Ведьма и князь. За краем мира - Галина Миронова (Самиздат)

некстати проснувшийся черный юмор советовал крепко затянуть веревку на шее. От страданий точно избавит. Вот только такой результат вряд ли устроит страдающего жениха. Его, судя по всему, одолевали те же сомнения. Он отвязал одной рукой драконий дар от пояса и замер, держа другой рукой рыдающую от боли Виренну.

- Делай же что-нибудь, иначе она умрет! – послышался голос, неожиданно оказавшийся моим.

Верен посмотрел мне в глаза, заставив мое сердце на миг сбиться с ритма, и обмотал запястье девушки. Ничего не произошло. Она продолжала так же стонать, слабея с каждым мигом. Я с холодной дрожью подумала о том, что мой шарик тоже не сработал. Возможно, это значило, что применять драконье волшебство нужно было как-то иначе. Или оно было подвластно только морскому народу.

Алькомит и Торстен поняли, что со спасением не заладилось, и, переглянувшись, бросились к девушке. Учитель наложил на нее магический сон, заставив зависнуть в воздухе в горизонтальном положении, а целительница, нахмурившись, исследовала травмы. Остальные толпились рядом. Я почувствовала себя абсолютно ненужной в этот момент и отошла к застывшему в позе душителя колдуну.

Я собиралась поискать упавший стеклянный шарик и показать его Учителю, в надежде, что он сможет понять, что с ним нужно делать. От падавшей с неба воды меня загораживал магический полог, но на наземную грязь он не распространялся. К тому моменту, как я нашарила откатившийся достаточно далеко шар, я изрядно вымазалась и промокла.

Рассказать остальным о своей находке я не успела. Стоило мне выпрямиться и встать, как к груди было приставлено лезвие ножа. Литорену все-таки удалось освободиться. Мы еще не привлекли внимание окружающих. Они все также стояли кругом вокруг висящего в воздухе тела. Колдун прошептал мне в ухо:

- Не надоело наступать на одни и те же грабли? Спасать мир вместо того, чтоб спасаться самой?

- Тебе-то какая разница, - едва смогла прошелестеть я в ответ.

Лезвие ножа было острым. Литорен так плотно прижал его к моей коже, что даже дыхание давалось с трудом. О крике для привлечения внимания не приходилось и говорить. Я уже чувствовала тонкую струйку стекающей крови и понимала, что при малейшей попытке бунта с моей стороны нож войдет прямо в сердце.

Однако неожиданно меня охватило истерическое веселье. За сегодняшний день я столько раз переходила от неверия к надежде и обратно, что уже устала бояться. Свободной рукой Литорен нашарил мою ладонь с зажатой внутри стекляшкой и резким движением вынудил разжать пальцы. Когда он увидел, что же там было, то задумчиво произнес:

- Ты снова носишься с этой никчемной стекляшкой. Это слишком глупо даже для тебя. Значит, видишь в ней какую-то ценность. Что это?

Я не успела ничего ответить, потому что со стороны столпившихся послышались возгласы удивления. Из-за спин трудно было разглядеть подробности, но тела висящей в воздухе Виренны видно не было. Тон разговора был скорее радостным, так что я заключила, что ситуация каким-то образом стабилизировалась.

В это время люди расступились. Верен, со счастливым выражением лица обнимавший стоявшую рядом невесту, увидел меня, перемазанную в грязи, и Литорена, приставившего ко мне нож. Лицо князя помертвело. Следом за направлением взгляда к нам обернулись все, образуя немую сцену, когда радость на лицах перешла в шок. Колдун прижал нож сильнее, и струйка крови по моей коже побежала бодрее:

- Только попробуйте сделать что-нибудь, и я ее убью.

Все замерли. Я понимала, что даже Учитель не успеет с заклинанием, потому что маг уровня Литорена почувствует эту попытку, и я ее не переживу.

Алькомит первым прервал молчание:

- Что тебе нужно?

Меня тоже интересовал данный вопрос. Хотя я и без того знала, какого эффекта добивался колдун. Ему нужна была паника и сумятица, которой легко достичь, смертельно ранив меня, но не убив. Тогда Учитель и Торстен бросились бы ко мне, пытаясь спасти, и он смог бы скрыться. Остальные ему не помеха.

В этом случае им снова придется опасаться каждой тени, которой может оказаться злопамятный и мстительный могущественный маг. Им – потому что мне все равно не выжить. Бывший возлюбленный об этом позаботится. Это я знала так же ясно, как если бы могла прочесть его мысли. Терять мне было нечего, и я заговорила сама, перебив Литорена, который опешил от неожиданности:

- Ты хотел узнать, что это за штука.

Я снова разжала пальцы, предъявив на всеобщее обозрение маленький стеклянный шарик. Он весь выпачкался в грязи во время поисках и производил жалкое впечатление. Прерывать меня колдун не стал. Видимо, его действительно мучило любопытство, а он-то прекрасно знал, что после его финальной реплики я уже не буду способна на разговоры. При этом он был настороже и зорко следил за действиями Учителя, так что я не обольщалась, что смогу заболтать его и отвлечь беседой. Но мне было уже все равно.

- Это подарок. Нам пришлось отправиться далеко, за самый край этого мира, чтобы найти управу на смертельное проклятие. Там мы встретили тех, кто согласился нам помочь.

- Драконы.

Не знай я Литорена получше, сказала бы, что в его голосе зазвучал ужас.

- Да, - подтвердила я. – Мы получили три дара. Один – чтобы снять заклятие. Как видишь, он сработал.

Ответных реплик не последовало, и я продолжила:

- Второй – чтобы найти Виренну.

Я с гордостью отметила про себя, что даже не сбилась при произнесении этого имени с тона легкой скуки.

- Как видишь, она жива и здорова, несмотря на твои попытки забрать ее дар вместе с жизнью.

Тут я слукавила. О здоровье невесты князя, как и о наличии у нее дара после всех мучений от рук колдуна, я не имела понятия. Но тут мы с Литореном находились в равных позициях. Отвлекаться на прочитывание ее состояния он бы не стал.

- А третий, - я подняла ладонь с шариком повыше, - я попросила, чтобы навсегда избавиться от тебя!

С этими словами я стукнула его шариком в лоб, как давно хотела. В тот же миг меня накрыла оглушающая боль. Колдун вонзил нож мне в сердце.

Глава 38

Я снова падала из драконьего замка, но на это раз внизу были зубья скал и ревущая вода. Она подхватила меня и принялась бросать о камни. Я могла только с трудом дышать, захлебываясь стонами, держась за ускользающее сознание.

Верен стоит на коленях в грязи и держит