Бытие. Философский роман - Олег Лементов

Густая листва деревьев скрывала противоположный берег так, что было непонятно, есть ли там что-то еще кроме пирамиды. Адаму недолго пришлось ломать над этим голову. Пролетев над мостом, они оказались во внутреннем городе. Он представлял собой огромный сад, сродни тому, который рос у подножия пирамиды Яхве. Однако у сада Атлантиды было одно важное отличие. В нем жили. Среди деревьев, скрытые их листвой от посторонних взглядов, стояли изумлявшие своей красотой дворцы. Их было немного, но все они отличались друг от друга. Ломаные крыши с резными колоннами; стены, то резавшие глаз своей белизной, то едва различимые под зарослями лиан, сложенные из темно-красного камня; аллеи и беседки; цветущие поляны; рукотворные водопады – все это смотрелось красиво и очень гармонично. Природный хаос здесь незримо поддерживался руками богов, а их жилища лишь дополняли и подчеркивали его. Как и в городе, здесь не было видно ни души. Сад плотной стеной окружал подножие пирамиды и лишь с одной стороны уступал место большой, вымощенной камнем площади. Здесь начинались ступени длинной лестницы к вершине пирамиды. Она выходила на широкую террасу, где могли разместиться сразу несколько ковчегов.

Подлетев к ней, ковчег мягко опустился перед входом в обитель верховных.

Его до этого прозрачная оболочка приобрела мягкий серый цвет, а одна из стен бесшумно раздвинулась. Адам встал с кресла и остановился в нерешительности. Его бывшие друзья, казалось, даже не заметили окончания полета. Они по-прежнему оставались сидеть в мягких креслах и даже не пытались покинуть пределы ковчега. Пауза затянулась но когда Адам уже собирался сесть на место, Яхве, наконец, прервал молчание:

– Я думаю, нас уже ждут.

Он медленно встал и направился к выходу. У самого проема он обернулся и ни на кого не глядя добавил:

– Надеюсь, у нас хватит мудрости сохранить лицо.

Шакти и Варун почти одновременно встали со своих кресел. Она крепко, как бы прощаясь, сжала его руку и, подняв голову, последовала за Яхве. Последним вышел Варун, а за ним и Адам.

Выпустив последнего пассажира, ковчег бесшумно взмыл вверх. Превратившись в небольшую точку, он занял место среди десятка подобных себе и уже находившихся над пирамидой ковчегов.

Трое богов стояли перед распахнутыми воротами, ведущими внутрь, и холодный ветер трепал их белоснежные одежды. Лишь несколько шагов отделяло их от цели, но даже на этот короткий путь требовались огромные усилия. Наблюдая за ними, Адам как никто понимал это. (Глубокое разочарование, отчаяние, боль – эти признаки страдавшей, но все же живой души были уже едва различимы.) Сейчас здесь правило все заполняющее ничто – мертвая пустота, многократно усиленная пирамидой. Вырвавшись наружу, она жадно пожирала все живое, и Адам чувствовал, как сжимается от этого вероломства его незащищенная душа. Несомненно, боги страдали не меньше, чем он, но вопреки здравому смыслу они даже не пытались защитить себя. Склонив головы, они медленно вошли в пирамиду. Адам остался стоять на террасе. Страх, граничивший с безумством, сковал его тело

«Это иллюзия, иллюзия. Хатхор, помоги мне. Надо собраться. Происходящее не принесет мне вреда. Я здесь по ее воле, а значит должен следовать за богами. Она защитит меня. В самый последний момент все закончится. Она спасет. Надо верить. Верить».

Постепенно он успокоился. Мысли о прекрасной хозяйке межзвездного ковчега помогли собраться и, подставив лицо холодному мертвому ветру, он вошел в зияющую пасть пирамиды.

