Наука Плоского мира. Книга 2. Глобус - Йен Стюарт

– Да, угадал.

– Опять там что-то напутали?

– Вроде того. Оказалось, что останавливать эльфов не надо было.

– Неудивительно. А мы оба выживем? А то в кабинете будет тесновато из-за всего этого угля…

– Думминг Тупс говорит, в итоге мы будем помнить все из-за остаточного квантового разрыва, но вроде как станем одним человеком.

– А с большими зубами или острыми лезвиями там не фигурировали?

– Пока нет.

– В целом, могло быть и хуже.

Волшебники парами собрались настолько бесшумно, насколько могли. Все, кроме Чудакулли, который, похоже, был рад собственной компании, старались не смотреть на своих двойников. Находиться рядом с человеком, который знает о тебе все, пусть даже этот человек ты сам, было несколько неловко.

В нескольких футах от них внезапно на траве возник бледный круг.

– Наш транспорт прибыл, джентльмены, – произнес Думминг.

Один из деканов, находившийся от другого декана на приличном расстоянии, поднял руку.

– А что случится с теми из нас, кто останется? – спросил он.

– Это неважно, – сказал Думминг Тупс. – Они исчезнут в тот же момент, что и мы, и те из нас, кто останется в… э-э… штанине времени, сохранят воспоминания обоих из нас. Я считаю, что в этом нет ничего страшного, не так ли?

– Да, – сказал Думминг Тупс. – Весьма неплохое заключение как для простого обывателя. Ну что, джентльмены, мы готовы? По одному из каждого, встаньте в круг, пожалуйста.

Лишь Ринсвинды остались на месте: они знали, что сейчас произойдет.

– Жалкое зрелище, не правда ли? – произнес один из них, наблюдая за дракой.

Обоим деканам удалось выбить друг друга из круга с одного удара.

– Особенно тот хук слева, которым один Тупс уложил другого, – заметил второй Ринсвинд. – Непривычный прием для человека с его образованием.

– Вижу, это не придает тебе уверенности. Бросим монету?

– Да, почему бы и нет?

Так и сделали.

– Все честно, – сказал победитель. – Было приятно себя повидать.

Он осторожно прошел меж кряхтящих тел, мимо последней парочки борющихся волшебников, сел в центре светового круга и натянул шляпу на голову как можно сильнее.

Через секунду он на миг превратился в шестимерный узел, а потом развязался обратно на деревянном полу в библиотеке.

– А это было довольно болезненно, – пробормотал он и осмотрелся.

Библиотекарь сидел на своем табурете. Волшебники стояли вокруг Ринсвинда с удивленными взглядами, некоторые выглядели слегка помятыми.

Доктор Ди с тревогой наблюдал за ними.

– О, боже, я вижу, не сработало, – вздохнув, проговорил он. – У меня это никогда не получалось. Я прикажу слугам принести еды.

Когда он ушел, волшебники переглянулись.

– Так мы уходили или нет? – спросил профессор современного руносложения.

– Да, и вернулись в тот же самый момент, – ответил Думминг и потер подбородок.

– Я помню все, – сказал аркканцлер. – Удивительно! Я был и тем, кто остался, и тем, кто…

– Давайте не будем об этом, а? – оборвал его декан, отряхивая мантию.

Раздался приглушенный голос, который явно хотел, чтобы его услышали. Библиотекарь разжал руку.

– Прошу внимания. Прошу внимания, – сказал Гекс.

Думминг взял сферу.

– Мы слушаем.

– Эльфы идут сюда.

– Что, сюда? При дневном свете? – изумился Чудакулли. – В нашем мире, черт возьми? Когда мы здесь? Вот нахалы!

Ринсвинд выглянул в окно, выходившее на сторону, где находилась дорога к дому.

– Мне кажется или здесь похолодало? – спросил декан.

Подъехал экипаж с парой лакеев, трусивших рядом пешком. По меркам этого города он был роскошным. Лошадей украшал плюмаж, а все остальное было выдержано в серебряных и черных тонах.

– Нет, не кажется, – ответил Ринсвинд, отдаляясь от окна.

У парадного входа послышался шум. Волшебники услышали приглушенный голос Ди, а затем скрип на лестничном марше.

– Собратья, – произнес он, распахивая дверь. – Похоже, к вам посетитель, – он нервно улыбнулся. – Это дама…

Крупнейший источник опасности для любого организма – что это? Хищники? Стихийные бедствия? Представители своего вида, то есть самые прямые конкуренты? Братья и сестры, с которыми приходится соперничать даже в пределах одной семьи или одного гнезда? Нет.

Главная опасность – это будущее.

Если вы дожили до настоящего момента, то ваше прошлое и настоящее не представляет опасности – или, по крайней мере, новой опасности. Когда вы сломали ногу и та долго заживала, вы были уязвимы для львов, но нападут они на вас только в будущем, если вообще нападут. Вы не в силах сделать что-либо, чтобы изменить прошлое – если вы не волшебник, – но можете кое-что предпринять, чтобы изменить будущее. И вообще, все ваши поступки меняют ваше будущее, в том смысле что расплывчатое пространство будущих возможностей кристаллизуется лишь в одно будущее, которое наступает в данный момент. И даже если же вы волшебник, способный переноситься в прошлое и изменять его, вам все равно придется задуматься о том, как ряд возможностей будет выкристаллизовываться в одно-единственное будущее. Вы идете к своему личному будущему по своей личной временной линии, но если взглянуть на нее с ракурса общепринятой истории, она покажется весьма зигзагообразной.

Все мы убеждены, что являемся созданиями, живущими во времени – а не только в непрерывно меняющемся настоящем. Поэтому мы так восхищаемся историями о путешествиях во времени. А также историями о будущем. Мы придумали хитрые способы предсказания будущего и оказались во власти таких глубинных понятий, как судьба и свобода воли, связанных с нашим местом во времени и умением (или неумением) изменять будущее. Однако мы относимся к будущему неоднозначно. В большинстве случаев мы считаем, что оно предопределено как правило факторами, находящимися вне нашей власти. С другой стороны, как его можно предсказать? Большинство научных теорий о вселенной детерминистичны, и их законы приводят лишь к одному будущему.

Безусловно, в квантовой механике существуют неизбежные элементы случайности (по крайней мере, согласно общепринятому мнению, которого придерживается подавляющее большинство физиков), но квантовая неопределенность растворяется и «декогерирует», как только мы перемещаемся из микромира в макромир, поэтому на уровне человека практически все происходящее предопределено с позиции физики. Впрочем, это не означает, что нам известно наше будущее. Мы уже знаем, что две особенности действия законов природы – хаос и комплицитность – подразумевают фактическую предсказуемость детерминированных систем. Мы обладаем свободой воли и можем делать выбор. Мы сами выбираем, когда нам вставать с постели, что есть на завтрак, включать ли радио и слушать ли новости.