Ночная война - Александр Тамоников

- Ну и дурак!

- С чего бы это?

- А вот мне так кажется… Лейтенант Шубин, разведка 845-го полка, 303-ей стрелковой дивизии… А вы что за черти?

- А будешь грубить - гранатами забросаем! - выкрикнули из леса.

- Мужики, вам больше некуда гранаты девать? Короче, кончайте от пустой звон. Мы встаём, не стреляйте – свои мы, зуб даём!

- Ну не знаю… - засомневался «Фома неверующий». - Все свои здесь, в лесу… Вы же, на немецкой дрезине…

- Напрокат взяли…

- А куда прежних подевали?

- Под насыпью отдыхают, парой километров южнее… Надоело ногами ходить, проехаться решили.

- Ладно, поднимайся, но только один, и руки повыше держи.

Сердце билось как барабан, Шубин медленно поднялся с задранными руками, ловя взгляды лежащих товарищей: с интересом моргал Кошкин - выстрелит не выстрелит?

- Мужики, это Шубин! Он в нашем полку взводом разведки командовал! - взвыли в лесу.

- Точно он! Он со взводом в Краснухе остался - наш отход прикрывать. Петруха, смотри, это же он!

Из кустов выбежал мужчина в телогрейки и с немецким автоматом, у него было смутно знакомое лицо - где-то виделись, но хоть убей не вспомнить! Показался другой - улыбка на чумазом лице расползлась до ушей, выходили ещё какие-то люди, не уверенно улыбались. Приподнялся Лёха Кошкин, шмыгнул носом, поморгал, за ним стали остальные стали слезать.

- Ба, да вас тут целое войско! - похвалил коренастый мужчина в телогрейки без пуговиц. Он подошёл, слегка прихрамывая, протянул руку: - Капитан Лагутин, 849-ый полк, соседями был. Сейчас смешалось всё - из разных частей ребята, а всё равно не хватает людей.

- Дошли до наших, товарищ лейтенант! - засмеялся Шперлинг. - Точно по адресу прибыли, точнее некуда! А мы уж думали, что никогда не дойдём.

- На хрена вы путь взорвали, капитан? - спросил Глеб. – Да ещё так ювелирно, что он фактически не пострадал.

Засмеялись красноармейцы.

- Как можем, так и взорвали, - насупился Лагутин. - Мы сапёрных институтов не оканчивали… А что вы постоянно шастайте туда-сюда, лес обстреливаете, народ пугаете?

- Мы? - под дружный смех уточнил Шубин.

– Ладно, не вы… какая разница, - Лагутин раздражённый отмахнулся и тоже засмеялся. - Так давайте живее вытряхивайтесь из своей дрезины и уходим, не хватало ещё, чтобы и немцы к нам приклеились.

- Товарищ лейтенант, а можно гранату внутрь брошу? - спросил Курганов, выбираясь из люка. - А то, жалко это хозяйство немцам оставлять. К тому же там мертвец шевелится…

- Батюшки!.. - взялся за сердце Кошкин. - Умеешь ты напустить страха, Олег. Уверен, что он мертвец?

- Теперь точно будет, - проворчал Курганов, бросил в люк колотушку и спрыгнул на землю.

Дрезина подпрыгнула, из открытого люка вырвался столб дыма…

- Пошли, пошли! - торопил Лагутин. - Чует моё слабое сердце, что скоро волчья стая слетится…

С Лагутиным было шестеро: трое из 845-го; трое из 849-го полков.

- Обходим окрестности, - объяснил он походу выдвижения. - Есть сведения, что немцы начинают тотальную зачистку захваченных территорий. Полностью всё не накроют, будут работать по квадратам. Надо бы не упустить этот момент. Дрезина по нескольку раз в день осваивала участок железнодорожной ветки. Вчера убили трёх красноармейцев, несколько мирных жителей из колхоза «Светлый путь». Решили отомстить: как могли заложили под полотно две тротиловые шашки, протянули к бикфордов шнур, - узнав, что список чёрных дел этой группы сегодня пополнился, капитан удручённо покачал головой. - Вы молодцы лейтенант, что с ними расквитались, прямо не ожидали! Как бы мстить, правда, не начали…

Тропу эти люди протоптали, она извивалась серпантином, огибала скалы, облепленные мхом, погружалась в густые переплетения веток. Люди шли цепочкой.

- Грустная история приключилась с нашей дивизией, лейтенант, - просвещал идущий впереди Лагутин. - Километрах в десяти отсюда к югу, немцы догнали, вклинились между полками, Вязьму взяли к тому времени, зря мы к ней шли: управление нарушено, связь между подразделениями отсутствовала. Полковник Моисеевский использовал посыльных, только это и позволило избежать полного разгрома. С вашим полком много раненых шло, их удалось вывести. Несколько часов выдерживали атаки, потом выдохлись, рассеялись по лесам. Ориентир имелся - деревня Сужимки, туда и выбирались, это в паре вёрст к востоку от железнодорожного полотна, места глухие, немцы район ещё не чистили. В дивизии ещё дня два назад полторы тысячи штыков было - сейчас в строю осталось не больше двухсот, много раненых - их даже больше чем здоровых. Жрать нечего, ситуация хреновая и всё усугубляется тем, что мы не знаем обстановки на фронтах - последняя рация сегодня ночью сдохла - разрядилась аккумуляторная батарея. Командный состав практически весь повыбило, вплоть до командиров складов. Но главное, что командир дивизии полковник Моисеевский жив, решительно настроен Александр Гаврилович. Ходят слухи, что будем прорываться из этого ада…

Узкая тропа вела через густой осинник погружалась в низину, гниющий лес простирался на километры. Прокричала сова - условный сигнал, колонна встала, впереди возились люди, потом растворились за деревьями, колонна снова пришла в движение.

- Два дня мы уже здесь, - продолжал Лагутин. - Осваиваем партизанскую тактику. Всё, что осталось от дивизии сосредоточено в лесу, на участке в половину квадратного километра. Чаща глухая, как сквозь джунгли продирались, на повозках в упряжке впрягались вместе с лошадьми, обратно дорогу заминировали, чтобы немцы сюрприз не устроили. Тропа, по которой мы идём, тоже заминирована. Здесь пост стоит, снимает растяжки, когда мы проходим. Скоро прибудем в наш «табор», лейтенант, ты уж не пугайся.

Разгромленная дивизия нашла пристанище под пологом тёмного леса, это был смешанный массив, прошлый осины, сосны с пышными кронами. Бурлила человеческая масса, ржали лошади, в полумраке сновали силуэты, под навесом из брезента стонали раненые, кучка перебинтованных людей расположилась под деревом, плыл табачный дым, брюзжала женщина: «Прекращали бы вы курить, товарищи раненые. Подумали бы лучше о своем здоровье!». Люди посмеивались, смех да и только. Раненые лежали в овраге под кустами, над ними склонялись женщины в серых от грязи халатах, наброшенных поверх фуфаек, красноармейцы строили шалаши натянули на весы между деревьями. Шубин заметил несколько наспех вырытых землянок. Разведчики помалкивая, углублялись в расположение дивизии, отсеялись сопровождавшие красноармейцы, остался только Лагутин.

- Смотрите, это же Шубин со своими орлами! - воскликнул кто-то.

Подходили, улыбались люди, обнимались с разведчиками, недоумевали почему их осталось только шестеро, вроде было больше несколько дней назад. Поднялся старший лейтенант Синицын с перебинтованной рукой - командир связистов, человек полностью поседел за несколько дней, вывалились глаза. После контузии, он начал заикаться что-то бормотал, глотая слова.