Кошка Белого Графа - Кира Калинина

— Давай убежим, — сказал вдруг Джеруч. — Туда, где нас никто не найдет.

— Нет такого места, — отозвалась принцесса. — Не спорь… Просто обними меня.

Когда они наконец задремали, я ощутила такую усталость, будто сутки напролет не разгибала спины над срочным заказом.

Но теперь можно было все спокойно обдумать.

Камелия и Джеруч.

Удивилась ли я? И да, и нет. Надо быть слепцом, чтобы не видеть: между ними что-то происходит, и секретарь для принцессы больше, чем просто посредник. Графиня Виртен так настойчиво пыталась их развести. Клогг-Скрапп открыто отговаривал племянницу — однако уступил. Так легко… Они все знают! Графиня, герцог, капитан Карис. Не одобряют, но потворствуют.

И все же… Кавалер Джеруч не может быть принцем Фьюго. Принцы не ездят тайком под чужой личиной с единственным слугой. Они путешествуют, как Камелия — с пышной свитой, охраной и грузовым обозом.

С другой стороны, граф Даниш обходится одним кучером. Почему принц не может?

Потому что граф сам себе хозяин. Он и помолвку со своей Ализеей смог расторгнуть, только когда графом стал. А над принцем есть король. Альгредо ни за что не позволит сыну пуститься в такую опасную авантюру…

Или позволит? Что я знаю о нравах королей — и о них самих?

Род Инчендеров владеет огненным даром. А Ялун, слуга Джеруча — маг огня. Может, это он принц Фьюго? Вот уж на кого точно не подумают!

Или все иначе, и Камелия с самого начала любила не принца, а его приближенного? Поэтому и стремилась замуж в Эйлан? А теперь, раз не вышло, взяла сердечного друга с собой в Ригонию… Ой-ей!

Но почему ей разрешили и что за амулет она носит? Не выйдет ли так, что служба, которой потребуют от меня Свен и Свяна, коснется как раз Камелии и эйланца? Или Камелии и короля Альрика?

Вопросы, одни вопросы.

И главный из всех: сообщать графу или нет?

* * *

В имение Соллен-хуз, где отбывал ссылку опальный канцлер, Рауд приехал как раз к обеду. А обеды у герцога Варди Соллена всегда были знатные. Сказывалась голодная юность.

Сам герцог бедняцкого прошлого не скрывал и посмеивался над своей страстью к еде, без счета уплетая сладкие пироги, наваристые супы, жареное мясо всех видов с жирными соусами и обильным гарнирами, десерты из манной крупы, сливок и меда.

При этом лет до шестидесяти он оставался поджарым, быстрым и острым, как стилет. Рауд еще застал его таким. Потом герцог как-то разом вошел в тело, но толстяком не стал, а лицо его, как и прежде, напоминало профиль хищной птицы.

За столом в кругу герцогской семьи о делах, само собой, не говорили; хозяйка дома настояла, чтобы Рауд отведал каждого блюда. Затем его, сытого до дурноты, проводили в небольшую светлую комнату с видом на можжевеловую аллею. Зелень хвои приятно оживляла унылую белизну уснувшего до весны сада.

Камердинер с длинными лицом и не менее длинными седыми бакенбардами разлил глинтвейн и тихо скрылся за потайной дверцей, неотличимой от дубовых панелей на стене. По комнате поплыл сладко-пряный летний аромат.

— Как я понимаю, — произнес Соллен, глядя на Рауда поверх бокала темно-серыми, типично ригонским глазами, — писем вы не нашли.

Три недели назад в этой самой комнате они обсуждали донесение из Вайнора, где у канцлера был очень способный агент, а у того, в свою очередь, имелись хорошо прикормленные осведомители во дворце короля Бертольда. От них и стало известно о письмах принца Фьюго к принцессе Камелии, которые та якобы вознамерилась взять с собой в Ригонию.

Рауд усомнился в достоверности сведений: неосмотрительно везти любовную переписку ко двору будущего мужа. Однако канцлер своему агенту верил. "Влюбленная женщина редко бывает разумна", — заключил он.

Но если так, если эти свидетельства обреченной любви принцессе настолько дороги, возможно ли, чтобы за все время пути она ни разу не взяла в руки ни одного письма?

Может, кавалер Джеруч послан вернуть их и уничтожить — или держать при себе, играя на чувствах девушки?..

Секретарем принцессы должен был стать двоюродный племянник герцога Клогг-Скраппа. Почти вся свита принцессы, включая капитана гвардейцев — его люди. И если Клогг-Скрапп согласился заменить своего протеже эмиссаром короля Альгредо…

— Это пахнет сговором и предательством.

Повисло тяжелое молчание.

Канцлер Соллен полагал, что пылкие послания Фьюго писались по указке его отца, дабы удерживать Камелию на крючке, и Рауд готов был с ним согласиться. А вот идея Кошки о том, что кавалер Джеруч служит голосом принца, показалась абсурдной, пусть и интересной. Какая женщина станет слушать признания любимого из уст другого мужчины?..

Однако раздумывая над этим, Рауд пришел к другому интересному, хоть и безумному предположению.

— Скажите, Варди, у вас не найдется портрета Фьюго? Не помню, чтобы он появлялся в газетах.

У герцога расширились глаза.

— Не может быть!

Несколько мгновений он глядел прямо перед собой, переваривая в голове догадку Рауда, потом сделался мрачен, как зимняя туча.

— Если вы правы, все обстоит еще хуже, чем я думал. Говорил же ему, предупреждал… — Соллен давно приучил себя, критикуя короля, не называть его по имени и Рауду советовал взять это за правило. — В политике сохранить баланс важнее, чем получить превосходство. Даже Вайнор не станет молча смотреть, как он ставит себя на одну доску с богами, выше богов! Две силы — хорошо, пускай. Но тремя не владеет даже Двуликий…

Герцог покачал головой.

— Если наши соседи так напуганы, что забыли свою вековую вражду, если Бертольд и Альгредо готовы рискнуть собственными детьми, чтобы доискаться до правды… Это значит, дело пахнет войной!

Это значит, возразил Рауд про себя, что письма мне не понадобятся. Бертольд кидает Альрику приманку. Соблазн, перед которым тот не сможет устоять. Надо только выяснить, знают ли сами Камелия и Фьюго, что она — приманка, а он… разменная монета?

Глинтвейн допили в молчании.

— Что нового в столице? — спросил Рауд.

— В столице — снега. До недавнего времени ему удавалось поддерживать приемлемую погоду хотя бы в границах города. Но когда он попытался расчистить железную дорогу для ее высочества, все пошло в разнос. Дворники и маги не справляются, пришлось задействовать армию. Даже лейб-гвардейцы взялись за лопаты. Отпрыски знатных семейств! — герцог хмуро усмехнулся. — В последние пару дней снегопады стали слабее, зато мороз только крепчает. За неделю в городе замерзло больше людей, чем за всю прошлую зиму.

Рауд опустил взгляд, рассматривая жидкость на дне бокала — красную, как кровь, и сладкую, как обман. В отличие от отца, Варди Соллен ни разу не говорил, что Рауд не должен отдавать силу. Он просто излагал факты.