Кристина - Кэтрин Куксон

он приходил лишь спустя неделю, уделяя внимание только девочке и разговаривая лишь с ней. Постороннему показалось бы, что меня для него не существует — и никогда не существовало. Но я-то знала, чем это чревато, и боялась.

Однажды я кружным путем направлялась от пешеходного мостика к холму, нагруженная двумя сумками с продуктами. Констанция ковыляла рядом. Неожиданно рядом остановился джип, и водитель, подавшись ко мне, сказал:

— Эй, здравствуйте. Вас подбросить?

Я уже хотела было поблагодарить и отказаться, как вдруг узнала мужчину, который подвез меня до госпиталя в тот вечер, когда погиб Ронни. Он был, по моим меркам, немолод, около сорока лет, с обыкновенным лицом, которое оживляли лишь маленькие, очень яркие глаза. Я не успела ответить ни да ни нет, как он спрыгнул на землю, взял у меня сумки и помог сесть в машину. И это была моя вторая встреча с Томом Тайлером… Томми, как я стала называть его позднее.

Мне не пришлось с тревогой размышлять о подоплеке его поступка, потому что он показал мне фотографию своей жены и двоих детей. Томми жил в Уитли-Бее — это было не так далеко от нас. Он рассказал мне о том, что ему приходится делать, чтобы подольше побыть во время уик-эндов дома. Признался, что Констанция напоминает ему младшую дочь, но великодушно добавил, что та не настолько красива.

— Правда, они с возрастом меняются, — заметил он. — Но к вашей это не относится, миссис.

Впервые меня назвали «миссис», и это обращение как-то очень состарило меня и без обиняков напомнило, что я уже мать. Я и не подозревала, что Томми предстоит сыграть важную роль в моей судьбе и что с него начнется второй этап моей жизни. Но прежде случились два происшествия: первое привело к тому, что Дон и Сэм в открытую, образно выражаясь, схватили друг друга за глотку, а второе — авария на шахте — бросило тень на Сэма.

Как-то Сэм пришел к нам и спросил:

— У вас не найдется мешка, Кристина? Старой мисс Спайер нужно принести угля. Мать не дала ей наше ведро, а в то, что у нее есть, не войдет и лопаты. Легче будет набрать в мешок да отнести ей.

— Нет у нас мешка, Сэм, — ответила я. — Извини.

В этот момент дверь открылась и вошел отец.

— За что ты здесь извиняешься? — поинтересовался он, снимая пальто. — Чего у нас нет?

— Мне нужен мешок, дядя Билл, — пояснил Сэм. — Хочу принести мисс Спайер немного угля.

— У нас ведь вроде нет мешка, да, папа?

Отец постоял минуту, размышляя, потом сказал:

— Нет, есть, Сэм. В сарае. Я свернул его и положил на полку с красками — думал, когда-нибудь он может навести на след того, кто убил Стинкера. На нем какое-то странное название, и я подумал: «Кто его знает, если я когда-нибудь увижу такое же, то узнаю, откуда он». Но теперь ты можешь взять его, Сэм. Что сейчас беспокоиться о таких вещах, когда люди погибают тысячами? Да, нечего таить злобу за прошлое. Возьми его, Сэм. Принести?

— Нет, дядя Билл, я сам. Спасибо.

Окно нашей кухни выходило на двор, и я увидела, как Сэм пошел в сарай, а потом вышел с мешком, завернутым в грубую оберточную бумагу. Я вспомнила, как отец положил его туда и сказал: «Пусть будет, Кристина. Пойдет на тряпки, когда начну красить». Сэм снял бумагу, вытряс мешок и разложил его на земле. Я заметила на нем какую-то надпись, но с такого расстояния не смогла разобрать ее. Потом я увидела, как Сэм повернулся и быстро взглянул в мою сторону. Он заметил, что я смотрю в окно, на какое-то мгновение застыл, пристально глядя на меня, потом поднял мешок и торопливо пошел со двора. Я услышала топот его шагов, и через несколько секунд, после того как он вбежал в дом, через кухонную стену послышались два голоса — его и Дона, к которым присоединился и голос тети Филлис.

Мы с отцом переглянулись. Потом отец пошел в подсобку, острожно открыл дверь и прислушался. Я подошла и встала рядом; тетя Филлис распахнула кухонную дверь, и она врезалась в стену с таким звуком, как будто этот удар разнес ее в щепки. Послышался громкий голос Дона.

— Ты спятил, черт побери! — кричал он.

— Спятил, да? — я не узнавала голос Сэма, но знала, что это он. — Ладно, пусть так, а ты всегда был психически ненормальным. Теперь все стало на свои места. Я давно подозревал, но сейчас…

— Дурак ты чертов! — уже тише, с примирительными интонациями проговорил Дон. — Входи.

— Убери от меня свои руки!

— Идите в дом оба и перестаньте орать! — кричала, стоя в дверях, тетя Филлис.

— Ты паршивая, грязная, сумасшедшая свинья! — продолжал выкрикивать Сэм, и я не могла поверить, что это тот самый парень, который всегда говорил тихим спокойным голосом и никогда не выходил из себя. Потом послышался звук шаркающих по земле ног, и я поняла, что они начали драться. Вцепившись в руку отца, я зашептала:

— Папа, папа, иди и останови их, он убьет Сэма!

Отец заколебался.

— Насчет этого — не знаю. Сэм силен, как лошадь, а тот раздулся от пива и… — он замолчал.

— Но, папа, он же в два раза меньше Дона.

Из-за стены донеслись отвратительные глухие удары, тяжелое дыхание, и отец выбежал на задний двор.

— Кончайте! Кончайте! — уже в следующую секунду кричал он. — Сэм! Сэм! Ты слышишь, кончай! Оставь его!

Опять послышалось шарканье, а потом отец вернулся, толкая перед собой Сэма, лицо которого было перепачкано кровью из разбитой верхней губы.

— О, Сэм! — я провела его в подсобку. — Из-за чего все началось? Что случилось? Не надо было задевать его.

Я налила воды в таз, Сэм обмыл лицо, потом взял из моих рук полотенце и прижал его к губам. Но он так и не сказал, из-за чего произошла ссора — ни мне, ни отцу. Я не стала допытываться. Я инстинктивно избегала всего, что было связано с Доном. Связать происшествие с мешком мне не пришло в голову.

Три месяца спустя в шахте произошел взрыв, четверо человек погибли. Других, в том числе и Дона, удалось поднять на поверхность в последнюю минуту. Три дня он лежал в больнице, и тетя Филлис, подобно привидению, маячила на улице и днем, и ночью. Сэм тоже был в то время на шахте, но его беда миновала. Однако пережитое оставило на нем свой отпечаток: за какую-то ночь он очень изменился,