Его одержимость - Astra Maore

А затем я чувствую, как руки Фуэнтеса задирают подол моего платья и невероятно грубо мнут мне бедра и лапают между ног. Так, что от боли хочется кричать.

И я кричу и барахтаюсь, понимая, что хотя дверь в камеру открыта, никто сюда не придет и не спасет меня.

А Фуэнтес рвет мое платье на груди, сдергивает лифчик и кошмарно больно засасывает мою грудь, наверняка оставляя жуткие синяки.

— Какая ты чистенькая и гладенькая, обезьянка. Жаль, у меня нет времени с тобой поразвлечься. Правда, его уже не будет ни у кого, моя милая. Дом начинен взрывчаткой, и мало кто под завалами найдет этот подвал, особенно не зная, что искать.

Он встает и оправляется, оставляя меня в разорванном платье и сбившемся белье на полу.

А затем с щелчком закрывает дверь, и наступает полная чернота.

ДИЕГО

Я не верю в гребаные чудеса.

Я выхватываю нож, всаживаю его Раулито в печень и проворачиваю. А в следующую секунду отбираю у мудака зажигалку.

— За родителей, брат.

Рауль думал умереть быстро и не надел бронежилет. А еще он умел только девок запугивать.

Дневник Клары я собираю с пола и беру с собой. Его можно восстановить и прочесть.

От группы захвата, отправленной в горевший флигель, приходит сообщение, что они нашли тела мужчины и женщины, похожие на Фуэнтесов.

Блять. Какого хера.

Рауль еще жив, но не скажет, что произошло.

И где моя чика, он тоже не скажет, потому я даже не спрашиваю.

Слуги должны знать. Нужно найти их и прочесать здание на предмет взрывчатки.

Пока мы встретили только наемников Раулито и не все из них смогли говорить. Выбьем правду у тех, кто еще может.

Комната перед залом для танцев завалена сеном, а двери заколочены досками. А из самого зала слышны голоса.

Что это, нахер, такое?!

От другой группы приходит сообщение, что с противоположной стороны то же самое.

Гребаный Рауль захотел сжечь массу непричастных людей живьем? Этот пидор решил сжечь мою чику?!

Мне хочется уебать его снова, но нельзя терять ни секунды.

Я оставил пару людей проследить, когда Рауль сдохнет.

Мы выбиваем дверь и попадаем в ад.

Мужчины, женщины и даже дети заполняют весь зал.

Они кричат и плачут, а я смотрю с лица на лицо и не нахожу чику.

Блять. Я видел всякое. Я недавно чуть не сдох.

Но сейчас я натурально холодею от ужаса.

Срываю маску и ору:

— Я Диего Рейес. Никого из вас не тронут. Где Анхела Рубио?

Поднимается дикий гвалт.

Люди счастливы меня видеть, но я слышу только крик одной девушки, с которой мы, кажется, спали.

— Ее увел господин Рауль!

Я кидаюсь к ней, и другие девушки лихорадочно подтверждают:

— Он сказал, что она новенькая, и пойдет с ним. А мы должны умереть тут, — они рыдают и всхлипывают. Я с трудом разбираю слова.

— Давно увел?

— Около часа назад.

Блять. За час возможно все и больше.

— Он увел ее, а потом наемники заколотили двери.

— Господин Рейес, а вы теперь будете с нами?

— Мои люди будут.

Мои парни опрашивают слуг-мужчин, но про взрывчатку никто ничего не знает.

А допрос наемников показывает, что они не минировали дом.

— Господин Рейес, а что с господами Фуэнтесами?

Паскудный вопрос.

— Погибли до нашего прихода. Теперь вы все — мои люди. Оставайтесь здесь до распоряжения.

Нужно обойти все здание. Нужно найти чику.

Слуги говорят, что в этот зал согнали вообще всех, кто работал в доме.

А что с деревенскими — не известно.

Обычно их не трогают, но что мог сделать больной на всю голову Рауль — вопрос.

Мне приходит сообщение, что он только что сдох.

Сначала нужно прочесать дом полностью. И флигели тоже. Это все, о чем я могу думать.

За час Рауль вполне мог отвести чику к морю и утопить. Или сбросить ее в колодец. Что угодно.

От отчаяния я хочу выть. Тоска такая, как будто я только что опять потерял всю свою семью. Виски заливает тупой болью, а перед глазами все плывет.

И насрать на дневник Клары в кармане.

Мне нужно на воздух. Нужно забыть сраную довольную улыбку Рауля, которая так и застыла на его морде.

Я забрал его дом и людей. Я отомстил за родителей, хотя еще не выяснил все обстоятельства их гибели.

Но без маленькой чики все теряет смысл.

Мне нужно продышаться хотя бы пару минут.

Я выхожу и приваливаюсь к стене дома. Меня трясет и мутит.

Кто-то со спины еле ощутимо трогает меня за плечо.

Я разворачиваюсь.

Отвращение настолько сильное, будто меня потрогала гигантская многоножка.

Это Кармен Дельгадо Торрес, ведьма и, блять, по ходу реально нечисть, раз подкралась незаметно и хер знает, где скрывалась во время захвата.

Я не суеверный, но от ее почти белых глаз меня передергивает. Бля, еще тут пасовать перед страшилой.

— Чего ты хочешь?

— Поклянись, что с этого момента прекратишь меня преследовать, Диего Рейес. Мне наплевать, но люди переживают.

Еще бы. Мы устроили засаду около хижины этой дряни, и ее поклонники боятся туда соваться.

— Ты знаешь, где Анхела Рубио?

— Знаю. И без меня ты ее не найдешь. Там, где она, очень тесно, очень темно, очень холодно и очень страшно.

Блять. Звучит настолько жутко, будто сраный Рауль похоронил чику заживо.

— Она жива? Отвечай, — я с трудом удерживаюсь от того, чтобы схватить ведьму за горло и встряхнуть.

Даже внезапно прорезавшийся суеверный ужас перед нечистой почти не останавливает.

— Она жива. Поклянись, Диего Рейес.

А на меня резко накатывает такая сумасшедшая, дикая, безумная радость, что сию секунду я готов клясться в чем угодно.

Только пугало может соврать, а я уже дам слово.

— Почему ты ее преследуешь, ведьма? — боковым зрением я вижу жуткую вещь. Мы с Дельгадо стоим как будто в воздушном пузыре. Мои люди бегают мимо, прочесывая территорию, но нас словно не замечают.

Блять. Нельзя поддаваться панике. Ведьма и ведьма. Хер с ней. Главное, чтобы чику мне вернула.