Докричаться до небес - Лана Муар

не тронешь, а сейчас что? Молоток, братка, порнушка из личных запасов! Красавчик, ептыть! Все, развязались ручки и погнали по полной? А завтра что? Такси? "Я позвоню, детка. Вот возьми?"

Не хочу. Не хочу! Не с ней!!!

— Все. Хватит! — я рывком подскакиваю с дивана и давлю на кнопки пульта. На все разом и ни разу на единственную нужную. Наконец попал и запулил пульт в сторону кровати. — Тебе не нужно такое смотреть. Это не те фильмы, которые… в общем… Фак! Хер с ним! Рита, мне стыдно! Все. Ты выиграла. Мне реально стыдно!

Блядь, и мне реально стыдно. У меня горят щеки от одной только мысли, что она смотрела на всю эту чернуху. Мой ангел смотрел порно. Ангел и порно…

— Я… Слушай, давай вот это, — я тычу пальцем в сторону черного экрана, — Мы сейчас все это с тобой забудем, как будто ничего не было, и посмотрим что-нибудь нормальное. Что вы там смотрите? Давай, я "Красотку" скачаю? Или что там ещё? Блядь! Пожалуйста, не молчи только! Рита, ну подскажи хоть один нормальный фильм, пожалуйста. Может "Титаник"? Тебе ведь нравится "Титаник", Ангел?

А она смотрит на меня ошалевшими глазами и мотает головой.

"Приплыли. Приплыли!!! Тихо-тихо, мы сейчас все исправим. Все можно исправить! Думай, Фил, думай! Если не "Титаник", то что? Что вообще смотрят нормальные девушки? Что?"

И в голове пустота. Я не знаю, что смотрят нормальные. Я не общался с такими. Никогда. Весь мой цветник до нее — сплошь однодневки. С ними, да, порно заходило без вопросов. Тем более под синюю голову. Типа: "Эй, смотри, детка, а ты так умеешь?" И даже если не умела, то алкоголь направлял мысли в правильное русло. А после всей акробатики гудбай.

— "Форсаж", — еле слышно шепчет она.

— Что?

— Мне "Форсаж" нравится.

— Так. "Форсаж". Сейчас, Ритусь, — я судорожно вбиваю в поисковой строке название и оборачиваюсь, — А какая часть?

— Все. Мы с Ромкой все пересмотрели.

— В смысле все? Тогда какой качать?

— Без разницы. Мне все нравятся. А Ромка так их наизусть знает.

Стоп. Что?

— Погоди, — я чуть ли не по слогам произношу следующее предложение, чтобы в голове отложился ответ, — Тебе реально нравится "Форсаж"?

— Ну да.

— "Форсаж"? Мы сейчас об одном и том же фильме говорим? Вин Дизель, Пол Уокер…

— Доминик, Пол, Летти, Миа, Джесси, Винс, — продолжает она, улыбаясь. — А что в этом такого?

— Ну… А… Э-э-э…

— Ты сейчас на меня смотришь так, словно я инопланетянка, — хихикает Рита. — И, к слову, что такое порно я тоже знаю. И даже смотрела. Не так, чтобы часто, но…

— Стоп, — я только и могу, что таращиться на нее, переваривая услышанное, — А на кой?

— Ну… Интересно же. И так…

Она жмёт плечами, словно в этом нет ничего такого, смотрит на меня смеющимися глазами и ноготком чертит на подушке дивана какой-то замысловатый узор, а я окончательно запутался. И никак не могу состыковать Ангела и порно в одном уравнении. Они не должны стыковаться друг с другом. Не должны же?

— Что-то я сейчас малость…

— Вот давай без этого, Фил. Ещё скажи, что если я девочка, то мне нельзя смотреть такие фильмы.

— Ну… Блин… На хрена? — выдаю я.

А она снова жмет плечами и хлопает ладошкой по дивану.

— Хотя бы сядь рядом, а то ощущение, что я какая-то психическая и на тебя сейчас накинусь.

— Да нет, я прост… чего-то подохуел, если честно.

— Так ты сядешь или будешь и дальше шарахаться?

— Сорян.

Я опустился рядом с ней на диван, а Рита рассмеялась, уселась ко мне на колени, легонько толкнула ладошкой в грудь и подергала язычок молнии на толстовке:

— Тебе не жарко?

— Да вроде нет пока.

— А может снимешь?

— О'кей… — я расстегнул молнию до середины и стащил толстовку через голову.

— Классная майка, — улыбнулась Рита, придвигаясь ближе. Медленно очертила ногтем край воротника и подергала его, прикусив нижнюю губу.

— Тоже снять что-ли?

— Ага.

— О'кей.

Майка улетела к толстовке в углу дивана, а Рита подняла руки вверх и выразительно посмотрела мне в глаза, выгибая одну бровь. Намек, понятный даже тупому. Я медленно стянул с нее футболку и следом расстегнул застёжку лифчика.

— Ну вот. Теперь можно и поговорить, — кивнула Рита, взяла мою ладонь в свою и положила на грудь, осторожно сжимая.

— Как бы так хреново разговаривается, Рит, — сдавленно выдохнул я, накрывая и вторую грудь ладонью. Чуть сдавил и наклонился поцеловать. Прихватил губами сосок и даже успел один раз очертить его контур языком. Но Рита отклонилась назад, одновременно упираясь ладошкой мне в плечо:

— Фил, мы разговариваем.

— Да?

— Вроде как, — поерзала на коленях, устраиваясь поудобнее — вернее так, что я буквально оказался прижат спиной к спинке дивана, а перед глазами призывно маячили розовые пуговки сосков, — Почему ты выключил?

— Давай не будем?

— Будем, — она отвела мои руки, которыми я только намеревался снова приласкать ее грудь, и повторила свой вопрос, — Почему ты выключил?

— Ты не должна такое смотреть. Тебе это не нужно.

— А если мне интересно?

— Рит, что там может быть интересного? — спросил я и увидел блуждающую улыбку на губах.

— Многоо чего, — ее пальцы прошлись по моим плечам, предплечьям, пальцам. Оттолкнули их подальше и стали разгуливать уже по животу, — Может я что-нибудь хотела бы попробовать, а ты, нет?

Я не уверен, что полностью понимал, что она вкладывала в это вопрос — почти все мое внимание сконцентрировалось на упругих полушариях грудей и ощутимых царапках рядом с пряжкой ремня. Хотел ли я попробовать с ней что-то новое? Да. Она уже была новым в моей жизни и я хотел ее полностью, всю без остатка. Даже если для этого придется сломать свои привычки, шагнуть в неведомое. Кивнул, задыхаясь от усиливающегося желания, а Рита прижалась ко мне, обвивая руками. Я вдыхал ее запах, дурея все сильнее. Закапывался в кудряшки волос, целовал шею, подбородок, щеки, губы, но впервые мне хотелось не брать, не требовать что-то, не торопиться сорвать с нее остатки одежды, а насладиться каждым мгновением, каждым вздохом. И я целовал так, словно вымаливал прощение — едва касался губами, шепча что-то нежное, то, чего я никогда никому не говорил, но так хотел сказать сейчас. То, что не было принято в моем мире. И с каждым новым словом хотел шагнуть ещё чуточку дальше. Для нее, для себя, для нас. Ангелу нужно небо, чтобы летать. Значит, я понесу ее на руках, подниму как можно выше над этой землёй.

Она что-то