Песнь Серебряной Плети - Бранвена Ллирска

Никс неожиданно исказился в лице и яростно стиснул зубы:

— Хочешь сказать, будто не знаешь, что они вытворяют, Киэнн? Эти твои… — он задохнулся, явно подыскивая слово помягче: —…удалые дозорные отряды? Они не просто грабят, если б они просто грабили!..

— Ш-ш-ш, успокойся! — быстро вскинул обе раскрытые ладони Киэнн. — Они уже девять лет, как не мои. И я знаю, как ты меня ненавидишь, можешь воздержаться от столь бурных демонстраций.

Нёлди смутился и отвел глаза:

— Прости, я сорвался. Я ничего такого не хотел сказать.

— Я учту, — с усмешкой кивнул Дэ Данаан. И миролюбиво продолжил: — Да не психуй ты. И, если что, я не обиделся. По слухам, ётуны и впрямь обычно не слишком церемонятся. Но, поскольку процессом я никогда лично не руководил (в силу врожденного поболтизма), то подробностей и впрямь не знаю. Это — не в качестве оправдания, просто к сведению. Сам понимаешь, тогда подробности такого рода для меня ничего не значили.

Эйтлинн с усилием оторвала от него до неприличия долгий и слишком уж откровенно изучающий взгляд, и вновь задумчиво отвернулась, рассеянно глядя перед собой. Что же ты такое, Киэнн Дэ Данаан? Чудовище или жертва? И что такое твой мир? Волшебная сказка или кошмарный сон?

Между тем стены крепости плавно приближались, постепенно вырастая до воистину исполинских размеров. Расстояние до нее оказалось куда больше, чем это можно было представить, но уже сейчас, еще до того, как они достигли ее подножия, она закрывала почти весь обзор, если конечно так можно было выразиться. Глаз охватывал только ее, она заполняла собой всю пустоту впереди, настойчиво и властно.

— Ваши фоморы, — обернулась к своим спутникам-фейри Эйтлинн, — они что, все же были великанами?

Все трое снова переглянулись. Что-то здесь было нечисто.

— Вроде нет, — опять-таки взял слово Киэнн. — Правда, их уже сотни лет как никто не видел. Да и кто знает, какой облик они принимали в своем мире?

Эйтлинн решительно уставилась на него:

— Почему мне кажется, что ты знаешь больше, чем говоришь, Дэ Данаан?

Киэнн изумленно поднял брови:

— Обычно со мной бывает с точностью до наоборот, не находишь?

— Хочешь сказать, что ничего не умалчиваешь? И что вы трое не заговорщицки переглядываетесь, а глазки друг другу строите? — продолжала сверлить его взглядом она.

Дэ Данаан страдальчески закатил глаза:

— Этт, ну ты же сказала, что на сегодня всё!

— Я соврала. Давай, выкладывай.

Он скривился в кислой улыбке:

— Ты хорошая ученица. — И подавленно перевел взгляд на никса: — Нёл, может, ты ей скажешь? У тебя ж язык чешется!

Нёлди испуганно помотал головой:

— Я не возьму на себя такую ответственность. Ты же меня потом рыбам по ломтику скормишь, если что не так скажу!

— Шин?

— А я чего бы? — Агишки красноречиво попятился. — Я ж не говорильщик. И не знаваю я про это ничего.

Знать-то он определенно что-то знал, но говорить за короля тоже не хотел.

— Вот дерьмо же непролазное! — в отчаянии выругался Киэнн. И, еще с полминуты помявшись, наконец выдал: — Не от чумы твои предки передохли. «Чуму» ты видишь перед собой. Ну, то есть я-то непосредственно к этому отношения не имею, я на своем веку и впрямь вашего племени, считай, не застал… Но…

— Вы были захватчиками, да? — холодно предположила Эйтлинн. — И взяли силой то, что вам не принадлежало?

Киэнн фыркнул:

— Издеваешься? Куда нам, шпане голозадой, с фоморами тягаться! — Нет, про внезапный мор и утерянный артефакт — все правда. Хотя я не поручусь, что эти два события происходили именно в такой последовательности. Вот только передохли ваши тогда не все. А тех, кто выжил моя королевская фамилия, век за веком, планомерно истребляла. Сама понимаешь, зачем нам конкуренты? К тому же была одна досадная мелочь. Которая очень раздражала и одновременно мешала с вами расправиться. Надо думать, себя вы каким-то образом обезопасили — Глейп-ниэр над вами власти не имела. Вы могли ее полностью игнорировать. Или, может быть, даже не слышали, не знаю.

— Но я слышала! — перебила Эйтлинн, почему-то даже обрадовавшись. — Я — не фомор?

Он покачал головой:

— Есть одно исключение. Сбой системы, видимо. Он у вас происходит, если ваше тело кровоточит. Вы становитесь уязвимы. — Киэнн многозначительно улыбнулся: — Я помню, что предшествовало нашему с тобой контакту с Аинэке. Что случилось, когда она вышла на тебя в первый раз?

Эйтлинн потрясенно раскрыла глаза, должно быть, на секунду превратившись в гипертрофированно-пучеглазую героиню «Сейлор мун»:

— Я порезалась, — медленно проговорила она. — Порезалась этой раздолбанной об твою голову пепельницей!

И, сама не зная почему, чуть не разрыдалась.

А потом на нее накатила ярость, почти такая же, как у Нёлди несколькими минутами ранее:

— То есть ты все это время знал?! — выпалила она, едва не срываясь на крик.

— Ни хрена я не знал! — проорал в ответ он. — Мне и в голову не пришло. Ты на них не похожа совсем!

— Значит, ты их видел?

Киэнн кивнул:

— Одного видел вживую. Когда еще пацаном был совсем. И десятки фетчей уже мертвых.

Эйтлинн перевела дыхание:

— Фетч — это же двойник вроде призрака или доппельгангера?

— Так точно. А еще это — магически сотворенный слепок, отпечаток образа живого или мертвого фейри. Что-то вроде фотоснимка, только покруче.

— И какими же они были? — пытаясь взять себя в руки, спросила Эйтлинн.

Киэнн опять напялил маску паяца:

— Зубастыми, одноногими, однорукими, одноглазыми, одноухими, однозадыми…

— Ты по шее хочешь или как?

— Не хочу, — быстро исправился он. — Они были… по-своему симпатичными. Что-то среднее между на’ви из «Аватара» и юань-ти из «Подземелий и драконов». Не гиганты, не карлики, мужчины чуть крупнее Шинви, женщины поминиатюрней. Все части тела у них присутствовали в нужном количестве. — Он снова похабно осклабился: — Может, за исключением той, что промеж ног — я не проверял!

— Удивительно! — с сарказмом выплюнула Эйтлинн. — Какое упущение с твоей стороны!

— И не говори! — согласился Киэнн.

— Это всё?

Он пожал плечами:

— Да. Вон те два болтуна не дадут соврать.

Эйтлинн втянула воздух, сосчитала до десяти и снова спросила:

— А тот фомор, которого ты видел живым — он мог иметь какое-то отношение ко мне?

— Вполне.

Она поморщилась: