Бриллиантовый пепел, или В моем конце мое начало - Карина Тихонова

Не чуя ног, Валька взлетела на шестой этаж. Сунула в замок бороздку ключа, но дверь, не дожидаясь ее усилий, распахнулась почти сразу же.

— Бабушка заболела, — сказала мама.

— Как?

— Она звонила полчаса назад. Просила тебя приехать, если есть время.

Валька вошла в коридор и в растерянности оглядела мать, стоявшую напротив.

Мама была одета, собрана и готова на выход.

— Ты на работу? — спросила Валька.

— Куда же еще?

Мама внимательно посмотрела на нее и провела ладонью по ее щеке.

— Все в порядке? — спросила она тихо.

— Да, — коротко ответила Валька. — У меня — да. Ты заберешь машину?

— Если ты не против, — сказала мама. — У меня сегодня три частника в разных концах города.

— Бери, конечно, — разрешила Валька.

— А ты?

— Я позвоню Арсену, — ответила дочь.

Мама нерешительно переступила с ноги на ногу, плотно прикрыла дверь и очень тихо и внушительно сказала дочери:

— Валюша, я очень рада, что у тебя все хорошо, я все понимаю…

Щеки дочери залил густой румянец.

— Но я надеюсь, что у тебя хватит ума побеспокоиться о… нежелательных последствиях.

Беременность — поняла Валька. Она имеет в виду беременность.

— Арсен рвался прийти вместе со мной, чтобы сделать мне предложение, — отчеканила она с вызовом, глядя матери прямо в глаза. — В твоем присутствии.

Мама медленно присела на край низкого пуфика и замерла, глядя на дочь.

— У нас все серьезно, мама, — сказала Валька тоном пониже.

— Ты собираешься замуж? — спросила мама почти шепотом.

— Пока нет. Но если соберусь, за ним остановки не будет. Понимаешь? Он меня любит.

— Слава богу, — в раздумье проговорила мама. Поднялась: места и попросила:

— Не торопитесь. То время, которое вы сейчас переживаете, самое лучшее в жизни. Я очень рада, что он такой порядочный человек, но все равно. Не торопитесь. Пускай это будет брак по любви, а не… по вынужденным обстоятельствам. Хорошо?

— Хорошо, — ответила Валька и поцеловала мать. — Я тоже так считаю.

Мама кивнула и деловито спросила.

— Так что? Ты поедешь к Евдокии Михайловне?

— Конечно!

Мама снова кивнула, открыла дверь и вышла на лестничную клетку. Вызвала лифт и сказала:

— Передавай ей привет.

— Обязательно. А что с ней? — спохватилась Валька, ругая себя за свою невнимательность.

— По-моему, она просто хандрит, — ответила мама. — Во всяком случае, врача вызывать не собирается.

— Ясно.

Подъехал лифт. Мама помахала рукой на прощание, шагнула в кабину. Валька закрыла дверь и схватила телефон.

— Арсен!

— Любимая!

Он обрадовался так неприкрыто, что Валька сама возликовала, забыв, по какому поводу звонит.

— У тебя все нормально? — спросил цыган с беспокойством.

— Все нормально, уйми свой брачный зуд… Мама советует нам не торопиться.

— Ну и зря, — недовольно заявил цыган.

— У меня другая проблема.

— Так скоро? — спросил Арсен с некоторым подтекстом, и у Вальки запылали уши.

— Пошляк!

— Сама такая.

— Испугался?

— Я только счастлив буду, — ответил он серьезно.

— Так вот, не радуйся раньше времени, — охладила его Валька, — Звонила бабушка. Она болеет, просит меня приехать. Ты не подбросишь? Мама машину забрала.

— Конечно! — ответил Арсен, не раздумывая. — Молодец, что сразу позвонила. Я тут недалеко.

— А тебя с работы не уволят? — нерешительно спросила Валька.

— Не уволят, — успокоил цыган. — Я незаменимый.

Валька спустилась во двор и присела на скамейку возле подъезда. Тут же возле нее материализовалась соседка с первого этажа.

— Валюша, здравствуй.

— Добрый день, — сухо поздоровалась Валька. Нина Ивановна никогда не пропускала мимо себя новостей о личной жизни соседей, за что именовалась в подъезде «ходячей газетой».

«Интересно, о ком пойдет разговор на этот раз?» — подумала Валька. Оказалось, о ней.

— Гуляешь, Валюша? — спросила Нина Ивановна с доброй улыбкой.

— Человека жду, — коротко ответила Валька.

— А-а-а… Не в синем джипе, случайно?

Валька промолчала. Глупо думать, что можно что-то скрыть от вечно бдящего ока Нины Ивановны.

— Что-то, я смотрю, вы никак расстаться не можете, — с милым лукавством продолжила соседка. — Вчера, когда он тебя привез, я начала ужин готовить… Не успела поесть, смотрю — снова он под окнами стоит… Сегодня с утра в магазин вышла — снова стоит… Сейчас вот…

— Нина Ивановна, как здоровье Петра Николаевича? — перебила Валька, в упор глядя на соседку.

Петром Николаевичем звали пожилого военного в отставке из соседнего подъезда. По агентурным сведениям, он с Ниной Ивановной, что называется, дружил, несмотря на наличие жены, дочери и двух внуков школьного возраста.

Соседка кашлянула и насупилась. «Ага, — злорадно подумала Валька, — не нравится, когда тебя твоими же кушаньями кормят…»

— А что такое? — спросила соседка почти злобно. Куда только девалась доброта и милое лукавство?

— Да я смотрю, он к вам совсем захаживать перестал, — душевно пропела Валька. И спросила с сочувствием:

— Бросил, что ли?

Нина Ивановна резко повернулась и скрылась в подъезде. Валька с облегчением перевела дух. Один-один.

Через несколько минут она уже сидела в машине рядом с цыганом и с упоением целовалась с ним, наплевав на то, что Нина Ивановна, скорее всего, контролирует происходящее из-за занавески.

— Тебя, правда, не уволят?

— Правда. А тебя, правда, дома не ругали?

— Правда.

— Тогда поехали?

— Поехали.

Они выехали на дорогу.

— Что с Евдокией Михайловной? — спросил Арсен.

— Мама говорит, что у бабушки обычная хандра. У нее иногда бывает…

— Давай ей цветов купим, — предложил цыган. — Какие она любит?

— Бабушка любит только сирень, — ответила Валька.

— Сирень? — изумился цыган. — Вообще-то, сирень — это, скорее, кусты, а не цветы…

— Знаю я, знаю, — нетерпеливо перебила Валька. — Но что же делать? Бабушка ненавидит оранжерейную дрянь без запаха…