Глубокая вода - Андрей Кокотюха

Почему-то сейчас Мельнику не хотелось потерять ее след.

Среди убийц, насильников и вооруженных грабителей, которых приходилось за свои оперские будни ловить Виталию, не попадалось не только филологов, но и ни одного краеведа. Среди пострадавших тоже краеведов не было. Поэтому Мельник не представлял себе, как и о чем можно говорить с такими людьми. Более того, он не знал, как отличить настоящего краеведа от ненастоящего. А в том, что краеведы бывают липовыми, он не сомневался.

Кем только люди не притворяются!

Виталий не знал, куда ему идти и к кому обращаться.

Поэтому отправился в краеведческий музей, где зашел в кабинет директрисы, которую застал на месте, и кратко и, насколько мог четко, изложил ей свою проблему. Женщина средних лет в очках со старомодной оправой решила его вопрос на удивление быстро. Позвонила кому-то, рассказала о своем удивительном посетителе, что-то черкнула на листочке из перекидного календаря, поблагодарила и дала Мельнику домашний адрес какого-то Пустомита Игоря Яковлевича, назвав его лучшим специалистом в необходимой Виталию области.

Сегодня Мельник почему-то решил законспирироваться и обойтись без машины. Поэтому потратил много времени на переезды на маршрутках — такси он тоже не хотел брать. Хотя после вчерашних расчетов мог себе позволить арендовать машину с водителем на целый день. Но на маршрутках ехать было безопаснее. Ему вдруг пришло в голову, что Заруба может его пасти и назначить для этого людей.

В любом случае, с самого начала знакомства банкир вел себя так, будто играл в шпионов. А приставить к кому-то топтуна — один из элементов такой игры. Раз так, то лучше не слишком подставляться и мелькать перед глазами. В общественном транспорте затеряться легче и несложно вычислить того, кто к тебе привяжется.

Краевед Пустомит жил далеко на северной окраине Чернигова.

Причем в последней многоэтажке на этой улице, в последнем подъезде дома, да еще и на последнем этаже, под самой крышей. Он оказался растрепанным мужчиной лет под сорок. Открыл дверь в шортах, долго тряс руку гостю. При этом сам сотрясался всем телом, будто держался не за чужую правую руку, а за отбойный молоток, и его розовенький животик смешно дрожал, как холодец.

— Я вообще-то в отпуске, — зачем-то сообщил он, жестом приглашая гостя на кухню. — Ну знаете, как оно — дома решил немного поработать. Поэтому смотрите, здесь у меня бардак…

— Ничего, я все понимаю.

— Чайку?

— Можно. — После вчерашнего виски Мельник уже выпил сегодня две бутылки минералки, изошел пóтом под палящим солнцем, но все равно во рту было сухо. Поэтому чай сейчас пошел бы на ура.

Краевед включил электрочайник, поставил перед гостем чашку, раскрашенную в красный горошек, себе подсунул кружку с надписью «Валя». В обе чашки бросил по пакетику чая и, как только вода закипела, налил кипятка. Несколько секунд он стоял, внимательно глядя на пакетик в дымящейся воде, затем встрепенулся и присел на табурет, упершись руками в голые колени.

— Так я вас слушаю. В музее сказали, вы ученый и вас что-то интересует.

— Ну, относительно ученого они ошиблись. Я, хм, сценарист. — Мельник решил использовать проверенную легенду.

— Так, так, интересно. Ну-ну… Сценарист чего?

— Будет серия документальных фильмов об Украине, — заученно повторил Виталий свою историю. — Пока что это проекты, собираем материал. Конкретно сейчас нас интересует все, что связано с Тихим затоном.

— Ага, вот как, значит. — Пустомит скрестил руки на груди. — Всех почему-то интересует Тихий затон. И сейчас, и при той власти. Я знаю почему. — Руки расплелись, указательный палец нацелился на Мельника. — Наш местный автор Шалыга книжечку недавно выпустил, где такого насочинял — на голову не налезет!

