Лихое время - Олег Петров

– Чево это ты за допрос снимать взялся? Ну, мать осталась, да баба с ребятенком.

– Ишь ты… И окрутиться успел, и потомство завести.

– А я тебе чо, пацан несмышленый? Тридцать второй уж годок разменял!

– Моложе глянешься, Костя. – Бизин удивился, но вида не показал – не с руки, он же «все знает». Покровительственно спросил:

– Так это не беда, а, Константин?

– У тебя, дядя, какой разговор будет?

– Нетерпеливый ты, погляжу…

– Какой уж есть!

– Ну, хорошо, разговор так разговор, – прищурился Бизин. – Ты, Костя, так понимаю, в разбойнички записался, коли пушку за поясом носишь да осторожничаешь?

– Надо, вот и ношу!

– Не гонорись, парень, не люблю! – одернул Бизин. – Чем ноне промышляешь? Так соображаю, что за спиртом за кордон больше не ходок?

– Ишь ты!.. Все-то тебе, дядя, расскажи…

– Все не надо. Чужие тайны – гири на ногах… А для общего нашего интересу и обоюдной пользы спросить вот что хотел: в одиночку по делам ночным шастаешь или человечки есть на подмоге?

– Ну, имеется подмога… – с многозначительным самодовольством процедил Ленков.

– Хорошо… Есть у меня одно дело…

– Для дела, говоришь, народец требуется? Одно дельце? Не густо. Ну, может, и найдется людишек парочка, гусь да гагарочка…

– Не ты ли с этими гагарочками, Константин, дай бог памяти, где-то в двадцатых числах августа магазинчик еврея Кауцмана бомбанул? На Александровской улице, где раньше банк Труфановского был?.. Впрочем, что тебе этот Труфановский… И ведать не ведаешь, про таковского… Власти сей особнячок опосля людишкам разным под квартиры пораздали…

– О чем ты, дядя? Какой магазинчик, что за еврейчик?

– Оно – конечно… Да только, когда из магазина лихие хлопчики в пролетку заскочили и дернули к Кузнечным рядам, то, сдается мне, фигура там твоя мелькнула, а, парень? Мне как раз тогда случилось поблизости пребывать…

– А не больно ли ты, дядя, глазастый? – угрожающе глянул Костя на Бизина. – Иль еще чево видал? А я и не таюсь! – Горделиво заявил, с откровенной и наглой усмешкой. – Куркуля с мошной тряс и буду трясти. А тот еврейчик, он тебе кто, никак родня, али друг любезный, таракан облезлый? А, дядя?

– Во-первых, Константин, манеру эту, дядей меня кликать, брось. Я ж тебя – по имени. Вот и меня Алексеем Андреевичем называют. А второе вот что скажу: ты меня не пугай и ручонку с револьвера сыми. Я, Костя, свое уже пожил, умереть не боюсь. И пожил, кстати, дай Бог каждому! А ты, вижу, пока еще настоящей жизни и не нюхал, коли у Цупко на подпитке да по чердакам чужим ночуешь…

– Ты чо, нарошно, старый хрыч, меня заводишь? «Настоящей жизни!..» А кто мне ее преподнес гостинчиком? Ты?

Ленков вскочил, выплевывая измочаленную травинку. Бизин успокаивающе поднял руку.

– Охолони! Ну и горячая же, Константин, у тебя кровушка… Прям – жеребцом брыкаешься. Охолони… Послушай старого человека. Ежели тебе в самом деле такой жизни надобно…

– И где ж ты такой рай прячешь, а?

– Чтобы жить в раю, Костя, – назидательно ответил Бизин, – надобно его самому и соорудить. А для этого одним днем жить нельзя. Запас надо организовывать, понял? За-пас! Но чтобы, Костя, этого запасу набрать, надобно в деле быть первым и главным. Согласен? То-то. Иначе, Костя, тебе завсегда самые сливки только взглядом и провожать! Сейчас небось тоже под атаманом?

По угрюмому молчанию Кости Бизин понял, что угадал.

