Пехота вермахта на Восточном фронте. 31-я пехотная дивизия в боях от Бреста до Москвы. 1941-1942 - Фридрих Хоссбах

Как правило, войска с наступлением темноты отрывались от противника и до утра шли к следующей линии обороны[148]. Эти линии войска удерживали в течение одного, иногда двух дней. В оборону становились обычно в деревнях, которые играли роль опорных пунктов, так как земля промерзла настолько, что о рытье окопов в поле не могло быть и речи.

Натиск преследующего нас противника был направлен главным образом против частей, отступавших на южном фланге 31-й дивизии, – то есть против частей 137-й и 131-й дивизий, а в первые дни и против 17-го полка 31-й дивизии. В центре арьергарда 31-й дивизии, где находился 82-й полк, столкновений с противником было меньше, в то время как главный удар русских, направленный в сторону Алексина, пришелся на 12-й полк, находившийся на северном фланге 31-й дивизии.

Отступление проходило организованно, с соблюдением дисциплины и в большом порядке. В частях 31-й дивизии не было даже следов паники. Ни один солдат, ни одно орудие, ни один предмет военного снаряжения 82-го полка не попал в руки врага. Чем больше становились жертвы и опасности, чем тяжелее становились лишения и испытания, тем сильнее сплачивался полк, и нерушимой основой этого судьбоносного сплочения стало высочайшее доверие, спаявшее офицеров, унтер-офицеров и солдат. Хотя все рода войск, все медицинские и тыловые подразделения 31-й дивизии образцово выполняли свой долг, именно на плечи пехотинцев выпала основная тяжесть отступления, потребовавшая от них напряжения всех телесных и душевных сил.

Напротив, в глубоком тылу отступление (как и в других армиях[149]) выявило первые признаки разложения. Чем ближе мы подходили к Калуге, тем чаще попадались нам брошенные на дорогах и в полях вооружение и техника. Легкие и тяжелые орудия, новые понтонно-мостовые парки, бесчисленные грузовые и легковые автомобили, да и целые колонны автомашин были оставлены отступавшими немецкими войсками. Если бы сильные метели (главным образом 22 и 23 декабря)[150] не скрыли эти признаки поспешного отступления от глаз наших солдат (в буквальном смысле слова!), то впечатление от картины поражения, в котором было виновато одно только высшее командование, было бы еще тяжелее.

20 декабря 1941 года рейхсминистр народного просвещения и пропаганды доктор Геббельс обратился к немецкому народу с призывом начать сбор зимних вещей для вермахта. В своей речи по радио[151] он, среди прочего, сказал: «В этом году зима на далеком Востоке, на Юго-Востоке, в Норвегии и Финляндии наступила очень рано и обрушилась на природу с силой, необычной для предыдущих лет. Компетентные ведомства вермахта сделали все, чтобы снабдить фронт всем необходимым для зимы».

Фактически же фронт до сих пор не заметил, чтобы «компетентные ведомства вермахта сделали все, чтобы снабдить фронт всем необходимым для зимы». Зимним обмундированием были обеспечены только войска СС и летчики. Эта забота не коснулась армии.

23 декабря 82-й пехотный полк вслед за 17-м полком переправился по льду через замерзшую Оку и на следующий день вступил в Калугу. Город являл собой весьма впечатляющее зрелище. На южной окраине города вели оборонительные бои наспех сколоченные немецкие подразделения; улицы и площади центральной и северной частей города были буквально забиты колоннами автомобилей и повозок. Было трудно найти пригодные для постоя полка места, так как во всех подходящих жилищах расположились тыловые организации, занятые подготовкой своих складов к эвакуации. Здесь было просто изобилие вещей, которых так остро не хватало на фронте, поэтому пребывание в Калуге надо было использовать для пополнения запасов. Полковой ветеринар, доктор Хельм, был немало удивлен, получив от командира полка поручение добыть для солдат 10 тысяч плиток шоколада для рождественского праздника. Не веря в успех этого предприятия, доктор Хельм отправился в ближайшее управление тыла и вскоре вернулся, радостно везя с собой 6 тысяч плиток. В Калуге солдаты получили почту, смогли купить разные бытовые мелочи, и сочельник для 82-го полка выдался на славу. Несмотря на то что наше пребывание в Калуге было очень коротким, некоторые предприимчивые люди сумели даже раздобыть елки. В расположении 82-го полка звучали старинные рождественские песни, а на окраинах города в это время шли бои!

Массу удовольствия получили и наши лошади. В Калуге они наконец смогли всласть поесть овса. Его было намного больше, чем мы смогли увезти на своих санях.

В рождественские дни дивизии ХХХXIII армейского корпуса перешли от отступления к обороне Калуги. 131-я и 137-я пехотные дивизии развернули фронт обороны в восточной части города, а 31-я дивизия (17, 12-й пехотные полки и полицейский полк «Центр») – в его западной части. В 12.00 25 декабря командир 31-й дивизии получил приказ. Линия обороны дивизии проходила непосредственно по южной окраине города – по северному берегу Оки, а также включала в себя несколько плацдармов на южном берегу реки. Один из таких плацдармов находился в районе Тинино. Этот плацдарм, под натиском пехоты и танков противника, до 29 декабря удерживал полицейский батальон «Центр». В результате мер, принятых немецкими войсками, удалось остановить продвижение противника в южную часть Калуги, куда русские проникли до прихода частей 31-й дивизии.

Попытки противника прорвать фронт 31-й пехотной дивизии с юга успеха не имели. Угрожающее положение возникло на западе города. Русские смогли перерезать шоссе Калуга – Медынь (главный путь снабжения 31-й дивизии) у Аннинской (5 км западнее Калуги) и у Лесного Городка (2 км западнее Калуги).

В ночь с 25 на 26 декабря 1-й батальон 82-го полка по глубокому снегу произвел разведку боем в районе Аннинской и подтвердил, что населенный пункт занят русскими. 26 декабря деревня Аннинская была отбита у противника силами 32-го полицейского батальона.

«Лесной Городок» – современный дом отдыха для рабочих – был расположен на шоссе Калуга – Аннинская. Этот населенный пункт состоял, по сути, из двух деревень, разделенных глубоким оврагом. Западная деревня была занята неприятелем, а в восточной деревне находился слабый немецкий гарнизон, наспех составленный из дежурных подразделений по охране штабов и тыловых подразделений. Естественно, этому гарнизону недоставало спайки настоящего боевого подразделения и военного опыта. Кроме того, солдаты этих подразделений были недостаточно оснащены и плохо вооружены. Их положение стало критическим, когда противник атаковал деревню.