Стоящий на Вершине - Вадим Данилевский

— А это еще что такое?! — только и мог спросить я, не сводя взгляда с геометрически правильного, гладкого до глянцевого блеска туннеля, убегающего за доступный нашему взору горизонт.

— А это и есть настоящее чудо Тианоса, — произнес капитан. — Правда не природное, а созданное гением человека.

Пока мы приближались ко входу в туннель, он рассказал мне историю появления в глубинах планеты гиганта этого удивительного рукотворного сооружения.

Сотворенный гравитационным лучом туннель являлся наследием военных экспериментов. Вначале предполагалось создать рукотворную черную дыру. Но энергии подвластной человеку хватило лишь чтобы проложить на границе с гиперпространством туннель длинной около трехсот тысяч километров. Как раз столько требовалось звездолету вроде «Крыльев Рассвета» чтобы достигнуть околосветовой скорости необходимой гиперприводу для входа корабля в подпространство. Это особое измерение было заключено в энергетическое силовое поле, имеющее форму ограненной трубы. Начинаясь в ущелье на планетоиде, захваченном тяготением Тианоса, он пронзал пространство и исчезал в дали за пределами звездной системы Карс.

Тем временем «Крылья рассвета» приблизились к туннелю. Вход в него ярко освещали бело-голубые габаритные огни. Каждый, кто имел отношение к управлению звездолетом, молча занимался делом. Напряжение витало в воздухе.

— Запущен процесс накопления энергии… — сообщил ИскИн по громкой связи. — Приготовиться к экстренному ускорению. Время готовности десять минут…

Чтобы никому не досаждать вопросами, я отправился к себе в каюту и приказал АИНИ переключить изображение на картинку с камер рудодобывающего комбината.

Первой включилась камера из жилого модуля станции. Я молча наблюдал как в свете вспышек проблесковых маячков тревожной сигнализации искрили электрические цепи, как сминаются под рукой немыслимого тяготения металлические конструкции, превращаясь в искореженное железо…

В следующий миг изображение исчезло. Вместо этого заработала одна из камер, установленных на внешней центрифуге гравитации. Расположенная на приличной высоте, как раз над жилым модулем, она включилась в тот момент, когда компенсаторы тяготения наконец-то сдались и «кокон» станции начал сминаться под многотонным давлением, словно яичная скорлупа.

Зрелище получилось впечатляющим! Не сомневаюсь, мои спутники, тоже наблюдали за ним. Переключившись в режим конференции с Координатором и Капитаном Конти я спросил:

— А если кому-нибудь придет в голову проверить, что станция и звездолет уничтожены? — предположил я. — Сомневаюсь, что агенты империи настолько легковерны, что не захотят убедиться в этом. Пошлют автоматический зонд и увидят, что в блин раскатало только жилой модуль.

— Исключено, — твердо произнес Координатор. — В результате декомпрессии на станции произошел мощный взрыв, который непременно разрушил бы и звездолет, пристыкованный вплотную. После этого, обломки упали к центру гиганта и погрузились в жидкий водород. Там не сможет работать ни один зонд.

— Сейчас нас должно интересовать совсем другое, — раздался в системе связи голос капитана Конти, подключившегося к беседе. — Сумеем ли мы ускользнуть с Тианоса незамеченными…

* * *

Цель вот-вот будет уничтожена. Враг торжествовал. Проявление подобных эмоций укрепляло нейронные связи электронного мозга, позволяя боевой машине эффективнее запоминать удачные приемы и делиться опытом с другими родственными юнитами.

Но вдруг торжество сменила озабоченность.

Объект «Z» и сопутствующие ему второстепенные цели выбрались из расставленной ловушки!

Увидев, что цель ускользает, боевой объект последовал за ней, используя возмущение атмосферных слоев, оставляемое кораблем. Турбулентный поток, подхватив боевую машину, увлек ее в глубину. Продолжая держаться в кильватерной струе воздушных завихрений, враг медленно приближался к цели. Озабоченность уступила место решимости довести дело до конца.

Вокруг становилось темнее. Плотность пылевых вихрей достигла предела, тяготение росло. Десятки датчиков фиксировали ежесекундное изменение параметров, но боевую машину это не волновало. Вскоре впереди появилось нечто, к чему вполне могла стремиться ускользающая цель. Удивительный объект колоссальных размеров, оценить которые не мог даже совершенный интеллект боевой машины. Нечто уничтожающее внутри себя чудовищное тяготение планеты. А значит, позволяющее звездолету разогнаться до скорости, достаточной для прыжка в гиперпространство.

Намерения цели стали понятны. А значит, появилась возможность проанализировать ситуацию и помешать ему ускользнуть.

Распавшись до состояния молекулярных машин, враг просочился в структуру туннеля, став частью силового поля, из которого тот был создан. Системы боевого объекта работали на пределе, анализируя строение туннеля. Источниками его поддержания являлись поле тяготения планеты и неизвестное излучение, исходящее от твердого ядра, сокрытого где-то глубоко в недрах океана. Но не только они. Факторов было много. Все они, искусно сплетаясь образовывали удивительное нематериальное сооружение в недрах Тианоса.

Впрочем, боевую машину интересовало другое: как использовать эти факторы в своих целях. Изменить поступление энергии. Отключить стабильное поле, образующее туннель, заставить его схлопнуться. Возможно, это уничтожит и сам боевой объект. Но это ничего не значит. Главное выполнить задание. Любой ценой…

* * *

Ускорение, бросившее «Крылья рассвета» в глубину антигравитационного туннеля оказалось экстремальным. Даже находясь в каюте за надежными стенами и силовыми полями, я чувствовал, насколько стремительно звездолет набирает скорость. При этом само время повело себя странно. Казалось, движется только мысль, а все остальное замерло.

Как я узнал позже, во время прыжка звездолет быстрее обычного разогнался до трети световой скорости. Этого хватило чтобы те несколько секунд, что мы находились в туннеле, показались нам минутами. Это понадобилась для того, чтобы скоростью компенсировать недостаток разгонного пути для перехода в гиперпространство.

Внезапно едва различимый в тишине каюты напряженный звук работающего на пределе гиперпривода смолк. Непонятное мельтешение за иллюминатором сменилось глубокой чернотой открытого космоса, пронизанной холодными точками далеких звезд.

В этот миг браслет комлинка на моей руке вздрогнул и привычный голос АИНИ произнес: «Неизвестная локация пространства. Контакт с инфосферой отсутствует. Доступны к использованию только локальные базы информации…».

Я почувствовал, что что-то идет не так сразу после того, как завершился переход через гиперпространство. Отключившийся на несколько мгновений свет. Незначительное изменение гравитации и легкое покалывание в теле — как будто где-то рядом находится источник сильнейшего электромагнитного поля.

И следом за этим знакомый звук аварийной сигнализации, заполнивший коридоры звездолета. И так же внезапно оборвавшийся…