Рейд ценою в жизнь - Александр Тамоников

- Э-ээ, куда? - спохватился Глеб, обнаружив, что Глинский собрался спрыгнуть. - Кто давал команду выходить? Всем лежать и чтобы ни одна макушка не светилась! Забыли, что мы в тылу врага?

- Так все кости уже растрясли, товарищ лейтенант, - заканючил Друбич. - Мы ж не дрова, а живые люди.

- Выполнять приказ! - отрезал Глеб. - Если хочешь и дальше оставаться живым. Все меня поняли? Через три минуты уезжаем…

- Ну это вы загнули, товарищ лейтенант, - хмыкнул Герасимов, открывая канистру. - Нужно в двигатель заглянуть. Не знаю сколько провожусь. Поможете залить?

Послышался незнакомый шум - все опять застыли, исчезли обиженные физиономии. Герасимов молитвенно закатил глаза.

Судя по шуму по дороге ехал бронетранспортёр, мерно гудел двигатель, перекликались солдаты в открытом десантном отсеке.

- Опять начинается, мать их рас так! - прогнулся Герасимов.

Шубин прижал палец к губам.

БТР без остановки проследовал мимо. Гарью заволокло значительный участок леса и снова навалилась тишина.

Бензин залили за пару минут, пустую канистру швырнули в кустарник.

- Айн момент! - сказал Герасимов и побежал проверять двигатель: со скрипом откинулась крышка капота, он забрался внутрь с головой и через минуту сообщил: - Так я и знал, товарищ лейтенант. Ремень провис, но ничего - сейчас подтянем. Пару минут…

Он вернулся в кабину, забрался под водительское сиденье, погремел инструментами в ящике, выбрал нужный, снова полез под капот.

Кузов помалкивал - уснули там? Шубин вышел на середину поляны, потянул носом – что-то было не так, донимало какое-то безотчётное беспокойство, от которого вся кожа чесалась и зудела. Чертова акустика в этом странном лесу! - вроде ветки хрустели под ногами, но как-то не явственно.

Немецкую речь услышали в последний момент, когда уже поздно было спасаться бегством.

Отогнулись ветки и на поляну переговариваюсь вышли трое пехотинцев в сером суконном обмундировании, при полной амуниции и вооружении.

Немая сцена была выразительной.

Солдаты оторопели, открыли рты, хорошо, что не стали хвататься за оружие в этом лесу они были не одни. После бронетранспортёра пошла пехота, цепь растянулась по массиву, голоса звучали слева, справа, трещали ветки под ногами, но остальные шли в стороне. На поляне оказались только эти трое.

- В чем дело? - нахмурился Глеб. - Гауптштурмфюрер СС Карл Шлезингер. Сломалась машина… Час назад мы нарвались на русских и транспортное средство получило повреждения, - напрасно он был таким многословным - немецкий язык Шубин знал, но акцент выдавал его с головой хотя кому какое дело.

Облава слева и справа уже прошла, остались эти трое. Немцы продолжали удивляться, недоуменно переглянулись – картина, конечно, странная - посреди поляны, в стороне дороги, стоял побитый осколками грузовик, хорошо ещё, что из кузова не выглядывали заинтересованные лица. Поляну украшал помятый офицер СС, застигнутый врасплох. Маска невозмутимости, которую он усердно на себя натягивал, ничуть не убеждала, на левом кармане темнела пятно - явно не очерню прикрывать, которая чтобы не вызвать дополнительные вопросы не было смысла.

Из под капота высунулась физиономия Герасимова, он что-то невнятно пробормотал и снова погрузился в работу - можно себе представить, что чувствовал в этот момент Серёга - лишь бы глупостей не натворил.

- Обер-ефрейтор Аксель Рюмке, господин гауптштурмфюрер, - щелкнул каблуками кряжистый блондин. - Прошу прощения, мы не знали, что вы здесь. Нам сообщили, что в районе действует ваша насос, но считалось, что это восточнее. Что случилось, господин гауптштурмфюрер? Где ваши люди?

- Скоро будут! - уверил Глеб. - Мои люди осматривают прилегающую местность, должны вернуться, когда роттенфюрер Курвиц устранит техническую неисправность. В чём дело обер-ефрейтор? Почему вы считаете, что я должен перед вами отчитываться? – Шубин волновался, от этого акцент только усиливался, солдаты подходили все ближе, продолжая удивляться.

«В могилу не терпится!», - догадался Шубин.

Всевозможные варианты вертелись в голове как лошадки на карусели. Тянутся кобуре глупо - у Герасимова там под капотом ни автомата, ни пистолета.

- У вас сильный акцент, господин гауптштурмфюрер, - не уверенно заметил блондин. - Мне кажется, ни в одной из наших земель нет такого произношения.

- Вы не поверите обер-ефрейтор, но в Дании, где я родился и провёл половину жизни, и будучи сыном германского дипломатического работника, так говорят очень многие. У вас есть ещё вопросы? Мне следует начать беспокоиться и связываться со своим начальством?

- О-оо, ни в коем случае, господин гауптштурмфюрер, - блондин оробел. - У нас приказ: прочёсывать лес и проверять всех, кто вызывает подозрение. Мне очень жаль, но вы должны показать нам свои документы, а мы осмотреть машину.

- Ладно, делайте, что вам приказано, - Шубин нарочно громко засмеялся и стал неторопливо растягивать правый нагрудный карман.

Блондин сверлил глазами кровавое пятно на левой стороне кителя - он чувствовал неладное, но не мог понять, что именно, с трудом оторвал глаза, шагнул к грузовику, чтобы по колесу вскарабкаться в кузов.

Тут из-за борта вырос Шлыков и швырнул нож - лезвие сделало один оборот и вонзилось чётко в цель, бросок был настолько силён, что нож вошёл в немца по самую рукоятку - блондин отбросило, словно взрывной волной, он начал извиваться, сдавленно завыл.

Одновременно из кузова выпрыгнул Глинский и швырнул автомат в другого гренадера, который уже вскинул свой карабин. Сработал фактор неожиданности - автомат ударил по руке, солдат вскричал от боли, выронил оружие, в следующую секунду Глинский налетел на него, сбил с ног, оседлал и схватил за горло.

Третий солдат не на шутку перепугался и потерял драгоценные секунды - он был упитанный, носил очки и все же вышел из ступора, встречал от страха и пустился наутек. Глеб побежал наперерез - он в эту секунду оказался к немцу ближе других. Слетела фуражка солдат обернулся - он уже чувствовал, что приближается конец, помертвело перекошенное лицо, очки повисли на одном ухе, он уже сообразил, что далеко не убежит, резко обернулся, вскинул карабин. Шубин подлетел, ударил по стволу и все таки толстяк успел нажать на спусковой крючок, вот же досада - прогремел одиночный выстрел, пуля ушла в небо, стальной кулак сокрушил челюсть, слетели очки, следом полетел на землю их хозяин. Шубин в бешенстве схватил упавший карабин, стал бить немца прикладом по черепу, пока там что-то не хрустнуло и сквозь раскроенную кость не хлынула кровь. Отпрыгнул, бегло смотрелся: «Немец молодец - нельзя о покойниках плохо, а ты, лейтенант, растяпа - не предотвратил выстрел».

Далеко за кустами тревожно загалдели немцы, разведчики ошеломленно хлопали глазами. Только Глинский успел соскочить на землю, Герасимов закрыл капот и вопросительно уставился на командира - добро пожаловать на борт!