Моя крайность - Тата Чепурнова

Спрашиваю, впрочем, не наседая сильно, а просто поддерживая нить разговора и обдумывая куда можно соскочить с неприятной темы, ведь ясно же хитрюга сдаваться не намерена. Станет методично капать на невыспавшийся мозг, требуя ответы на все вопросы, какие только взбредет ей в голову задать.

— Ты ворочаешься, иногда очень сильно пинаешься. Стонешь и нередко кричишь, — сделанным усердием уворачивается от поцелуев, тем не менее, изредка уступая и подставляя губы, пахнущие чем-то сладковатым.

— Так ты тоже в последнее время не тихоня. Много и часто стонешь.

Игриво прикусывая Маргарите, обиженно оттопыренную нижнюю губу, чувствую, как она языком щекотно скользит по верхней моей. Дразня и соблазняя, заставляя привороженно ослабить хватку.

— С твоими кошмарами надо что-то делать, — задумчиво стирает влагу со своего рта.

— Надо, уставать надо, — целую кончик её носа, подмечая что он слегка прохладный, и Марго им тут же прячется в вороте футболки. — А мы с тобой только и делаем, что попы на шезлонгах протираем. Вот вернёмся домой…

— Кстати, о доме, — перебивает меня, но продолжать не спешит, будто подбирает слова или боится ляпнуть то, что сейчас волчком крутится на её языке.

На моем вертится лишь одно и я смело заявляю: — Я не отказываюсь от своего предложения и больше тебе скажу, струсишь переезжать ко мне, — ввинчиваю слова в подсознание Марго, усердно ввинчиваю, чтобы там успешно укоренилось моё желание, плавно перетёкшее в навязчивость. — Я перееду к тебе.

Маргоша молчаливо смотрит широко распахнутыми глазами, моргая с невероятной частотой, что своими взмахами ресниц может соперничать с ветерком, приносящий с моря влажный остывший воздух.

— Чего ты испугалась? Спать вместе? Жить вместе? — накидываю варианты, но разговорить не получается. Всё та же непробиваемая маска удивления на лице. — Терпеть мои вредные привычки? Мириться с ночными кошмарами и недосыпом из-за них?

— Я боюсь привыкнуть к хорошему, — раздаётся шёпот, настолько тихий, что я едва слышу. — А отвыкать всегда тяжелее, — горько усмехается, непривыкшая к сладкой жизни Маргарита, отчаянно сопротивляется перспективе обрести что-то хорошее.

— Ты ещё и порог моей квартиры не переступила, а уже думаешь о плохом и возможном расставании, — сейчас я ощущаю легкий флёр злости из-за недоверия Марго. Ко мне, к искренности моих чувств, к нашим отношениям. Хочется коснуться её подбородка, приподнять его, чтобы отчётливо видеть реакции. Но ладонь юрко ныряет под футболку. — Где я так накосячил, что ты мне не доверяешь?

Спрашиваю в открытую, не видя смысла что-то вуалировать или замалчивать. И будь что будет после её ответа.

— Ты сам так часто отталкивал меня под всевозможными предлогами, — апеллирует к фактам, имеющим место в нашей жизни "до". — Что теперь очень страшно шагнуть в совместную жизнь. Плюс твоя скрытность, меня всё это пугает. Одно дело встречаться, — Марго вполне ощутимо вздрагивает, когда я пальцами прохожусь вдоль её позвоночника, остановившись на пояснице. И в данный момент я сам напряжен, как и её спина, ровная, донельзя выпрямленная. — Другое жить — двадцать четыре на семь, бок о бок.

Тут я полностью согласен, мне не приходилось раньше жить с кем-то, такой расклад в новинку для меня, я силен лишь в непродолжительных любовных связях. Но концентрированное удовольствие от предвкушения просыпаться каждое утро рядом с Крайновой, стирает тонкую грань. А пронзительное желание, замешанное на похотливых мыслишках, каждую ночь безрассудно любить ее, сносит с тщательностью выстроенные заслоны к чертям. Утягивая в пучину эмоций, уговаривая наконец-то попробовать взрослую жизнь, уже с полной ответственностью за свою женщину.

