Монстр - Карвин Ви

Кай не знала, что сказать. Кира вдруг махнула рукой и рассмеялась.

– Прости, что вываливаю на тебя все эти эмоции. Я в последнее время особенно несдержанная…

Она запнулась, и в ее взгляде вспыхнула игривая искорка, а щеки порозовели.

– У меня появился кое-кто, – выпалила Кира, не в силах больше хранить эту тайну. – Он пользователь и сейчас налаживает кое-какие связи, чтобы стать моим спонсором. Если бы не он… ох, я даже не знаю, что было бы, если бы он не подсел ко мне в том кафе на Нобеля.

Кайтен живо представила себе эту картину. Заплаканная Кира сидит за столиком в своей любимой кофейне. В ее дрожащих руках – меню для сепарантов, но она не может ничего выбрать из-за слез. Как вдруг на столе появляются две аккуратные чашки с дымящимся кофе, а кресло напротив занимает… самого мужчину воображение рисовать отказывалось, но суть Кай понравилась. Она тепло улыбнулась.

– Ты выглядишь счастливой.

– Так и есть, Кайтен, – выдохнула Кира, мечтательно глядя вдаль. – Я очень люблю его.

Следующая минута молчаливого созерцания города случилась как-то сама собой. Кайтен думала о том, каких сил придала ей эта встреча. Кира стала сепаранткой, но это ее не сломало. Она глядела в будущее с надеждой, и это вдохновляло. Конечно, обстоятельства Кайтен в принципе не способствовали оптимистичному настрою, но разговор с Кирой вернул ей решимость. Она хорошенько постарается и закончит свои дела с Тайным Обществом. Она выберется из Цитадели. И получит наконец возможность по-настоящему решать, что будет дальше.

Кира повернулась к ней. Кайтен показалось, что у той размазалась помада, но тут же стало понятно, что из ее носа течет кровь. Алый след уже перечеркнул губы, добираясь до подбородка – ослепительная белизна шарфика оказалась в опасности.

– У тебя…

Нож прошил воздух в каких-то миллиметрах от ее лица. Кай инстинктивно отшатнулась, потеряла равновесие и упала, больно приземлившись на локти.

Кира поднялась со сгелитиевого куба и, не обращая внимания на кровь, хлеставшую уже из обеих ноздрей, двинулась к Кайтен. Выражение ее лица было не разглядеть. Впрочем, Кай сейчас больше интересовал нож.

Время словно замедлилось. Кай видела каждое движение и все осознавала, но это не позволяло ей соображать быстрее, даже наоборот, мешало сосредоточиться. Почему Кира напала на нее? Кайтен вскочила, в панике огляделась, но не нашла никакого очевидного и безопасного выхода из этой безумной ситуации. Она лишь беспомощно выставила перед собой правую руку.

– Что ты делаешь?

Голос Кай срывался, пальцы левой руки вцепились в заклепку на кармане. В эти мгновения она отчаянно проклинала себя за излишнюю педантичность в отношении всех заклепок, молний, липучек и пуговиц. Кира ударила еще раз. Кайтен попыталась увернуться, но не вышло. Нож вспорол куртку, и в правом боку вспыхнула боль. А затем Кира произнесла, страшно и отчетливо:

– Мне нужен глаз. Всего лишь твой глаз…

Она оказалась достаточно близко, и Кай резко подалась вперед. Громко вскрикнув, Кира упала на колени. Кайтен выпустила из рук однозарядный шокер и ногой отшвырнула выпавший из онемевших пальцев Киры нож. Тот проскользил по сгелитию и исчез за краем крыши.

– Кира… – Кайтен выпрямилась, тяжело дыша. В происходящее не верилось. – Что… что ты несешь?

Кира поднялась медленно, с трудом, морщась от боли. Ее не разгибающиеся из-за удара током руки напоминали когти. Она не отвечала, даже не смотрела на Кай. Кира беспомощно огляделась в поисках ножа, и, когда стало ясно, что оружия больше нет, ее лицо смертельно побледнело. Кровь продолжала сочиться из ее ноздрей, обагряя губы и подбородок. Шарф оставался белоснежным только наполовину.

Кира сделала несколько нетвердых шагов в сторону, куда улетел нож. А потом, обернувшись, она с ненавистью посмотрела на Кайтен.

– Это ты во всем виновата! – прорычала она.

И шагнула за грань.

Дальше все происходило как в кромешной тьме. Тьме, из которой зрение Кайтен почему-то выхватывало картины – чудовищные, не имеющие ничего общего с реальностью. С тем, к чему Кай привыкла. Во что она готова была поверить.

Кира лежала внизу. На десять этажей ниже.

Но эта хрупкая фигурка с неестественно изломанными конечностями не могла на самом деле принадлежать ей. Кире Данлиш, легкомысленной блондинке, талантливому дизайнеру. Кире Данлиш, которая только что смотрела с Кай на город и со сверкающими глазами рассказывала о своей влюбленности. Это просто не могла, не могла, не могла быть она: безразлично глядящая вверх, раскрывшая рот, точно в попытке что-то сказать, объяснить, – но навсегда онемевшая.

Кайтен отшатнулась от края, упала на колени, и ее вывернуло обжигающей горло желчью. Боль в боку резко напомнила о себе, и Кай, жадно глотнув воздуха, опустила взгляд. «Нужно было зажать рану», – запоздало сообразила она, обнаружив, что кровь пропитала куртку. Едва справляясь с очередным приступом паники, Кай попыталась подняться, вот только тело стало совсем непослушным. Уже практически лишившись сознания, она увидела, что к ней тянутся чьи-то руки. Но не успела понять чьи.

Аня явно привыкла к подобным операциям. Джун заметил, как ловко она орудует щипцами и иглой, пропуская медицинскую нить через распоротую кожу, как аккуратно стягивает края раны и как спокойно относится к крови. Наверняка Ане не раз доводилось штопать раны неудачников, не поделивших с грабителем моток талонов в темном переулке. Закончив, она выдавила из тюбика остатки зеленоватого геля и аккуратно размазала по увечью Кай. Гель быстро застыл, образуя тонкую пленку.

– Все в порядке. – Аня принялась складывать вещи в аптечку. – Это ускорит заживление, через сутки пленка начнет сворачиваться и отпадать сама.

Кай прикрыла глаза. Джун мог только догадываться, что она сейчас чувствует. Местная анестезия заглушала физическую боль, но ничего не делала с той душевной раной, которую Кайтен получила на злополучной крыше.

Аня встала с лавки и неуверенно потопталась на месте.

– Приходи, если что, – сказала она Кай. – Рана неглубокая, но мало ли…

– Спасибо.

Аня улыбнулась и унесла внушительную коробочку с красным крестом в чулан. Напоследок она бросила на Джуна разочарованный взгляд: похоже, новая прическа не пришлась ей по вкусу, и на одну поклонницу у него стало меньше. Когда Аня скрылась из виду, Джун наконец снова обрел дар речи. Он повернулся к Кайтен, отрешенно рассматривавшей обработанную рану. Не представляя, как начать этот разговор, он попробовал самое очевидное:

– Почему ты вообще пошла туда одна? Ты могла попросить меня или Химе подстраховать тебя на случай, если что-то пойдет не так. – Он опять не мог поверить, что это его слова: обычно он сам был тем, кого отчитывали. – Ты могла хотя бы предупредить…