— Я с ним уже познакомился.

— Да, и что? — Краевед снова скрестил руки на груди. — Он вам все свои страшилки рассказал или только избранные? Лучшие, из категории «зе бест»…

— Ну, я его не знаю так хорошо, как вы. Книжку листал, — соврал Виталий. — Мне надо выяснить, что там правда, а что нет. Скажем, те истории об утопленниках, которые оживают, или каких-то сторожах заводи…

— Я вам так скажу… Собственно, я это не только вам говорю, я постоянно выступаю: Шалыга у нас на особом счету. Правда, работал в архивах, выискал уникальные материалы. Хотя бы о зверствах того же Панько Козуба, как он девушек в заливе топил. Все, что касается такого исторического фактажа, — правда, чистая правда, клянусь вам и даю слово. — Пустомит положил ладонь правой руки на грудь с той стороны, где сердце. — А когда доходит до мистики, ему бы местной Шехерезадой работать. Скучно старику на пенсии, вот и придумывает всякие небылицы. Знает, что проверить нельзя, а людям интересно. Книжечку его даже переиздавали. Он там всех призраков вспомнил, не только в Тихом затоне. Так что если хотите снять такое кино, чтобы над вами люди не смеялись, то не ведитесь на фантазии деда. Пейте чай. — Сам он двумя пальцами выудил пакетик и бросил его в раковину мойки. — Вы с сахаром?

— С сахаром.

— А у нас все без, фигуры берегут. — Пустомит хлопнул себя по животу. — Поэтому извините, сахар специально не покупаем.

— Значит, будем пить без сахара, — легко согласился Мельник и, по примеру хозяина, обжигая пальцы, выловил пакетик из своей чашки, отхлебнул и вернулся к теме разговора: — Меня заинтересовала сама тема Тихого затона. Говорят, например, что там дна нет и поэтому какие-то уроды живут…

— Ну, здесь частично правду говорят. — Краевед тоже хлебнул чаю. — Не про уродов. Монстров не бывает в природе, поэтому в Тихом затоне живут рыбы, жабы и раки. Сомов и щук там иногда огромных достают, но не монстроподобного размера. Что касается бездонности — знаете, поговорка есть: в тихой воде дно глубокое? Она вообще не рек касается, как и любая народная мудрость, но в нашем случае вполне буквально передает суть вопроса. — Видно было, что Пустомит оседлал одного из своих любимых коньков. — Может, вы не знаете, но Тихий затон — уникальный уголок природы. Когда-то очень давно это был не затон, а собственно Десна. Со временем устье немного сдвинулось, на том месте осталось болото. Но вода в затоне не стоячая — там куча подводных источников, которые его подпитывают. Вы, наверное, знаете о тамошней «полосатой» воде.

— Теплые и холодные ключи. Знаю, — кивнул Мельник.

— Вот так, время шло, источники били, и постепенно образовывался залив как часть природного прибрежного деснянского ландшафта. — Он снова отхлебнул чаю. — Дно тем временем медленно проседало, а поскольку оно уже было заболоченным, то чем дальше, тем больше становилось илистым. Таким образом, теоретически дно в Тихом затоне есть, только реально добраться до него действительно почти невозможно. Оно не твердое, там надцать слоев ила. Стоит кому-то или чему-то тяжелому попасть туда, ил сразу засосет. И вытащить оттуда кого-то или что-то можно лишь посредством полного и абсолютного осушения заводи. Это длительный процесс и не дешевый. К тому же осушать Тихий затон сейчас никто не позволит даже при нынешней вседозволенности. Зацепить затон — значит нарушить структуру самой Десны. Она сразу начнет мелеть в радиусе нескольких десятков километров. В природе, видите ли, все гармонично связано. Вот вам и разгадка бездонности. Когда хотели измерить дно, троса не хватило, а трос, между прочим, до тридцати метров в длину. Вытащили — а половина в иле вымазана. Дно так и не нашли. Так же, как и самолет.