От плоти и крови - Нора Робертс

– Мама бы рассердилась, если бы я явилась домой без тебя.

Он провел рукой по лицу, стирая пот, кровь и бог знает что еще, и обернулся к сестре:

– Эй, да ты ранена!

– Ага, шрапнель попала, – поморщилась Тоня. – Ужасно больно.

– И не говори. Меня тоже задело. – Дункан показал на раненое бедро. – Давай я тебя залатаю, а ты меня. И маме не скажем.

Тоня подняла брови и закатила глаза.

– Она и сама догадается, заметив дыры на твоих штанах, моей куртке и рубашке.

– Точно. Значит, будем волноваться об этом позднее.

Он положил ладонь на руку Тони, она прикоснулась к ране на его бедре. Закрыв глаза и объединив силы, они призвали магию исцеления.

К ним стремительным шагом подошел Уилл. На лице у него было написано обещание крупных неприятностей.

– Дальше выкручивайся сам, – пробормотала Тоня.

– Какого черта, Дункан? Нам не нужны мертвые герои! Чем ты думал, бросаясь в бой один, без поддержки, против четырех врагов?

– Я просто…

– Ты просто что? – сердито переспросил Уилл.

– Они заживо подожгли мужчину. А он всего лишь стоял на коленях…

– Ты рисковал своей жизнью из-за мертвеца. Нам удалось провести спасательную операцию без потерь. Но один погибший был бы на моей совести, если бы твоя сестра не успела подстрелить врага, который уже собирался вонзить кинжал тебе в спину. Пока ты занимался тем, что играл в самурая и не замечал смертельной опасности.

– Хорошо, я все понял, – сказал Дункан, хотя часть его до сих пор отказывалась признавать вину. – Прости.

– Одним извинением ты не отделаешься. Боже, я ведь должен доверять своим подчиненным! Полагаться на их подготовку, полученную в академии. И что хуже – только представь, что бы я сказал твоей матери? – Уилл запнулся и потер ладонью лицо.

Дункан приготовился принять наказание за свой проступок, но в это время к ним подошел Эдди. Он ковылял, подволакивая ногу.

– Ты ранен?

– А, ничего серьезного. Слегка повредил колено. Рейчел подлатает. Но, Уилл, я видел Курта Роува. Он возглавлял нападавших.

– Роув? Ты уверен?

– Чувак, уж поверь, я хорошо знаю этого ублюдка. – В глазах Эдди отразилась смесь холодной ярости и кипящего горя. – Он, типа, постарел и растолстел. Бежал, поджав хвост, мерзкая трусливая шавка. Ты, это, только не злись, но я побежал за ним, бросив позицию. Вот только, блин, колено повредил. И не смог догнать этого Роува, черти бы его побрали. Но я обязательно с ним поквитаюсь!

– Ничего, не переживай. Зато мы теперь точно знаем, что он остался жив. И непременно сведем с ним счеты. Однажды это произойдет, обещаю.

Дункан хотел спросить, почему Эдди не получил выговора за нарушение приказа, но он знал историю Курта Роува. И знал, что тот был виновником и участником резни на четвертое июля.

– Идем. – Уилл положил руку на плечо друга. – Нужно отвезти этих несчастных в Нью-Хоуп. А тем, кто захочет остаться… э-э… выдадим одеяла и еду. Возвращаемся домой.

– Поддерживаю.

Дункан дождался, пока оба мужчины отойдут, надеясь, что Уилл забыл о выговоре.

– Он ничего не скажет маме, – сказала Тоня. – Может угрожать сколько угодно, чтобы тебя припугнуть, но ничего не скажет. Чтобы не пугать ее. – Она сделала паузу, но все же добавила: – Сегодня ты напугал и меня. Но я знаю, почему ты так поступил. Уилл не поймет, как и мама. Мы такие, какие есть. Видимо, необходимость помогать – часть расплаты за обладание даром. – Она тяжело вздохнула, и в воздухе повисло облачко пара. – Давай поможем убрать тела и поедем домой. В этот раз я не чувствую того душевного подъема, который обычно испытываю после спасательной операции.

– Да, и я. Хорошо, значит, наводим здесь порядок и возвращаемся в Нью-Хоуп.

Когда Дункан повернулся, чтобы последовать за сестрой, то краем глаза уловил движение. Меч словно сам собой оказался в ладони, но тут же опустился. За глиняной хижиной скорчилась девочка. Она старалась подавить рыдания, но слезы так и катились по щекам.

– Мы не причиним тебе вреда, – выдохнул Дункан, быстро возвращая оружие в ножны. – Ты теперь в безопасности.

Девочка только громче зарыдала и сжалась в комок.

– Идем с нами, – мягко произнесла Тоня, стараясь подражать спокойному и уверенному тону матери. – Мы отвезем тебя туда, где безопасно и тепло.

– Женщинам запрещено покидать священную долину.

– Здесь стало опасно находиться, – сказал Дункан. Девочка, похоже, была их ровесницей или даже младше, так что вряд ли ее можно было назвать женщиной. Но он не стал заострять на этом внимание. – Праведные воины теперь знают, где находится поселение, и могут вернуться. Как тебя зовут?

– Меня… меня зовут Петра.

– Послушай, Петра. Где твои родители? Мы поможем найти их.

– Мама умерла, родив меня, потому что я проклята. А отец… он… – Она указала на обгоревшее тело мужчины.

– Сочувствую, – сказала Тоня, наклоняясь к девочке. – От всей души. Тебе нужно поехать с нами. Здесь больше ничего не осталось.

– Благословенный Хавьер говорит…

– Его здесь нет, – нетерпеливо прервал ее Дункан и обвел руками долину, указывая на трупы, кровь, разрушения. – Ты его видишь?

– Они забрали пророка.

– Кто «они»? – настойчиво поинтересовалась Тоня.

– Люди, которые явились осквернить священную долину. Я видела, как его тащили прочь.

– Значит, Хавьера здесь нет, – подвел итог Дункан. – И никого другого. Так что ты должна поехать с нами.

– Мы направляемся в очень хорошее место, – добавила Тоня.

– В святую землю?

– Просто в хорошее место, – повторила она и протянула девочке руку. – С нами поедут и другие люди из вашего поселения. Все, кто захочет. Там вам дадут еду и предоставят жилье. – «С душем», – добавила про себя Тоня, потому что мечтала сейчас только о том, чтобы оказаться под горячей водой. – И там вас никто не обидит.

Петра, которая приняла наконец протянутую руку, оказалась примерно одного роста с Тоней. Длинные волосы, заплетенные в косы, выглядели светлыми, но грязными. Очень, очень грязными.

Одеяние, скорее походившее на мешок с отверстиями, было соткано из довольно грубых волокон. Тот же материал пошел и на абсолютно бесполезную легкую обувь, едва закрывавшую лодыжки.

Но теперь Петра хотя бы без возражений шла с Тоней, так что Дункан посчитал проблему исчерпанной и решил, назначив самому себе наказание за безрассудство, остаться, чтобы помочь сжечь тела. Земля слишком промерзла, чтобы копать могилы.

* * *

Убедившись, что все последователи культа Хавьера, которые согласились поехать в Нью-Хоуп – одиннадцать детей, включая младенцев, и трое взрослых, – устроены как следует, Эдди отправился домой.