Четки Изабеллы Кастильской - Наталья Александрова

Зеленый достал мешочек с бриллиантами, положил его на стол, рядом с запиской Лидии. Еще немного помолчал.

Я уже думала, что больше ничего не услышу, но вдруг он снова заговорил:

– Мы закупили в одной африканской стране большую партию кофе. Кофе в зернах, обычный товар, хорошая прибыль. Не сумасшедшая, но вполне приличная. Но в одном мешке с кофе было еще кое-что… товар для особых ценителей.

Я взглянула на него, ожидая продолжения, и оно наконец последовало:

– Алмазы из Конго. Видишь ли, на мировом рынке существует договоренность – не торговать алмазами из горячих точек. Из Конго, из Сьерра-Леоне, еще из пары мест, где идет гражданская война. На них слишком много крови. Но если прибыль очень велика – любую договоренность можно обойти. Алмазы из Конго могут благополучно превратиться, например, в якутские. Впрочем, тебе это знать совершенно ни к чему.

Я кивнула, соглашаясь – меньше знаешь, крепче спишь. И вообще непонятно, для чего он мне все это рассказывает. Но Зеленый продолжил:

– Короче, как было дело… мешки с кофе благополучно прошли таможню, прибыли на мой склад, и один из них, помеченный особым значком, со склада привезли ко мне. Я не хотел сам появляться на складе, да в этом и нужды особой не было. У себя в кабинете я вскрыл мешок, и не нашел в нем бриллиантов. Тут я уже плюнул на конспирацию и бросился на склад – деньги-то очень большие. И там выяснилось, что еще один мешок пропал, точнее, его уже увезли в магазин. Я проверил остальные мешки – камней в них не было… получалось, что камни в том, последнем.

– Двенадцать стульев! – проговорила я, вспомнив книгу в ячейке.

Там, в романе, сокровища были спрятаны в стуле, здесь – в мешке с кофе…

Зеленый, похоже, не расслышал мою реплику. Ну и не важно.

Он продолжал:

– Я, само собой, бросился в тот магазин – но там мешка уже не было. Его купил оптовый покупатель, следы которого затерялись. И тут я узнал, что одна моя сотрудница, Лидия Карасева, тоже пропала, в тот же самый день. А у нее как раз был доступ на склад. Работала она там, товары учитывала.

«Вроде как я…» – всплыла мысль.

– Ну, я сложил два и два и понял, что это – ее рук дело. Одного только я не мог понять – как она узнала, в каком мешке бриллианты. Этого не знал никто, кроме меня. Лидию, конечно, искали, бросили на это все силы – но она как сквозь землю провалилась. Мы проверили все аэропорты и вокзалы – но все впустую. Кстати, Артур принимал в этих поисках особенно активное участие. Но – ничего, исчезла женщина, как не было. Прошло время, и простился я с камушками. Так что представляешь, как я удивился, когда появилась ты с ее документами…

– Представляю… Только как вы меня нашли?

– Да просто. Хозяин твой сведения о сотрудниках подавал в разные инстанции, а у меня везде люди… – не было в словах Зеленцова ни капли хвастовства, просто так оно и есть, наверное.

– Ну вот, так что если за всем этим стоит Артур – тогда ясно, как Лидия узнала, какой мешок с секретом. От Артура у меня никаких тайн не было. Правая рука, блин!..

Он немного помолчал, потом пристально взглянул на меня и проговорил непривычным, неуверенным тоном:

– Хочу тебя кое о чем попросить. Хочу, чтобы ты помогла мне его разоблачить. Он ведь от всего отопрется, ни в жизнь сам не признается. Да и кто бы признался.

– Ладно… – протянула я, пожав плечами.

Он коротко изложил мне свой план. Мне, честно говоря, этот план не понравился – слишком уж рискованный, но Зеленый был настолько уверен в себе, что мне ничего не оставалось, как согласиться.

Зеленый кивнул, как будто и не сомневался в моем согласии, достал телефон, набрал номер и проговорил:

– Привет, Артур. Есть новости…

Они разговаривали не больше минуты, потом Зеленый убрал телефон, посмотрел на меня внимательно и опустил веки:

– Не бойся, я тебя не подведу.

На том мы и расстались, и я отправилась домой.

То есть, в мою съемную квартиру. Там у меня оставались кое-какие вещи, да и вообще, хотелось, наконец, побыть одной.

Подойдя к квартире, я покосилась на соседнюю дверь, вспомнила Катерину, вспомнила, как все началось.

Сейчас за дверью Анны Аркадьевны царила тишина, видно, старушка снова уехала за город к зятю. Надо бы предупредить ее насчет вороватой Зинаиды, записку, что ли, под дверь подбросить…

Я вошла в свою съемную квартиру.

Тотчас возникло какое-то странное чувство, как будто эта квартира встретила меня настороженно и неприязненно, как чужого, постороннего человека.

Я постаралась отбросить это ощущение, прошла на кухню, включила чайник, чтобы заварить кофе и немного взбодриться.

Пока он нагревался, вернулась в жилую комнату, вытащила из-под кровати чемодан и начала собирать вещи.

Руки дрожали, я никак не могла сосредоточиться.

Я села на кровать и задумалась.

Вот зачем я это делаю? Для чего я собираю вещи? Чтобы отнести их к Студневу? Так я что – собираюсь у него и дальше жить?

Как-то это странно.

С другой стороны, не далее как вчера он благодарил меня за заботу о кошке Дусе, и в словах его как бы само собой подразумевалось, что я и дальше стану держать кошку в детской, иначе она выскочит в коридор, и ее могут прибить сапогом или выгнать на улицу.

И вместо того, чтобы высказать Студневу, что нельзя быть таким мямлей и лучше ему выгнать этих родственничков и жить себе спокойно с кошкой, я кивала, как китайский болванчик, и благодарила его за доброту. Вообще-то его просто жалко.

Вот это плохо, я не могу себе позволить такое чувство.

Вдруг из кухни послышались какие-то странные звуки.

То есть звуки были самые обычные, можно даже сказать, приятные, домашние – звякали чашки, открывались дверцы шкафчиков. Только на моей кухне никого сейчас не было и быть не могло.

Неужели у меня начались слуховые галлюцинации?

Впрочем, неудивительно, если учесть, что мне пришлось пережить за последнее время…

Я выпрямилась, машинально захлопнула крышку чемодана, вышла в прихожую, заглянула на кухню.

Там хозяйничал высокий загорелый мужчина с трехдневной щетиной на щеках.

Услышав мои шаги, он улыбнулся какой-то волчьей кривой улыбкой, но проговорил вполне миролюбиво, с мягким южным произношением:

– Я тут кофе приготовил. Будешь?

Эти его будничные, спокойные слова вступили в такой резкий контраст с волчьей улыбкой и с самим его появлением на моей кухне, что я на какое-то мгновение впала в транс и застыла как изваяние. Но потом опомнилась и бросилась к двери, к выходу из квартиры, к спасению, к людям.

Но Артур каким-то непостижимым образом оказался у двери раньше меня, со своей волчьей улыбкой и с ножом в руке.