Семь крестов - Николай Прокошев

Второе звено ордена составляли так называемые полубратья, к коим и принадлежали Йоганн с Гектором. Эти люди тоже приносили клятвы и давали обеты, при желании можно было ограничиться лишь одним – послушанием. Разница заключалась лишь в том, что они не могли занимать ключевые посты и имели меньше прав. На них держалось все сельское хозяйство замков и обеспечение рыцарей такими необходимыми материалами, как бумага, дрова и пакля. Они же назначались мелкими военачальниками, в чьем подчинении на поле боя находилось небольшое количество кнехтов.

Полубратьям необязательно было иметь высокое происхождение, часто это были миролюбивые и набожные люди, готовые посвятить свою жизнь служению великой цели. Между делом Йоганн откровенно признался Псу, что ему, человеку глубоко религиозному, неприятно смотреть на периодические нарушения устава многими братьями.

Дух, царивший в крепости, сильно отличался от оного прежних времен. Братья порой пренебрегали соблюдением религиозных постов, ездили на охоту, иногда даже устраивали турниры для почетных заезжих гостей. Вместо положенных восьми раз в сутки на богослужения выходили еле-еле четыре – и ни разу ночью. А зимой в холодной часовне никогда не появлялись без теплых одежд. Ходят слухи, что, несмотря на отказ от собственности, у иных рыцарей в жилищах находились предметы роскоши: золотые, с драгоценными камнями кубки, серебряные ножны для мечей и кинжалов, венецианские зеркала в оправе из слоновой кости, фарфоровая посуда из Аббасидского халифата.

В общем, былой крепкий дух монашеского братства постепенно растворялся в неблаговидных поступках отдельных тевтонов. Да что там говорить, если даже к братьям-священникам прислушиваются все реже и реже. Каждый занят политикой, военными дрязгами или увеселениями. Имя Бога последнее время можно встретить разве что в евангелиях и на проповеди.

После этих слов Пес понял, почему Йоганн имеет такой удрученный и усталый вид. Мечты о высоких идеалах рыцарского братства оказались заманчивыми лишь на слух. Конечно, никаких вакханалий или чрезмерных пиршеств не устраивали, но… Парню следовало родиться два столетия назад, когда устав действительно неукоснительно соблюдался.

Затем разволновавшийся Йоганн не без злорадства поведал, что рано или поздно в Кёнигсберг прибудет специальная проверяющая комиссия из Мариенбурга – явление редкое, но действенное. Вот тогда полубрат заглянет в лицо и брату фон Мортенхайму, и всем прочим отказникам от уставных заветов.

Наконец, сборщики лопухов для пикантных нужд шагнули в редколесье и потихоньку начали укладывать широкие листья в свои плетеные корзины. Через мгновение взору Пса предстала интересная картина: на прогалинке – одни на мху, другие на пеньках – сидела небольшая группа, в основном мужчины, но было и несколько женщин. В выходные дни на Ломзе работал рынок по продаже волов, но животные паслись здесь постоянно, и, вероятно, эти люди следили за скотом.

Пес и раньше видел их в городе и считал если не сумасшедшими, то явно не от мира сего. Представляя особое ответвление ордена цистерцианцев[59], «молчуны» официально не давали никаких обетов, кроме двух – молчания и целомудрия, и жили в городе совсем как обычные люди.

Бедняками их назвать было нельзя: отказ от собственности не распространялся на это учение. Просто в миру «молчуны» полностью отрешились от горожан и общались только со своими с помощью жестов. Йоганн с восхищением кивнул в их сторону, намекая Псу, что только неимоверно сильные духом люди способны на такое. И посетовал, вряд ли он сам смог бы принять такую своеобразную аскезу.

Тем временем Йоганн продолжил свой подробный рассказ об устройстве ордена. Он снова взял себя в руки, утер рукавом вспотевшее лицо, высморкался и поведал Псу, что за полубратьями следует последнее звено ордена – служебные, то есть слуги и рядовые солдаты. Каждому рыцарю по статуту полагалось восемь человек в подчинение. В эту восьмерку входили и полубратья, и обычные солдаты, и слуги. Некоторых из служебных братья приводили с собой, остальные набирались из населения. Слуг поставляли в основном дворянские подворья, обязанные платить ордену за выданные земли.

Солдаты приходили из городов, где существовали специальные гильдии, объединявшие людей по какому-либо признаку. Были общества стрелков, мечников, копейщиков и так далее. Но это Гектор и сам знал прекрасно, ведь и его дядька, и Бальтазар были членами Кёнигсбергского союза топоров. В случае военной кампании все приписанные к той или иной гильдии немедленно собирались и отправлялись на войну. Одиннадцать лет назад в морском походе на датский остров Готланд, захваченный пиратами, тевтоны в содружестве с другими крестоносцами выставили сорок кораблей с четырьмя сотнями воинов, среди которых были и Бальтазар с его дядюшкой.

Йоганн впридачу напомнил, что призывным горожанам надлежит несколько раз в год являться в замок в полном боевом снаряжении, чтобы братья могли засвидетельствовать их боеспособность. Иногда рыцари и сами инспектировали дома ополченцев, потому как, ввиду отсутствия оружия или кольчуги, горожанин запросто мог отнести в ставку ордена комплект, взятый у соседа. В случае же какой-либо неисправности в обмундировании горожанина ее бесплатно устраняли в кузнице замка.

Набив корзины доверху шершавыми зелеными листьями, оба полубрата потащились обратно в крепость. Наконец лопухи были доставлены в кабины данцкера, и, договорившись встретиться после вечерней трапезы и продолжить беседу, полубрат и Гектор разошлись. Пес устремился в архив, чтобы подписать необходимые бумаги о назначении его серым братом ордена тевтонов.

– Добрый день, брат архивариус, – Пес втиснулся в небольшое помещение, где на полках скопилось неимоверное количество пожелтевших от времени бумаг и пергаментов.

– Ты кто такой? – в центре комнаты за столом, также заваленным кипой указов, приказов, перьев, чернильниц и прочего хлама, сидел крохотный лысый человечек. – Кто тебя подослал? Чего тебе надо?

Я тебя не знаю.

– Так давайте познакомимся – меня зовут Гектор Бронте.

– А-а, слышал, слышал. Уже доложили. Я – брат фон Ризе, здешний хранитель архива. Твои бумаги готовы. Осталась лишь одна формальность.

– Какая же, брат фон Ризе?

– Гектор, ты часом не иудей? – фон Ризе отложил свинцовую писчую палочку и соединил пальцы. – Странный у тебя нос и уши тоже странные. Глаза какие-то подозрительные. Да-а. Видно, брат фон Плауэн не разглядел тебя толком. Не стыдно, что твои родственнички Христа продали? Кошмары по ночам не преследуют?

– У меня тоже вопрос, брат фон Ризе. – Встречать Пса с распростертыми объятиями явно никто не собирался, но это даже слегка забавляло. – А не вы часом на святки в «Желтой собаке» бражки нахлебались? Мебель там покрушили. Служанок пытались под себя подмять. Печатку свою обронили. Чем сейчас печать изволите мне поставить? Или у вас их на подобные оказии в избытке?

– Подпишите, пожалуйста, вот здесь, наш самый достойный полубрат Бронте, – голос архивариуса тут же сменился на подобострастный. – А что, печаточка у вас? Нашли?