Турнир самоубийц - Ян Леншин

– Не смейте так говорить о Господине! – взбунтовался Нейтан.

– А то что? – вяло поинтересовалась Джен. – Затыкаешь меня пальцем до смерти?

Полог шатра откинули, и показались трое агентов – отдуваясь, они несли престранный механизм, похожий на сейф. Толпа у входа забеспокоилась. Из ниоткуда появились репортеры и защелкали камерами.

– Назад, назад! – кричали агенты напирающей толпе. Дубинки в ход они не пускали и руками отталкивали особо ретивых граждан.

«Сейф» погрузили в машину. Толпа обступила грузовик. О том, чтобы ехать, и речи быть не могло. Напрасно водитель жал на клаксон, тряс кулаком и ругался, высунувшись из окна.

Завыли сирены. Толпа отпрянула, лица людей на мгновение превратились в застывшие маски, с провалами вместо рта и глаз. Родители подхватывали детей на руки и спешили скрыться.

В подворотне Джен заметила парня, что десять минут назад кричал в мегафон речовки. Демонстранты бросили плакаты и споро отрывали рукава пиджаков. У некоторых под фраками оказалась серая полицейская форма. Вытащив из мешка резиновые дубинки, молодые люди смешались с толпой.

Ульрик уверенно вышагивал по тротуару. Джен, смирившись с очередной прихотью безумного мальчишки, покорно шла рядом.

* * *

– Он не придет. Он никогда не приходит.

Вим оглянулась на вошедшего в класс Эрика. Комнату украсили, всюду висели разноцветные воздушные шарики и гирлянды, на доске красивым витиеватым почерком кто-то вывел: «Добро пожаловать!», но вместо радости от праздника – ком в горле.

– С чего ты взял, я вовсе не…

– Брось. Не он один успел тебя хорошо изучить.

– Может, он опаздывает, как обычно. Ты ведь его знаешь.

– Или ему на всех плевать. Как обычно.

Эрик приблизился, попытался обнять. Вим отстранилась.

– Ты не можешь ждать его вечно. Он ответил хотя бы на одно письмо?

Вим промолчала.

– Идем в главный зал. Все уже собрались.

Вим, окончив университет, вернулась преподавать в родную школу. Как и предсказывал лотоматон. Встреча выпускников интересовала ее по одной причине – это отличный повод увидеться со старыми друзьями. В особенности с одним.

Вим отправила Ульрику несколько приглашений, но в ответ не получила ни строчки. Она то и дело поглядывала на вход, правда, без особой надежды. Эрик верно сказал. Ульрик стесняется печати и ни за что не придет. Глупо ждать.

Многие в городе поддерживали Ульрика в его противостоянии с лотоматонами. Готтлибцам пришлось по вкусу упорство молодого человека. Они хотели знать, как лотоматоны выбирают профессии. Но Вим не нуждалась в доказательствах. Она всегда верила, что Ульрик не брайан. Сейчас он был в Блэткоче. В последние дни этот город не сходил с газетных страниц. Падение метеорита, Турнир Самоубийц… Со всей страны в Блэткоч потянулись туристы, а ведь недавно людей было не затащить в Столицу Метеоритов и под страхом смерти.

На сцену вынесли «Древо достижений», картину, написанную одним из выпускников много лет назад. Краска со временем потемнела, отчего «древо» стало смахивать на огромного спрута с множеством ветвей-щупальцев. Спутанные корни напоминали червей и символизировали традиции, превозносимые школой: Трудолюбие, Упорство, Честность, Ум, Сплоченность, Достоинство, Отвагу и Любознательность.

Под необъятным стволом, с черной бугристой корой, понималась сама школа, а многочисленные ветви были классами. С каждым годом ветвей становилось все больше, и со временем «Древо достижений» разрослось до поистине циклопических размеров. Самые первые, нижние ветви, были нарисованы пятьдесят лет назад, а не далее как на прошлой неделе к ним прибавилась еще одна. Короткая, на самом верху, с тремя листочками-именами: Эрик Вельтц, Вик Барбол. И Ульрик Вайтфокс.

Ульрик стал первым с печатью «НЕУДАЧНИК», кто за полувековую историю школы удостоился собственного листка. Не потому, что молодого человека высоко ценили, причина всему – волнения в обществе. Чтобы школу не заподозрили в дискриминации, в частности, ущемлении прав «брайанов», руководство, после жарких споров, приняло решение особо отметить ученика с, как было написано в протоколе собрания педсовета, «альтернативной печатью». Вот только листок с достижениями Ульрика до сих пор оставался чистым. Никто не знал, с чего начать: с угона самолета или с поездки на дрессированном льве по городу в час пик.

– Выпускникам предоставляется ответное слово, – сошел с трибуны директор. – Прошу.

Вим поднялась на сцену, опередив Дану Гольдсберг, – кто-то наступил ей на подол длинного вечернего платья.

– Я бы хотела поговорить о человеке, которого, к сожалению, сейчас нет рядом с нами, – начала Вим. – Вы все его прекрасно знаете и, надеюсь, любите.

По залу пробежал настороженный шепот. Выпускники и учителя поняли, о ком идет речь, и заерзали.

– В последнее время об Ульрике…

Судорожный стон.

– …много пишут в газетах.

Еще один, более протяжный.

– …Из всех нас Ульрик единственный, кто не оправдал надежд лотоматона. У него свой путь. Возможно, и впрямь произошла досадная ошибка.

Буря негодования.

– Как бы там ни было, пожелаем ему успеха, – с нажимом продолжила Вим. – И пусть…

Дверь с грохотом распахнулась. Без сомнения, ее открыли хорошим пинком.

Нарядная толпа отпрянула, будто дьявола увидав. Дьявол носил фрак, цилиндр, на тулье которого сверкала звезда шерифа, и… что это, висельная петля? За ним приставным шагом крался мим, похожий на увитого плющом носорога. Позади, закрыв лицо рукой, шла девушка в синем комбинезоне электрика.

* * *

– Я же говорил, он ненормальный, – прошептал Эрик Вим на ухо. – И лотоматон не ошибся. Его, э-э-э, брайановость проявилась чуть позже.

– Т-с-с, не мешай. Что он делает?

– Понятия не имею.

Ульрик взял у директора ручку и теперь с упоением что-то выводил на своем листке «Древа достижений».

– По-моему, он рисует солнышко, – прищурился Эрик. – Ну да, так и есть. Вон лучики, а еще глаза и улыбка.

– Вы закончили? – хмуро спросил директор.

Нарисовав в довесок к солнышку домик и дым из трубы, Ульрик с чувством выполненного долга вернул ручку.

– Друзья, давайте поблагодарим нашего гостя, – натянуто улыбаясь, попросил директор.

Раздались неуверенные аплодисменты. Ульрик раскланялся.

Вим поднялась на сцену, взяла молодого человека за руку и увела в соседний зал. Там было пусто и тихо. Дожидались своего часа столы с угощением, лениво покачивались вездесущие воздушные шарики. Ульрик обнял Вим за талию и ласково назвал «кисой».

* * *