Турнир самоубийц - Ян Леншин

На передовице красовалась статья с заголовком:

Статья сопровождалась фотографией пузатого ящика на ножках с тремя странными циферблатами спереди и ручкой сбоку. Джен принялась читать – больше делать все равно было нечего.

Далее шла заметка, озаглавленная: «Смерть над городом».

Джен фыркнула. Подумаешь, какой-то смерч. То ли дело метеорит.

Она зевнула и отложила газету. Фермы кончились, мимо проплывали аккуратные домики пригорода. Раз или два поезд миновал мост, и Джен невольно залюбовалась раскинувшейся внизу серебристой водной гладью, с полумесяцами рыбацких лодок. Она прижалась к стеклу и с восторгом разглядывала искристые волны, следила взглядом за неспешным полетом чаек, считала островерхие крыши фабрик, что выступали на том берегу коричнево-красными громадами из пучины изумрудной зелени хвойных лесов.

Поезд причалил к запруженной народом станции. Из огромных окон куполообразной крыши бил мощными столбами солнечный свет. В его лучах вода, что струилась из фонтана на перроне, казалась расплавленным серебром.

Все вокруг было новым, блестящим, сияло медью и позолотой. Но, что самое удивительное, ни один пассажир не пытался отломить стеклянные шары, украшавшие перила лестниц, и унести с собой в качестве сувениров. Даже на хорошеньких мраморных ангелочков никто не покусился, не став откалывать им крылья на память.

Приговаривая «чух-чух-чух», Ульрик ринулся прочь из вагона. Джен едва поспела за ним. Черный цилиндр с серебряной звездой будто плыл над толпой, время от времени круто меняя направление в угоду сумасбродному хозяину.

Люди на улицах вовсю таращились на молодого человека, провожали недоуменными взглядами и крутили пальцами у висков, видно узнав.

Джен и не подозревала, что дома бывают такими большими, а тротуары такими чистыми. Ей пришло в голову, что если поставить все дома Блэткоча друг на друга, то не выйдет и трех этаких махин, поднимающихся этаж за этажом в ослепительно синее небо.

Она старалась не заглядываться на витрины магазинов и по возможности не отрывать взгляд от тротуара вовсе, и так наказанная за любопытство сверх меры: в стеклянной двери кондитерской Джен увидела свое отражение. Она и не подумала сменить промасленный комбинезон на платье, перед тем как отправиться в Готтлиб. Чувствуя себя последней неряхой и замарашкой, Джен угрюмо шагала следом за Ульриком, что выглядел в своем дурацком фраке куда пристойнее.

Нейтан плелся сзади. Джен где-то читала: ниндзя умели искусно маскироваться, буквально сливаясь с природой. Обмотанный листьями Нейтан изображал самый уродливый на свете куст.

Улица, по которой они шли, впереди оказалась перекрыта полицией. Громко играла музыка, всюду толпился народ. Готтлибцы что-то праздновали. Уж, конечно, не Котовство. Длинная очередь из семей с детьми змеилась по тротуару, пропадая вдалеке. Тут и там висели полотна транспарантов, и каждый гласил:

Узнай свою судьбу!

В стороне группа юношей и девушек во фраках держала плакаты: «Печать – клеймо» и «Лотоматоны – на свалку!». Перед ними вышагивал парень в цилиндре и с мегафоном, время от времени выкрикивая: «Твоя судьба – тебе решать! Кем хочешь будь – на всех плевать!»

Всюду расклеены листовки с портретом Ульрика, на которых, вопреки ожиданиям, было написано не «Разыскивается!» и сумма вознаграждения, а «Мы с тобой!» и «Держись!».

Ульрик гордо прошествовал в начало очереди; следом крался Нейтан. Джен, кляня все на свете, замыкала процессию. У огороженного красным шнуром входа в пестрый шатер было особенно шумно и тесно. Четверо в странного вида костюмах, похожих на те, что носили сволочи, разгромившие гостиную, решительно преградили толпе путь. Ульрик вроде бы называл их агентами какого-то там Департамента и еще по-разному, но уже ругательно. В руках агенты сжимали резиновые дубинки. Когда молодой человек попробовал протиснуться мимо, его мягко, но решительно оттолкнули. Ульрик указал на приколотую к цилиндру звезду и гневно воскликнул:

– Киса, ку-ку!

Агенты остались невозмутимы.

– Похоже, нашу принцессу не пускают на бал, – пробормотала Джен.