Полутемный коридор, ступени вниз и, наконец, ярко освещенный зал. Он ослепил Адама, вынудив остановиться. Нащупав рукой стену, он прислонился к ней спиной, ощутив твердую, но очень гладкую и почему-то теплую поверхность. Постепенно глаза привыкли. Зал был очень большой. Адам был в этом убежден, хотя освещение не давало возможность полностью оценить его размеры. Вся поверхность пола представляла собой один замысловатый узор. Цвета от черного до серо-коричневого плавно перетекали друг в друга, и это мешало постичь общий смысл рисунка. Исключением служил только круг, искусно выложенный посреди зала. Что-то очень знакомое было в этом нехитром изображении. Линия в виде волны делила его на черную и белую половину, как будто две капли, изогнувшись чудесным способом, слились в одну. Кроме того, в центре каждой из капель имелся небольшой круглый «глаз» цвета другой половины.

«Данный круг описывает все возможные соотношения энергий покоя и движения для отдельного проявления вселенской силы». Это была детская игрушка. Множество таких кругов различных цветов, соединенных между собой тонкими трубочками, проходящими через «глаза» капелек, – остроумное и в то же время очень наглядное изображение уравнения вселенской силы. Адам точно помнил, что на каждом из кругов еще был прозрачный полукруг такого же диаметра, вращавшийся вокруг центра. Стоило только приблизить его к соединительным трубочкам, как вся гирлянда оживала. Круги начинали меняться в диаметрах, а их полукруги приходили в движение в поисках иного стабильного состояния для всей системы. В этих изменениях заключались все знания, накопленные богами за многие годы, но для них, тогда еще юных и не посвященных, это была всего лишь веселая забава, призванная помочь постигнуть структуру мироздания.

Воспоминания немного отвлекли его от происходившего в зале, защитив и успокоив страдавшую душу. Но это длилось недолго. Вскоре он опять вернулся к действительности.

По самой границе окружности полукругом, обращенным ко входу, на небольшом возвышении стояло двенадцать высоких пустых кресел. Десять богов, находившихся в зале, даже не подумали занять свои места. Они стояли в полной тишине, а возле одной из стен лицом вниз лежало безжизненное тело в одежде, которая могла принадлежать лишь верховному.

Это был Тха – хранитель главной пирамиды Земли. Ржавые пятна крови на одежде не оставляли никаких сомнений – их несчастный товарищ был убит, убит предательски, сзади, и убит одним из тех, кому доверял.

– Это, по-видимому, кто-то из судий, – нарушил молчание Ньяме.

– Какое это имеет значение? – металлическим голосом произнесла Шакти. – Его больше нет. Свершилась еще одна нелепость, порожденная этим убогим миром. Вот достойная нам плата. Она рано или поздно ждет всех нас.

– Шакти, милая, успокойся, в тебе говорит отчаяние, – Варун крепко сжал ее руку и попытался приблизить к себе, но богиня выскользнула из объятий.

– Да, да я в отчаянии, а вы, вы – нет?

Ответом ей было молчание. Шакти опустилась на ближайшее кресло и закрыла лицо руками.

– Безусловно, для всех нас происшедшее – огромная потеря.

Адам оторвал взгляд от лежавшего тела и посмотрел на говорившего. Нараян был удивительно спокоен или, по крайней мере, старался выглядеть таковым. Сделав паузу, он продолжил:

– Тха уже не вернешь, а нам надо решить, что делать дальше. Не скрою, не таким представлял я наш будущий мир, покидая родную планету.

– Нас всех готовили к опасностям, которые, по мнению наших учителей, могут подстерегать богов в чужих мирах. Но кто мог предположить, что главными врагами станут наши же потомки? Те, ради которых мы создавали этот мир, кому посвятили свою жизнь, променяв привычный быт и семейное благополучие на вечный риск и борьбу, – продолжил Луг мысль Нараяна. Как всегда, он говорил медленно и рассудительно. Казалось, этого рыжего великана ничто не могло вывести из равновесия.