– И, так понимаю, что нескладушки у тебя образовались. А как эти нескладушки переделать в колотушки? Хе-хе-хе! Не тумкал об этом? С твоей-то силушкой да отвагой, с твоей-то сноровкой! Самому пора верховодить!.. Ты присядь, присядь…

Для Бизина разговор важен. Норов Ленкова сразу уловил. Отчаянный уркаган, тертый в деле. И сам на пулю пойдет, не заробеет, и под свою пулю любого подведет. Цупко, видимо, не придумал, записав этого Коську в кровопийцы. У злыдня завсегда на такого же злыдня нюх имеется… Но парень-то Фили гораздо умнее… Есть хватка верховодить и хочет верховодить…

Бизин подумал, что и Цупко не так прост, не так примитивен, как со стороны кажется. Интересного хлопчика подыскал! Такой ему, Бизину, и нужен. Не грамотей, но и не пентюх, со смекалкой в голове, самолюбивый и отчаянный. Отчаянный на все пойдет без страха, а самолюбие – это такой инструмент, что, умело играя на струночках оных, человеком, как японской куклой-марионеткой, можно управлять. Струны-ниточки – дерг-дерг! Шаг сюда, шаг туда, принеси то – не скажу, но знаю, что!..

Да уж, Алексей Андреевич знал, что ему нужно.

Идея Бизина была изумительно нагла и одновременно проста, как коровье мычание. С помощью Кости и Фили Цупко сколотить мощную шайку из «рыцарей ночи» – безжалостных и готовых на все бандитов, которые в кратчайшее время помогут Бизину обзавестись «золотым запасом». После чего он сможет дунуть за кордон.

В благородство и робингудство старый проходимец давно не верил и был убежден, что предполагаемые подручные тем паче не страдают романтической золотухой. Оставалось изобрести способ, как заставить Ленкова и его гавриков работать на себя. Желательно, с полной отдачей и гарантией стопроцентной безопасности со стороны оного сброда.

Бизин видел такую схему реализации своего замысла.

Он – учитель и мозг, осторожно играет на Костином самолюбии, внушая ему ходы в пользу задуманного. Где – напрямую, где – через Цупко. Причем внушает так, чтобы Костя был убежден: эти советы ему необходимы, от них польза явная! Тогда будет делиться. Главное – не уверить, что он и сам с усам! Но и самолюбие не уколоть – не то вся конструкция насмарку!

Кое во что Костю, конечно, надо посвятить. Пообещать совместный уход за кордон. Это резонно: за границей Бизин для Ленкова необходим даже более, чем здесь. Что ведает Коська о заграницах! Его дело – грабить, дабы тек золотой ручеек, но пусть и помечтает. У Аргуни Костина дорога закончится, но зачем ему знать об этом раньше времени?

А вот потихоньку искать человечка, который в нужный момент и в нужном месте Костю «успокоит», – надо! Молодого, полного сил, преданного. «Успокоит» Костю да верой-правдою будет ему, Бизину, служить, оберегать-хранить его старость безбедную.

В уголовной среде такого не сыскать. Тут вьюноша нужен. С «горящим взором». Самое идеальное – офицеришка молодой али юнкеришка, на царя-батюшку, как на икону молившийся, но окопной вошью не искусанный. Питали вьюношу надежды на блистательную карьеришку, а чернь-то все и порушила! От того и столь ослепительна белая идея… От того и полна задница еще нерастрясенной романтики – за Бога, Царя и Отечество!.. Мда-с, такой молодой человек, при определенном духовном подогреве – а уж это-то Алексей Андреевич молодому компаньону полны ушки бы натолкал! – мда-с… был бы кстати…

Пока же главное – на сытую и сладкую старость капиталу набрать. Коськиными руками. А положить на все про все может он, Бизин, годок от силы. Пока в этой Дэвээрии еще в демократию играют. Только недолгая эта песня! Почитай, краснопузые уже везде насовали деникиным и семеновым в хвост и в гриву. Скоро голодранское войско и до Владивостока докатится, а это – «конец надеждам бедных дам»! Потом, естественно, новая власть свои штыки со внешних фронтов повернет на внутренний. И такие фартовые, как Коська, вмиг лазаря запоют!..