Заговор богов - Пол Клеменс

– Вы считаете, божка устроит эта сумма? Он не будет чувствовать себя уязвленным? – поинтересовался Анджей.

– Ну, точно клиника… – прошептала Криста.

– Не знаю, как божка, но меня эта сумма устроит точно, – усмехнулся Морталес. – После всех событий, в свете финансовых неурядиц, она наверняка не будет лишней. И вот еще, – он замялся. – Даже не знаю, стоит ли вам об этом говорить… На прошлой неделе ко мне обратился некий господин по фамилии Мессенгер. Он представился работником Музея церковного искусства шотландского города Абердин…

Абердин?.. Анджей ничем не выразил своего отношения, но в голове завертелось. Один из пунктов путешествия находился в окрестностях города Абердин…

– Господин был деликатен, представителен, но я ему не поверил. Не слишком-то приятный тип. Скользкий. Ходил вокруг да около, говорил, что собирает всевозможные исторические раритеты, предметы народного промысла, и наконец признался, что имел накануне беседу с доном Ламберто… В общем, предложил тридцать тысяч долларов за статуэтку. Потом поднял планку до пятидесяти. Я сказал, что уже имею договоренность с другим клиентом. Он предложил семьдесят. Я сказал, что мне очень жаль. И даже сто тысяч долларов ситуацию не исправят. С господином Ангерлинком у нас железная договоренность, и я не хотел бы его подводить. Он попросил хотя бы показать статуэтку. Я вежливо отклонил просьбу.

Похоже, с господином Ангерлинком была не просто железная договоренность, а нечто большее. Основанное на простом человеческом страхе. Становилось неуютно. Что бы это значило? Обитатель замка в окрестностях Абердина (как там его?) имеет встречное желание собрать коллекцию? Или слово «Абердин» – совпадение? Анджей пытался вспомнить, не шел ли кто за ними из Аризавы? Не было ли чесотки в спине, когда они стояли у ворот?

– Мессенгер ушел, – закончил Морталес. – Хмурым и огорченным.

– И не возвращался? – уточнил Анджей.

– Нет. Мой отказ был высказан в категоричной форме.

Шевельнулась Криста. Наверное, и в ее похмельной головке заработали какие-то клеточки. Морталес исподтишка наблюдал за ними обоими.

– Если хотите, мои люди доставят вас до Сантельеро.

– Было бы неплохо, – кивнул Анджей.

– Прекрасно. Бронированный «Мерседес», надеюсь, вас устроит? Но только до Сантельеро, увы. Машина потребуется мне самому. В свете последних событий отсутствует, знаете ли, возможность содержать несколько автомобилей…

Этот дом, по крайней мере, подвал, при близком знакомстве оказался неприступной крепостью. Они прошли извилистый коридор, неприметную дверь, за которой находился строгий человек в костюме и с очень цепким взглядом.

– Прошу вас, – Морталес предложил спуститься. Крутая лестница, невероятно длинная. Внизу ощущалась прохлада. Еще один человек в костюме отворил решетчатую дверь, за которой была темнота. Морталес щелкнул рубильником. Тусклый проход, кафельные стены. Помещение, похожее на банковское хранилище…

– За что вы его так?.. – спросил Анджей, чувствуя, как еще немного, и волосы на голове опять зашевелятся. Знакомое ощущение. Не пора ли привыкать? Или к этому невозможно привыкнуть?

– А как прикажете с ним обращаться? – буркнул Морталес, бренча связкой ключей. – Заслужил, мерзавец.

– Давайте не будем всуе… – прошептала Криста.

Ящик, который он открыл, был похож на сейф. Мощная стальная дверь, стены вместилища залиты свинцом. Внутри – деревянная коробка.

– Доставайте, – проворчал Морталес. – Там защелка.

– Может, вы достанете? – замялся Анджей.

– Сами доставайте. Это ваше. Привыкайте, господа.

