вижу, что мысли Райдена изменились. Хотя мне и невдомек, что именно он думает, угадать нетрудно. Он пытается сообразить, как воспользоваться тем, что сейчас его перестали так неусыпно охранять.

Но прежде чем он успевает сделать шаг, Терис вынимает пистолет и отступает назад.

– Даже не думай об этом.

– Зачем он вообще здесь? – спрашиваю я. – У вас есть я. Зачем брать второго пленника? Теперь Драксен будет его искать.

– Со временем все разъяснится, – говорит Вордан.

Он так наслаждается собой и с таким нетерпением ждет того, что сейчас последует! Мне кажется, ему вообще неважно, соглашусь я на его предложение или нет.

Я раздумываю, смогу ли изменить себя. Удастся ли мне стать идеальной женщиной для Вордана, чтобы он пожелал меня освободить? Это единственное оружие, которое у меня осталось, но принесет ли оно мне пользу? Глянув на Териса с его монетой, я понимаю, что это не сработает. Если я попытаюсь воздействовать на Вордана, Терис вмешается и остановит это.

Я беспомощна. Без оружия. Без силы. В этот момент я могу только надеяться, что кто-то рискнет подойти слишком близко к клетке или что Райден каким-то образом освободится сам и освободит меня. А поскольку Райден сейчас тоже не слишком мною доволен, то я сомневаюсь, что он попытается мне помочь, даже если ему удастся освободиться.

Охрана Райдена возвращается не с пустыми руками. У каждого в одной руке ведро с водой, а в другой – нечто, сильно смахивающее на палку. Вначале я никак не могу понять, что это такое.

– Алоса, – говорит Вордан, – ты попала сюда, чтобы я мог изучить все способности, которыми ты владеешь. Потому что если я не смогу использовать тебя, чтобы добраться до Исла де Канта, то я использую тебя, чтобы узнать все о сиренах и хорошенько защититься от них, когда туда доберусь.

Меня охватывает леденящий страх.

Значит, я – его эксперимент.

– Что? – говорю я, потому что больше ничего не могу придумать.

– Я не могу полагаться на то, что ты честно расскажешь обо всех своих способностях, поэтому мне придется выяснить все самому, – говорит Вордан. – Вместе с тобой, Алоса, мы определим возможности, которыми обладают сирены.

Он даже не понимает, насколько меня пугает такая перспектива. Откуда ему знать, как я ненавижу, а иногда и боюсь пользоваться своими способностями? Мне противно то, как я себя чувствую внутри и снаружи. Мне неприятно, когда они начинают управлять моими чувствами. Вдобавок еще то, как я меняюсь, когда мне приходится пользоваться своей силой. Вордан заставит меня без конца все это показывать. От этой мысли у меня желчь подступает к горлу. Я сглатываю ее.

– Я лишь отчасти сирена, – в отчаянии говорю я. – То, что я могу или не могу, никак не относится к существам, которых вы встретите на Исла де Канта. Я для вас бесполезна.

Вордан пощипывает себя за бороду.

– Это не так. Даже если ты не обладаешь такой же силой, как настоящая сирена, твои способности дадут ценное знание, которое подготовит меня к столь рискованному путешествию.

Во время нашей краткой беседы люди Вордана постоянно снуют туда-сюда. Ведра они ставят примерно в пяти футах от моей клетки, так что я не могу их достать. В каждое ведро они опускают палки, которые оказываются длинными полыми трубками.

– Для начала, – заявляет Вордан, – ты мне споешь.

– Черта с два я буду петь!

Вордан улыбается:

– А вот теперь я объясню, зачем здесь нужен молодой первый помощник. Терис, покажи Алосе, что будет происходить всякий раз, как она мне откажет.

Терис вынимает кинжал и взмахом проводит им по предплечью Райдена, прорезая рубаху. Из раны льется кровь.

Райден морщится, но больше никак не выдает, что ему больно. Вместо этого он смеется, зажав свежую рану рукой.

– Вы идиоты, если думаете, что принцессу заботит, жив я или мертв!

Терис хмыкает:

– Ты ошибаешься, Райден. Алоса живет по своим собственным правилам. У нее сильная склонность к мести. Она не выносит, если кто-то, обидевший ее, уйдет безнаказанным. Драксен ее похитил, бил, унижал, пытался над ней надругаться. Она его ненавидит. Но он все еще жив. Знаешь почему?