Вороново крыло - Энн Кливз

Он вернулся в спальню, натянул кой-какую одежку и пошел к двери. Магнус что-то не припоминал, когда в последний раз сидел дома так долго. Иногда простужался — болело горло, душил кашель, — но и тогда старался хоть ненадолго проветриться. Потом вспомнил — ага, это было на следующий день после того, как Катриона пропала. Ну да, так и есть. Весь день он сидел в четырех стенах. У дома собралась толпа, все возмущались — уж посильнее, чем досаждавшие ему вчера зеваки. Потому что Катриона была из местных. Как и ее отец, который жил во Врансуике с самого рождения. Как и дед. Не то что Россы, приехавшие всего с полгода назад. В тот день толпа окружила дом и стучала в окна, пока мать не вышла и не прикрикнула на них, чтобы оставили ее сына в покое.

«Он — хороший человек!»

Вот что она им сказала. Крикнула так громко, что даже Магнус, забившийся с испугу в дальний угол спальни, услышал. Он подумал: «А сказала бы мать то же самое сейчас?»

Магнус приотворил дверь самую малость — проверить через щелку, нет ли кого снаружи. И если есть, тут же захлопнуть и накинуть засов.

На обочине у подножия холма стояла машина, но Магнус поначалу ее не приметил. Он заполнил жестяное ведро торфяными брикетами, мысленно похвалив себя за то, что не забыл его захватить. Если с рассветом толпа вернется, ему будет чем топить. Отнес ведро на крыльцо, а сам встал на пороге и с наслаждением вдыхал по-весеннему мягкий воздух. Вышел налегке, даже куртку не набросил, но холода не чувствовал.

Вот тогда-то он и заметил, что в той машине на месте водителя кто-то есть, — разглядел тень, которую отбрасывала голова. «Небось всю ночь следит — за мной присматривает». Неожиданно Магнус преисполнился чувством собственной значимости — еще бы, кто-то ради него ночь не спит. Что это они, опасаются, как бы он чего не натворил? Боятся его? Правда, что ль?

Магнус чуть спустился — поближе к машине. Но далеко от дома не отходил, чтобы в случае чего быстро вернуться. Наверное, он прошел половину пути от дома до наблюдателя. Так про себя окрестил его Магнус — наблюдатель, хотя не знал, что тот замышляет. Он решил пройтись в сторону машины, чтобы посмотреть, что человек предпримет. Ну и ноги заодно размять.

Что-то заставило его обернуться. Он глянул на холм, возвышавшийся за дорогой на Леруик, и увидел машины возле дома бывшей жены Дункана Хантера. Во всех окнах горел свет. Потом Магнус увидел фургон, тот самый, который стоял возле его дома, когда нашли Кэтрин, и еще — искорки света от фонарей, они рассыпались по всему холму. Тогда-то он и понял — они нашли Катриону. И очень скоро придут за ним.

К их приходу Магнус давно подготовился. У него был костюм, он хранил его в платяном шкафу в спальне. Этот самый костюм Магнус надевал каждое воскресенье в церковь, куда ходил с матерью. В последний раз он был в церкви в день ее похорон. Разложив костюм на кровати, Магнус вспомнил службу, запах сырости и лака, которым покрывали деревянные сиденья. У него было свое место в первом ряду. Все родственники к тому времени уже поумирали. И дядя, и двоюродные братья. Но народу в церкви на похоронах было полно. Пришли соседи, те, кто знал мать с детства. До Магнуса доносился громкий шепот — люди нарочно говорили так, чтобы ему было слышно: «Это он свел ее в могилу. Такого позора Мэри не снесла — она была женщиной гордой».

Магнус отыскал белую сорочку. Манжеты по краям истрепались, но сама сорочка была чистой. Он обещал матери соблюдать чистоту и в погожие дни вывешивал постиранное белье на веревку перед домом. Вроде был еще и галстук, но он никак не мог его отыскать. Зато в верхнем ящичке туалетного столика с зеркалом ему попались ленты, которыми были завязаны волосы Катрионы. Он частенько вынимал их. Но не для того, чтобы вспомнить о девочке, — он ее и без того никогда не забудет. Просто когда Магнус держал ленты в руках, пропуская между пальцев, ему легче было представить Катриону. Прикосновение шелковых лент волновало его, заставляло думать об атласной розовой юбочке, которую она надевала под платье.

Сорочка и костюм оказались велики. Пиджак был слишком свободен в плечах, а брюки, чтобы не свалились, пришлось затянуть ремнем. Магнус с удивлением подумал: оказывается, раньше он был дюжим малым. Большим и сильным. Никакой другой парадной одежды у Магнуса не было, и он остался в сорочке, брюках и пиджаке, подумав, что мать наверняка одобрила бы его старания. Сказала бы, что он выглядит прилично. Достойно. Ленты Магнус положил на стол, толком не зная, что с ними делать. А ведь он их украл. Может, Кеннет и Сандра потребуют их отдать.

Заварив чай, сел в кресло у камина и стал ждать. Вставал лишь пару раз — сходить в уборную и налить ворону воды. Подумал было, что неплохо и побриться, но слишком устал.

Когда полиция пришла, ночная темнота еще не рассеялась. Однако утро уже наступило — часы показывали тридцать восемь минут восьмого. Как и в прошлый раз, в дверь вежливо постучали. Никто не пытался высадить ее — за дверью терпеливо дожидались, пока откроют.

Вид у полицейского был измученный — как у тех мужчин, что возвращались с ночного лова, и волосы у них задубели от соли, а руки покраснели и растрескались. Добравшись до дома, рыбаки хотели лишь одного — спать. И валились на кровать прямо в одежде, не имея сил раздеться.

— Входите, — пригласил Магнус, — отогрейтесь. Вроде и потеплело, да за целую ночь на холме небось совсем замерзли. — Вдруг Магнусу пришла в голову мысль: — А вы когда-нибудь рыбачили возле Фэр-Айла? Для рыбного лова самая погода.

— Да, погодка неплохая, — согласился полицейский. — У нас были специальные ловушки для омаров. За омаров хорошо платили.

— Мы как, торопимся? — спросил Магнус. — Успеем чайку попить?

Полицейский печально улыбнулся, и Магнус понял, что никакой спешки нет, наоборот, он и сам с радостью задержится.

— Вам надо будет ответить на кое-какие вопросы, — сказал полицейский. — Это касается Катрионы. Да, а за чай спасибо — выпью с удовольствием.

— Плеснуть в него чуток горяченького?

— А что, можно. Только совсем немного. Не то, чего доброго, завезу вас в канаву.

— Вы один? В прошлый раз приходили двое.

— Мой напарник остался в машине, но его за руль лучше не пускать. Со мной выпившим и то безопаснее, чем с ним трезвым.

Магнус догадался, что полицейский пошутил, и из вежливости улыбнулся.

— Может, и ему чайку?

— Да нет, пусть спит. Не будем его будить, хорошо?

Магнус налил в чайник воды, поставил на плиту. Обернувшись к полицейскому, увидел, что тот смотрит на ленты.

— Это Катрионы, — сказал Магнус. — Я забрал их у нее. По мне, так с распущенными волосами ей было лучше. Красивше было.

— Об этом давайте потом. Вот приедем в участок, тогда и поговорим.

— Ох, не нравится мне в участке, — признался Магнус.

— Вас никто не обидит — я буду рядом и прослежу.

— Как по-вашему, мне разрешат оставить ленточки себе?