Белый Z на лобовой броне - Михаил Александрович Михеев

возникало. Здесь, на стоянке, помимо их машины, уютно расположился наполовину раскуроченный КамАЗ, так что всякого барахла валялось немало, было из чего выбирать.

Но то ли у ребятишек в камуфляже сработала инерция мышления, то ли они имели на машину более серьезные планы, чем открыть и что-нибудь спереть. Красть, надо сказать, там сейчас было нечего: все более-менее ценное Виталий, не доверяя честности людей и надежности стоянки, забрал. Угонять тоже занятие неблагодарное: без родных ключей мотор попросту не заведется. Можно это обойти, конечно, вот только, судя по неуверенным действиям взломщиков, особыми навыками в автоделе они похвастаться не могли. В общем, ерунда какая-то.

Разбираться с нюансами Виталию не хотелось совершенно, а потому он решил вопрос просто и безыскусно. Тихонько сбросил рюкзак и оружие, чтоб не мешали, стремительным броском преодолел разделяющее его и машину расстояние и вломил ближайшему взломщику по затылку, да так, что того швырнуло на землю. Точнее, на асфальт.

Надо признать, асфальт, производимый в любой части бывшего СССР, что в России, что на Украине, особым качеством не отличается. Однако все же этот материал обладает достаточной твердостью, чтобы, соприкоснувшись с человеческим лбом, выйти победителем этого противостояния. Звук был, как от соприкосновения бильярдных шаров, и незадачливый любитель чужого транспорта выбыл из дальнейших событий, погрузившись в нирвану. Зато для его товарищей все только начиналось.

Второй мародер был до неприличия быстр. Во всяком случае, он успел развернуться, одновременно нанося удар с левой. Учитывая траекторию и хороший, за счет разворота корпуса, размах, это был бы крепкий удар. Вот только Виталий не собирался его дожидаться или хоть на миг затягивать схватку. Как в свое время говорил его инструктор, «не тот у меня возраст, чтоб на татами прыгать, если можно просто выстрелить». И, в полном соответствии с его мировоззрением, Виталий примитивно заблокировал удар и врезал противнику головой в переносицу.

От удара любитель порыться в чужих машинах попросту отшатнулся и на секунду потерял ориентацию. Правой, левой по лицу! А от финального удара подошвой ботинка в живот мародер сделал два шага назад и рухнул, словно подрубленное дерево, забрызгав одежду плеснувшей из разбитого носа кровью.

Виталий шагнул вперед, с размаху опуская ногу противнику на грудную клетку и окончательно вышибая дух, и тут же отскочил, потому как третий, невысокий жилистый парень, одним движением перемахнул через капот машины и попер на него. Все, эффект внезапности кончился.

Парнишка был, похоже, большим поклонником тхэквондо или еще чего-то экзотического. Ногами он, во всяком случае, махал, как бабочка. Виталий ушел от одного удара, второго, затем пропустил неплохой пинок, потерял равновесие и грохнулся на спину.

Перевернулся, тут же словил мощный пинок, откатился к разбитому КамАЗу и все же сумел подняться на ноги, по пути ухватив какую-то железяку. Даже не стал разбираться какую, просто встретил ею очередной удар и, когда противник, утробно взвыв (а что же вы хотели, здесь не соревнования, а железяка не палка, которую можно сломать), отшатнулся, с чувством ударил крест-накрест.

От первого удара мародер еще уклонился, но второй пришлось блокировать рукой. Перелом лучевой кости, дикая боль, и звездочки в глазах от сокрушительного приложения железки к тыковке. Как ни странно, устоял, но словил по голове еще раз и тут уже без вариантов – осел на землю, словно куча дерьма. Вот так, в бою нет честно – нечестно, есть только результат.

– Стоять!

Это было сказано негромко, но отчетливо, и тот, к кому обращался приятный женский голос, все моментально понял. И замер, держа руки на виду. А ведь почти успел, зараза!

Оружие эти умники, прежде чем заняться грабежом, аккуратненько прислонили к стеночке, благо почти рядом. Чтоб не мешало, ага. Щенки, одно слово. И в драку полезли, вместо того чтобы к оружию кинуться. Им бы до него добраться не дали, конечно, вот только сам факт такого поведения говорил и об отсутствии реального боевого опыта, и о том, что даже сколь-либо годной подготовки они не прошли. Видать, мобилизовали буквально накануне.

Что же, научить человека кое-как стрелять можно за пару дней, а вот привить необходимые рефлексы – извините, тут нужны месяцы, а то и годы хорошей дрессуры. На которую у местных армейских дуболомов уже не оставалось времени.

Итак, трое бросились в драку, а вот четвертый оказался то ли умнее, то ли хладнокровнее их. Среагировал на угрозу он позже, зато думал быстрее и решение принял головой. Пока суть да дело, попытался добраться до оружия и теперь стоял – левая рука пустая, в правой, отведенной далеко в сторону, держит за ствол автомат. А почти рядом в картинной позе стоит Тамара и держит его на прицеле. И, что характерно, брутальный черный пистолет в нежных женских руках смотрится весьма гармонично.

– Медленно, аккуратно поставь железку на место. Вот так, молодец. А теперь объясни: кто вы такие и какого рожна сюда полезли?

Прозвучало это так, что любой, даже несведущий, понял бы: в случае недостаточной расторопности вопрошаемому отстрелят что-нибудь ненужное. В два счета и без каких-либо моральных терзаний.

Виталий пинком отправил в нирвану попытавшегося было зашевелиться мародера, что лежал ближе всех, и с интересом продолжил наблюдение за поведенческими реакциями автоматчика. Попытается дернуться или нет? И сообразит ли, что стрелять в него сейчас не с руки: мало ли кто прибежит на шум?

Не дернулся – инстинкт самосохранения, как это часто бывает, победил здравый смысл. Осторожно положил автомат, шагнул, повинуясь однозначно трактуемому жесту, в сторону и теперь стоял, глядел исподлобья. Молчал. Секунд тридцать, наверное, а потом Виталию это надоело.

– Слышь, ты, зебра в клеточку. Если и дальше будешь изображать немого, я тебе сделаю пузо в дырочку.

– Да пошел ты…

Виталий очень внимательно выслушал длинную, сочную и на диво изобретательную тираду. Что характерно, на чистейшем русском языке. Вздохнул:

– Ну надо же, какой талант пропадет. Сейчас. Навсегда. – И, резко снизив тембр до чего-то совсем уж непотребного, прорычал: – Слушай сюда, дятел-малолетка. Я вас четверых сейчас на бутерброд тонким слоем намажу.

– А почему тонким? – влезла Тамара.

– Да потому, – усмехнулся Третьяков, – что я ем только чистые продукты. А если из них говно выдавить, то почти ничего и не останется.

– Не надо, – вмешался доктор, стоявший до того в стороне. – Я и так знаю, кто это.

– И кто же?

Реальность, как это часто бывает, оказалась примитивна. Из четырех незадачливых автоворов трое были уроженцами вот этого самого села, четвертый – из соседнего. Свежепризванный молодняк, ну да это сразу было ясно. Причем один