Стеклянный трон - Сара Маас

В карих глазах Шаола отражалось послеполуденное солнце.

— А разве тебя не учили проигрывать красиво и с достоинством?

— Нет, — угрюмо ответила Селена. — Аробинн говорил так: второе место — это прекрасное звание для первого неудачника.

— Аробинн Хэмел? — переспросил Шаол, опуская стакан. — Предводитель ассасинов?

Селена повернулась к окну. А ведь жилище Аробинна находилось не так уж далеко от замка. Странно, что только сейчас она подумала об этом.

— А разве ты не знал, что он был моим учителем?

— Я забыл, у кого ты… училась.

Судя по тому, что Шаол слышал об этом человеке, Аробинн попросту высек бы Селену за то, что она полезла спасать какого-то Нокса, рискуя своей безопасностью и местом в состязании.

— Он что, все годы сам тебя обучал?

— Сначала сам. А потом приглашал для меня учителей со всей Эрилеи. Меня учили сражаться «учителя рисовых полей». Так их у нас называли, потому что они родом с южного континента, где растет рис. Меня учили лучшие знатоки ядов из джунглей Бугадана… Потом я уже сама стала ездить к учителям. Аробинн даже посылал меня к Молчаливым ассасинам из Красной пустыни. Он не считался с затратами и платил столько, сколько спрашивали.

Селена поддела ногтем нитку на рукаве халата.

— Я считала, что так и должно быть. Я тогда вообще ничего не понимала в деньгах. А едва мне исполнилось четырнадцать, Аробинн рассказал, в какую сумму ему обошлось мое обучение, и добавил, что ждет от меня возмещения расходов.

— Значит, сначала он тебя учил, а потом заставил за все платить?

Селена пожала плечами, однако скрыть вспышку злости, вызванную вопросом Шаола, не смогла.

— Такова судьба всех сирот, которых кто-то чему-то учит. Разве с куртизанками поступают иначе? Они попадают в «заведения любви» совсем девчонками, а потом узнают, сколько денег было потрачено на их пропитание, обучение, одежду и так далее. И становятся рабынями заведения, пока не расплатятся сполна.

— Но это же гадко! — чуть ли не плюнул капитан.

Он был сердит, однако не на нее. Редкий случай.

— И ты выплатила Аробинну все деньги?

Селена улыбнулась. Улыбка ее была холодной, едва тронувшей губы, но не достигшей глаз.

— Представь себе. Я выплатила ему все до последнего медяка. А он потом за три часа спустил мои деньги. Там было свыше полумиллиона золотых монет.

Шаол даже привстал, а Селена затолкала это воспоминание поглубже, где оно не вызывало боли.

— Кстати, ты до сих пор не извинился, — сказала она, меняя тему.

— Не извинился? За что?

— За вчерашние гадости. Ты забыл, как вел себя в зале, да еще в присутствии принцессы Нехемии?

Как Селена и думала, капитан заглотнул наживку.

— Я не стану извиняться за правдивые слова, — заявил он, сердито щурясь.

— Ты обращался со мной, как будто я не просто преступница, а еще и сумасшедшая. И это ты называешь правдой?

— Тебе напомнить твои слова? Ты заявила мне, что ненавидишь меня сильнее, чем кого-либо.

— Так оно и было, — сказала Селена и вдруг улыбнулась.

Капитан тоже улыбнулся. Он бросил в нее ломтиком хлеба, который Селена ловко поймала одной рукой и тут же бросила в него. Капитан лениво протянул руку и поймал летающий хлеб.

— Идиот, — сказала Селена, улыбаясь во весь рот.

— Свихнутая воровка, — вернул ей комплимент Шаол.

— Я всерьез тебя ненавижу!

— Это за что же? Кстати, не я занял восемнадцатое место.

Селена раздула ноздри. Капитану пришлось нагнуться, иначе брошенное ею яблоко угодило бы ему прямо в голову.

Под вечер Фалипа шепотом сообщила Селене страшную новость. Оказалось, что претендент, не явившийся на испытания, вовсе не пытался бежать. Его нашли на одной из служебных лестниц. Тело было сильно изуродовано и расчленено.

Мрачная атмосфера, вызванная этим убийством, сохранялась в течение последующих двух недель. Два испытания прошли своим чередом и как-то почти незаметно. Первое было на смекалку, второе — на умение идти по следу. Селена прошла оба, не привлекая к себе внимания и никого не спасая. Хотя ни перед испытаниями, ни во время них никто из претендентов не был убит и не погиб, Селена постоянно держалась настороже. Шаол пытался ее уверить, что два растерзанных трупа — это просто несчастные случаи, причины которых обязательно будут раскрыты.

Одной из немногих радостей были успехи Селены в беге. Она становилась все выносливее и теперь могла бежать дольше и быстрее, сохраняя ровное дыхание. А еще она научилась почти не обращать внимания на насмешки Кэйна, которые он регулярно отпускал по тому или иному поводу. Во всяком случае, у нее уже не возникало прежнего желания убить его любым подвернувшимся оружием или даже голыми руками. Наследный принц больше не заглядывал к ней. Селена видела его лишь во время испытаний. Там Дорин улыбался ей, а у Селены почему-то краснели щеки и начинало щипать в носу.

Впрочем, ей было не до мыслей о принце. Ее всерьез заботило ближайшее будущее. До завершающих поединков оставалось всего девять недель, а претендентов на заветные четыре места было больше, чем она думала. Тот же Нокс буквально дышал ей в затылок. Кэйн двигался так уверенно, что никто не сомневался: одним из участников обязательно будет он. А трое остальных?

По пути в Рафтхол Селена была твердо уверена: она непременно выиграет эти дурацкие состязания. Сейчас… сейчас ей очень хотелось вернуть себе прежнюю уверенность.

Селена оторопело глядела себе под ноги. Она хорошо помнила эти острые серые камешки. Помнила, как они крошились под ступнями и как пахли после дождя. А еще она помнила, что, когда ее сбивали с ног, они больно царапали кожу. Вся местность состояла из этих серых камней и камешков. Они заполняли целые мили пространства. Из них состояли горы — каменные клыки, пронзавшие облачное небо. Жалкая одежонка, ветхая и грязная, не защищала от налетавшего ветра. Селена не могла без тошноты дотрагиваться до своих лохмотьев. Что случилось? Где она?

Она повернулась, и лязг кандалов со зловещей ясностью напомнил ей где. В соляных копях Эндовьера.

Провалила испытание, вернули на каторгу. Отсюда не убежишь. Ей дали вкусить свободы. Она почти поверила, что свобода — это навсегда. А теперь…

Удара плетки она не слышала. Спину обожгло нестерпимой болью. Селена закричала и повалилась на землю. Серые камешки впились ей в колени.

— Чего разлеглась? Поднимайся! — пролаял надсмотрщик.

Слезы разъедали ей глаза. Пошатываясь, Селена встала и сейчас же увидела руку надсмотрщика с занесенной плеткой. Теперь с нею расквитаются за все. Они забьют ее прямо здесь. Во дворе, у ворот.