Белый Z на лобовой броне - Михаил Александрович Михеев

– Импортные все равно лучше.

– Ага, твой батя так же думал.

Последовала короткая пауза – наверное, собеседник пытался разобраться, что ж ему тут сказали. Наконец понял, обиженно скривился и выдал:

– От вас уже бегут все.

– Кто? – На этот раз больше удивился Виталий. – Назови поименно.

– Ну… – Вопрос немного сбил поклонника великоукраинской державности с толку. – Всюду же передают, даже у вас: звезды уезжают…

– Звезды в небе как горели, так и горят. Но я понял, о чем ты. Открою тебе страшную тайну: если они все исчезнут, мы особо не заметим даже, резерв огромный, и не хуже по талантам. А вот если при аварии электриков не будет, взвоют все. Поэтому электриков, да и других нужных специалистов готовят у нас много и тщательно. У вас нет? Зря. Учитесь ценить рабочего человека.

– Но влиятельные люди как раз те, кто уезжают! – Это был уже вопль отчаяния.

Виталий усмехнулся:

– Открою тебе вторую страшную тайну. По-настоящему влиятельные люди отъезда всех этих звездочек не заметили даже. Без страны за спиной, той, которая содержит, защищает, дает возможность учиться своим клоунским ужимкам, они никто. Как бы ни кичились, как бы ни забывали об этом, ноль, если от него убрать остальные палочки, ничего не весит. Если же они смогут всерьез разозлить человека по-настоящему значимого, то к ним просто отправят специалиста по решению проблем. Кого-нибудь вроде меня.

Упс. Вот тут он в запале ляпнул лишнее, однако собеседник, войдя в раж, не заметил этого. Вместо этого надул щеки и спросил:

– И много у вас там платят?

– Лично я не жалуюсь.

– То есть доволен…

– Своим окладом бывают довольны только святые на иконах. А человек всегда стремится к большему. Поэтому он априори недоволен настоящим. Но ничего, – тут он решил отплатить собеседнику его же монетой, – сейчас победим, и станет лучше. Стрясем с вас контрибуцию, отберем заводы, порты… Опять же, газопроводы нам пригодятся.

– Только газ продавать и умеете! Разорили нас им!

– А что газ? – лениво пожал плечами Виталий. – Сами ж не захотели, чтоб он у вас был.

– По вашим ценам…

– При чем здесь мы? У вас в земле его как грязи.

– Что?

– Ну, хотя бы на шельфе.

– А как добывать?

– Ну, мы же добываем, – удивился Виталий. – Значит, возможно. Просто надо вкладываться в технологию. А вам денег было жалко, вот и проворонили. Но у вас и на земле месторождения хорошие.

– Да где ж они?

– Там, в земле, и остались. И все по вашей селюковой глупости и жадности.

– Чего-о?

– А ты не возмущайся. У вас месторождения были могучие. Еще в советское время бурили – и загубили все.

– Из-за вас, москалей, и загубили.

– Из-за нас? Мы-то здесь при чем? Сами разворовали все. Человек, который меня учил, рассказывал. Привезут цемент вечером – утром его нет уже, все растащили. Как же, дома-то нужнее. А потом вместо цемента пасту глинистую загоняли. После этого пласт намертво теряет проницаемость, ничего из скважин не извлечешь. И это так, один из примеров. Разворовали все, что могли, вот и результат. – И Третьяков, усмехнувшись, повторил презрительно: – Селюки.

– Вы… Вы… У вас же ничего не покупают!

– Покупают. И добавки просят. В дружественные страны, к примеру, мы поставляем за рубли нефть и газ. А в недружественные поставляем украинцев. Бесплатно и своим ходом.

– Чего-о? – начал было пассажир, но Виталий уже отвернулся и обратился к Тамаре:

– Знаешь, я сегодня получил подтверждение одной мысли.

– Какой же?

– То, что истории, показанные в кино, имеют куда больше смысловых оттенков, чем кажется.

– Ну, это не новость. Однако же поясни.

– Да чего тут пояснять. – Виталий непритворно вздохнул. – Одним из самых страшных фильмов, которые я видел в жизни, был «Неуловимые мстители».

– Почему? Это же обычная приключенческая сказочка…

– Вот как? – Третьяков вздохнул. – А ведь под внешней мишурой, песнями и победами шустрых мальцов над глупыми взрослыми скрыта колоссальная проблема. Сама подумай, эти мальчишки-девчонки с детских лет только и делают, что убивают. У них нет даже намека на какие-то тормоза, стреляют без промаха, но и без раздумий, на одних рефлексах. Но вот кончится война, и что с ними будет дальше? Не знаешь? А я знаю.

Наша страна имела подобный опыт. В тридцатые годы, когда такие вот мальцы, приобретя с возрастом еще и амбиции, начали рвать друг другу глотки. Не дай Бог, чтобы подобное повторилось вновь. И я боюсь, здесь и сейчас кто-то реализует именно это. Мина замедленного действия, которую надо, пока не поздно, ликвидировать. Пускай даже ценой зачистки тех, кому обычными методами мозги уже не вправить. А то вон орлы упоротые типа нашего… гостя сдуру такого наворотят, что перестрелять их всех и впрямь выглядит не худшим решением.

Парень, услышав это, в очередной раз надулся, однако больше в бутылку предпочел не лезть, и разговор быстро увял. А ближе к вечеру они добрались-таки до места.

Хутор был словно только что сошедший с картин прошлого века, такой же аккуратный и ухоженный. Разве что вместо соломы на крыше сверкающая в лучах заходящего солнца металлочерепица. Виталий даже заинтересовался причиной такого эффекта: обычно кровля этого вида не столь блестящая.

Мощные, внушающие уважение своим монументальным видом ворота распахнулись, едва Виталий просигналил – доктор сдержал обещание предупредить родню, и здесь их ждали.

За высоким забором скрывались аккуратный дом и огромный ухоженный сад. Виталий, откровенно говоря, и не ожидал даже, что в двадцать первом веке кто-то ведет такой вот индивидуальный образ жизни, куда более гармонично бы смотревшийся в конце девятнадцатого – начале двадцатого века. Ну, в середине еще туда-сюда, но сейчас…

Впрочем, тут, опять же, играли роль стереотипы: там, откуда родом был сам Третьяков, подобное и в прошлые-то века редко встречалось: Север приучает людей к некоторой доле коллективизма. Здесь же благодатный с точки зрения климата край, вот и живут иначе.

На Тамару, к слову, все увиденное произвело куда меньшее впечатление. Осмотрелась без особого любопытства, профессионально отмечая входы-выходы и прочие технически важные детали, и, в принципе, все. Да и не торчали они во дворе долго, хозяин позвал ужинать, а затем извинился, что они не единственные гости, с комнатами напряг, поэтому выделить может только одну…

Вообще, на редкость адекватный человек оказался. И гостей принял хлебосольно, и разговоры о политике, что стали в последнее время настоящим бичом застолий и здесь, и в России, не вел. Понимал, что и как произошло, видел причины, происходящее не одобрял, но и в бутылку не лез.