— Мы оба с тобой в этом не сильны, но чем раньше начнём притирку, тем быстрее достигнет идеального результата. А скрытность не должна портить того, к чему мы так страдая шли. Придёт время и я всё расскажу. Просто ещё не отболело, до сих пор отравляет, — в упор смотрю на Маргариту, затаившую дыхание, слушающую сумбурное объяснение. — Еще не время делиться этой болью, она пока что моя.

Марго крепко цепляется пальчиками в мои напряженные плечи, тут же успокаивая бурю, всколыхнувшую ненужные воспоминания.

— Пойдем спать, мне холодно без тебя.

Марго

— Ключ только от верхнего замка, — сняв со своего брелка, Максим цепляет коротенький ключ на мою связку. — Сегодня сделаю дубликат от основного, домофоном пользуйся пока по-старинке. Код не забыла?

— В6, — тянусь к нему, чтобы обнять, а еще лучше попросить остаться. С отдыха нас выдернули раньше времени, Макса вызвали на подмену и он почему-то не смог отказать, хотя от законного отпуска оставалось целых два дня. Ещё два дня вместе нам бы не помешали, время проведенное вдвоём, как волшебство, теперь остаётся лишь в памяти. — Не хочу оставаться одна, мне будет скучно.

Продолжаю висеть у него на шее, вдыхая запах кожи, перебирая и взъерошивая на затылке, только что расчесанные волосы, ощущая как Макс еле заметно вздрагивает от моих лёгких поцелуев. Но не лишает себя удовольствия, а наоборот охотно подставляет губы для жарких поцелуев.

— Не скучай, — нехотя отстраняется от меня, приглаживает руками наведенный беспорядок на голове, поправляет куртку и вскользь целует, чтобы больше не соблазняться. — Вечером отпразднуем твой переезд, а на неделе перевезем остальные твои вещи ко мне.

С его уходом время тянется как назло медленно и мучительно, в холостяцкой квартире оказывается наведен практически идеальный порядок. Лишь слой пыли красноречиво говорит о недельном отсутствии хозяина и, пустой холодильник напоминает об этом же.

Когда с мини-уборкой и раскладыванием моего мизерного багажа покончено, я валюсь на кровать, стремительно проваливаясь в сон. Спустя каких-то несколько минут моего наверстывания ночного недосыпа, телефон навязчиво отзывается сигналом входящего вызова и не теряя настойчивости, звонивший для успеха собственного мероприятия, кидает вдогонку сообщения на все имеющиеся мессенджеры.

Нам надо встретиться, СРОЧНО! Приходи в "Zerno". ЖДУ — гласит повторяющаяся просьба ЛЕСИ, ИМПУЛЬСИВНО толкающая меня на встречу.

Войдя в кофейню, я без особого труда обнаруживаю Лесю за самым дальним столиком у окна. Вжавшись в высокую спинку кресла, она скучающе разглядывает прохожих, но что-то в её кротости сильно настораживает, неприятным холодком пройдясь вдоль позвоночника. А приближаясь к ней, подозрения нарастают, словно снежный ком. На столе нет ни привычных атрибутов — пепельницы и сигарет, ни кофе. Такие разительные перемены просто сигнализируют о приближении чего-то тревожного.

— Привет, — воодушевившись моим приходом, она меняет позу, придвигаясь поближе к столу. Расположив руки на столешнице, крепко сжимает ладонями чашку, то ли в надежде согреть бледно-синие кончики пальцев, хотя видно, что чай заказан давно и вероятнее всего успел остыть. То ли пытаясь скрыть дрожь, обычно несвойственную Лесе.