«Ну, уж нет, – подумал Анджей. – До Сантельеро бы добраться». Он извлек ящик, поставил на столик, раскрыл, развернул целлофановую обертку. К черту злого духа. Дух под черным камнем, и вообще не факт, что существует. Глаза у страха велики… До блеска отполированный камень, не желающий тускнеть. Мрачный одноглазый величавый уродец, вздымающий вверх атрофированный указующий перст. Если долго на него смотреть, охватывает оцепенение, начинаешь сожалеть о содеянном… Он заткнул уродца целлофаном, захлопнул крышку. Все присутствующие благоговейно молчали.

– Не одолжите сумку, синьор Морталес? Клянусь, при первом же удобном случае мы вам ее вернем…

Нет, не зря преследовало пакостное чувство. Анджей попросил угрюмого водителя с отвислыми усами остановить за несколько кварталов до центральной площади. Вышли на старой улочке с выбитой брусчаткой. Дома возвышались уступами, «лесенкой». На первых этажах кафе, магазинчики, лавочки. Дома сцеплялись арочными перекрытиями, стенами со сквозными проходами. Уйма подворотен. Людей немного – не зря в испаноговорящих странах изобрели послеобеденную сиесту с полудня до ужина. Но не сказать, что пусто. Народ попроще, чем в столице, одет беднее. Но развлекаться любят точно так же: группа музыкантов-марьячес в черных сюртуках – два гитариста, трубач, контрабасист – играли знойный латинос. Девица с пышными смуглыми волосами звенела монистами в такт ритму, бросала на прохожих призывные взгляды… «Мерседес» поспешно удалился, скрылся за поворотом. Проехал темно-синий «Пежо», мелкий грузовичок, микроавтобус. Только Богу известно, высадили ли они кого-нибудь…

– Пошли, – он потянул Кристу в ближайший проходной двор. Она всплеснула руками, демонстрируя жуткую неорганизованность.

– Куда, Раковский? Это мания, тебе нужно лечиться!

Трудно представить, что совсем недавно она была «страховой» ищейкой. С женщинами случается. В одиночку они осторожны и умны в опасном мире. Стоит замаячить на горизонте мужчине, они уже счастливы взвалить на него всю ответственность… Он тянул ее за собой – мимо ржавых мусорных баков, ободранных дверей. Затылок царапало, просто рвало. Опять улица, вереница лавочек «открытого типа». Чувство опасности не отпускало. Угроза исходила не только от Мудреца, смиренно болтающегося за спиной. Угроза делалась ближе, отчетливее. Незачем оборачиваться, чтобы искать в толпе ее подтверждение. Анджей мог рассчитывать только на свои мозги… Он затянул Кристу в попутное кафе, где, отвернувшись от улицы, они стояли несколько минут, утоляя жажду ледяной колой. Заглянули в сувенирную лавку, где тоже провели недолгое время. Раскланялись с преувеличенно любезным лавочником, отправились дальше. Ближе к площади количество людей на квадратный метр становилось больше, рубашка взмокла, напряжение давило.

– Раковский, не верю, что мы когда-нибудь выберемся из Мексики, – бубнила Криста. – Это замкнутый круг, мы до скончания веков будем болтаться по этим улочкам…

– Не имеем права, – цедил он. – Завтра после обеда у нас самолет. Скажем «до свидания» этой восхитительной стране…

В отделении государственной почтовой службы было малолюдно, работали кондиционеры. На улицу выходили два окна. Работала полная мулатка в синем фартуке. Аборигены пенсионного возраста что-то обсуждали. Молодой человек с пушком над верхней губой старательно заполнял стандартную печатную форму. Мулатка в синем фартуке явно томилась от безделья. Судя по весам за плексигласовым оконцем, за прием посылок и бандеролей отвечала она. Девица выжидающе уставилась на Анджея. Отступать было некуда. Он извлек из вместительной спортивной сумки деревянный ящик, взгромоздил перед мулаткой.