Ты – моё проклятие - Лина Манило

Кудрявая официантка в удивительно чистом переднике сверкает в мою сторону игривой улыбкой и интересуется, не хочу ли я махнуть бокальчик их фирменного пива.

– Нет.

– Тогда просто кофе? – как-то мрачнеет дамочка, а я киваю.

Вот только пергидрольной соблазнительницы мне сейчас для счастья и не хватает, и так проблем по горло.

– Отличное место вы выбрали для встречи, майор, – замечаю, когда кофе бьёт в нос своим ароматом, а улыбчивая официантка, виляя бёдрами, уходит.

– Зато никто не мешает, – криво улыбается майор, а дверь за спиной скрипит.

Арса я узнаю даже по шагам – слишком много было пройдено плечом к плечу.

– А вот и наш киллер, – замечает майор, а Арс бесшумно отодвигает стул рядом со мной.

– Отличная маскировка, – говорю, а Арс поглубже натягивает кепку на глаза.

Чёрная свободная толстовка висит мешком – где размер-то только такой гигантский нашёл? – кожаные брюки скрипят при каждом движении, а щёки Арса покрывает щетина. В комплекте ещё имеются тяжёлые армейские ботинки, заляпанные грязью, и тёмные очки, которые Арс за тонкие дужки цепляет к вороту. Он совсем не похож на себя, но это к лучшему.

– Раз все собрались, можно начинать, – майор, имя которого напрочь вылетело из моей головы, достаёт из папки планшет и что-то увлечённо печатает, глядя в экран.

Я пью кофе, Арс заказывает себе чашку чая, и официантка мигом переключает внимание на него. Какая ветреная особа, ты гляди на неё.

– Вот здесь точка А, – майор указывает рукой на карту города, и я фиксирую её в памяти. Совсем недалеко. – Отсюда вы, Клим Петрович, через час двинетесь к вот этой вот точке Б.

Проводит пальцем по экрану, очерчивая расстояние, а я киваю.

– В этой точке будет ждать наша машина.

– С мигалками? – усмехается Арс, а майор хмурит брови.

– Синяя Лада, – взмах по экрану и на нём появляется фотография той самой синей Лады. – Она поедет следом. В это время вы, Арсений, после сигнала двигаетесь из точки В к Театральному проспекту, – возвращает карту на экран и задерживает палец, чтобы Арс смог отлично всё запомнить. – В 15:00 у магазина спорттоваров финальная точка. Всё ясно?

Точки, точки, тире. Будто бы кто-то невидимый отстукивает сигналы SOS, сигнализируя о скорой катастрофе.

– Мы проверили маршрут, ГИБДД в курсе, потому пробок не предвидится, – заявляет майор, вытирая платком взмокшую лысину. Ему лет сорок пять, наверное, но выглядит он так себе. Уставший. Интересно, когда он спал в последний раз? – Всё просчитано до секунды. Остаётся только ждать и уповать, что в дело не вмешается какой-то форс мажор. Но не должен. Операция пусть и экстренная, но выверенная до миллиметра.

Майор деловой и хваткий, и я невольно пропитываюсь к нему уважением. Мне по сердцу люди, которые чётко знают, что делают и не размениваются на сантименты.

– Всё ясно, – киваем с Арсом практически синхронно, а я машинально сверяюсь с наручными часами.

– У нас весь отдел на ушах стоит, – говорит майор, пряча планшет в папку. – Нечаева уже несколько лет мечтают хоть за что-то взять. Но он хитрый, гад, проколов не допускает. Но в последнее время сдаёт и это нам на руку. Тем более, сейчас меняется начальство в городе, на смену его прикормышам приходят люди Савельева, а это многое ставит с ног на голову.

Допиваю кофе, понимая, что на этот раз Нечаев действительно прокололся и прокололся по-крупному. Он, как зверь в капкане, мечется, рефлексирует, но никак понять не может, что каждым рывком делает себе только хуже.

Однажды я пообещал себе, что стану для Нечаева его личным кошмаром. Человеком, который отнимет у него всё. И свои обещания я всегда выполняю.

– Ты даже согласен в СИЗО очутиться ради меня? – спрашиваю Арса, когда майор уходит, а нам остаётся всего несколько минут для того, чтобы поговорить.

– Да, Клим Петрович, согласен, – кивает, серьёзный, а я обнимаю его за шею.

– Поехали?

– По коням, – смеётся хрипло и, хлопнув меня по плечу, уходит к своей машине.

Хлопок двери, рёв мотора, а я смотрю вслед уезжающему Арсу. Пусть у нас всё получится, пусть. Разве я так много прошу?

Тем временем…

Где-то там, за высоким забором и коваными воротами, наверняка кипела жизнь, но она будто бы проходила мимо, не касаясь и не задевая.

Степан пил коньяк жадными глотками – последняя прихоть стремительно беднеющего властителя города. Охрана давно распущена, деньги на счету растаяли, превратившись в астрономический долг, проблемы слепились в огромный снежный ком, а рядом не осталось никого из тех, кто ещё вчера подобострастно заглядывал в глаза. Вот вам и цена человеческой преданности: сто́ит оступиться, осмотришься, а вокруг пустота.

Коньяк обжигал горло, проходил по пустому пищеводу, хоть немного растворяя тоскливые мысли, но не опьяняя. Будто бы воду пил родниковую. Время шло, жизнь катилась под откос, но Нечаев не хотел об этом думать. Не тогда, когда на горизонте замаячила призрачная возможность решить все свои проблемы контрольным выстрелом в голову.

И самой главной из них был этот подонок, объявившийся в городе, когда о нём успели забыть даже чумные собаки. Выжидал, гадёныш, когда у Степана всё рухнет, и вернулся. Впрочем, Клим – достойный сын своего предателя-папаши. Как же Степан ненавидел их всех сейчас, как проклинал тот день, когда дал слабину и позволил щенку выжить. Надо было убить – прихлопнуть, как муху, одним ударом, тогда бы ничего этого не было. Но сейчас появился шанс исправить то нелепое недоразумение.

Просто нужно подождать.

Последние деньги ушли на киллера. Этот странный мужик связался со Степаном и согласился выполнить заказ, когда все другие залегли на дно. Дело щекотливое, требующее особой подготовки, но пришлось выбрать из того, что само приплыло в руки. Но уж слишком сильно хотелось избавиться от этой коросты навсегда. Хоть и риск, но без него такие вопросы не решаются.

Заказное убийство – всегда лотерея. Главное, чтобы она не стала билетом в один конец.

А тут ещё гайцы по старой памяти скинули маршрут перемещения Клима, хотя он и косил под мёртвого. Всё одно к одному – грех было не воспользоваться.

Нечаев верил, что сможет выплыть. В любом случае, у него ещё остались связи: в полиции, прокуратуре. Немного, но осталось. Когда-то эти люди ели с его протянутой руки, заглядывали в глаза, виляя хвостами. Всегда везло, повезёт и сейчас. Как же может быть иначе?

Главное, устранить эту занозу по имени Клим. Стереть его с полотна жизни, вырвать с корнем. Иначе никогда не будет покоя. Как когда-то его папашу. Таким подонкам нельзя топтать эту землю.

При воспоминаниях о Петре неприятно саднило под сердцем. Степан ведь верил ему, как другу лучшему, партнёру надёжному, а он за его спиной деньги налево уводил. Подонок и тварь – иных слов у Степана для Коновалова-старшего не было. И сынок такой же – падаль и гниль.