Эксплеты. Совет Девяти - Ирина Фуллер

– Я делю дом с сестрой. С той стороны – ее часть, с этой – моя. У вас тут будет свой дворик, а за домом – общий двор. У сестры там снимают жильцы, тоже молодая пара, так что подружитесь.

– О, – Омарейл чуть смутилась. – Мы не пара. Мы брат и сестра.

– Да по мне хоть король с королевой.

Хозяйка показала им комнаты. Небольшая прихожая с кладовкой вела на веранду с большими окнами, поделенными частым переплетом. Направо из прихожей уходила просторная кухня с обеденным столом. Комната впереди служила гостиной, а из нее можно было попасть в крохотную спальню с широкой кроватью и еле уместившимся там резным деревянным шкафом.

Интерьеры были скромны и старомодны. Но при всем при этом дом не был лишен уютной прелести. Никаких кричащих цветов, как в доме четы Зарати, никаких попыток произвести впечатление, как в особняке Джана Дженны. Простота и наивная прелесть.

В персональном дворе хозяйка показала погреб для хранения продуктов и баню. В общем же не было ничего, чем могли воспользоваться временные жильцы, кроме площадки, укрытой сорокасантиметровым слоем снега.

Ужин готовил Норт. Принцесса походила вокруг него, пытаясь помочь, но после нескольких резких просьб заняться своими делами, она фыркнула и села читать в гостиной.

Простая, но сытная еда располагала к беседе. Жареная картошка с овощным салатом подняли настроение и Омарейл, и Норту, и они стали обсуждать дальнейшие планы.

– Что я буду делать, пока ты будешь на работе? – спросила принцесса.

– Отдыхайте. Можем купить вам еще книг. Или посмотрите те, что тут есть, – он кивнул в угол кухни, где на полке разместилось несколько потертых томов.

Омарейл скривилась:

– То есть вы будете трудиться на благо королевства и меня, а я буду просто сидеть, сложа руки?

Он кивнул, будто не расслышав сарказм в ее словах.

– Так не пойдет. Я тоже хочу приносить пользу. Я хочу что-то делать. Мне надоело таскаться за тобой для красоты.

– И что вы предлагаете? Придумать вам дело, чтобы вы чувствовали себя сопричастной?

Омарейл сжала челюсти.

– Нет, – процедила она. – Давай подумаем, как еще можем разузнать о Бордоре.

Повисла тишина, которую нарушало лишь мерное тиканье настенных часов.

Даррит принялся убирать посуду. Замерев с тарелками, он посмотрел на девушку, которая уже вышла из-за стола и стояла у окна, угрюмо глядя вдаль.

– Думаю, не будет ничего страшного, если я подключу вас к домашним делам, – сказал он.

Она взглянула на него исподлобья. Даррит решил занять ее уборкой или приготовлением еды, чтобы она не мешала ему творить великие дела! Это было унизительно!

– Вы когда-нибудь мыли посуду? – спросил Норт, и несколько мгновений принцесса сердито молчала.

Но любопытство победило, и следующие полчаса она провела на кухне, полоская в тазике с прохладной водой тарелки и чашки. Она нашла это занятие удивительно расслабляющим.

На следующий день Даррит приготовил для них скромный завтрак, состоящий из яичницы и хлеба, а затем ушел в управу, оставив Омарейл одну. Они условились встретиться вечером дома, но, проведя пару часов в пока еще чужих комнатах, принцесса затосковала. Не зная, чем себя занять, не найдя успокоения ни в игре на лале, ни в чтении, она отправилась в центр.

Длинная улица, на которой они теперь жили, упиралась в двухэтажный дом, от которого следовало повернуть направо. Там в трехстах метрах располагалось почтовое отделение, за ним, через дорогу, – школа. А там – и главная площадь Успада. Она, как и все здесь, носила говорящее название Главная площадь. От нее такой же прямой стрелой, как и улица, по которой шла Омарейл, уходила вдаль Центральная. Свернув с просторной площади с раскинувшимся тут рынком и небольшим, сейчас полностью белым от снега сквером, принцесса прошла вплоть до управы, а там свернула на узкую Торговую улицу, где располагалась «Таверна». Посетителей в заведении было немного, поэтому принцесса заказала кусок капустного пирога и стала просто болтать с Лисицей, отчасти надеясь выведать какую-то полезную информацию, отчасти просто наслаждаясь приятной беседой.

Омарейл поделилась, что, пока брат на работе, она чувствует себя немного одиноко и не знает, чем заняться.

– Давай-ка приходи сегодня часов в семь в Клуб. Это тут недалеко, на Главной площади. Там по субботам всегда молодежь собирается. Познакомишься с кем-нибудь.

Омарейл улыбнулась и ответила, что попробует, хотя и понимала, что никуда не пойдет. Едва ли Норту это понравится.

– Там и мой оболтус постоянно торчит со своей бандой. Они с детства дружат, мой Волчонок, Мята, сын мясника, и Вереск, его мамка учительницей у нас в школе работает.

Принцесса вежливо покивала.

– Уже мужики такие, а все ветер в голове. Вереск-то еще посерьезнее: и учится хорошо, и статьи в газеты пишет, и во всех мероприятиях в городе участвует. А эти… С другой стороны, конечно, единственный племянник Патера, Вереску вроде как нельзя ударить в грязь лицом.

Омарейл приложила все возможные усилия, чтобы не подпрыгнуть и не начать расспрашивать. Она продолжила так же кивать, натянуто улыбаясь.

– Да и с Бордорой не забалуешь. Этот как гаркнет – вся дурь из башки и выскочит.

Принцесса изобразила смешок.

– Да нет, – протянула она тоскливо, – вряд ли я смогу пойти.

– А, знаешь, Волчонок зайдет на обед. Дождись его.

– Мне как-то неловко…

Она лукавила. Теперь Омарейл познакомилась бы с молодыми людьми, даже если бы Лиса начала отговаривать.

В одиннадцать за бутербродами зашел Ворон, и обе: и Лисица, и Омарейл – набросились на него с расспросами о Даррите. Но мужчина только отмахнулся:

– Работает, чего рассказывать, – и ушел.

Собеседницы обменялись многозначительными взглядами. А к обеду действительно пришел сын хозяйки таверны, и не один, а в сопровождении друзей.

– Ну-ка, смотрите, это Мирра, – сообщила она подлетевшим к стойке молодым людям. – Она только приехала в Успад и никого здесь не знает.

Волчонок выглядел диковато и появление новенькой не оценил. Мята глуповато хмыкал и фыркал, надувшись, точно индюк. И только Вереск повел себя, по мнению Омарейл, как полагается: поприветствовал, представился, затем спросил, где она живет, чем занимается и почему приехала в город.

Лиса усадила их обедать вчетвером, и Омарейл не заметила, как расправилась с курицей с грибами. Вереск оказался очень интересным собеседником.

Этот юноша с вьющимися каштановыми волосами и зелеными глазами вызывал симпатию. Его нельзя было назвать красивым, но было что-то в тонких чертах лица и выразительных губах, что не позволяло сразу отвести взгляд. И говорил он так ладно, прямо, без ужимок.