Бретёр - Андрей Акцынов

5

Вместо эстетской бородки в стиле Антона Шандора Лавэя, создателя церкви Сатаны, на лице Мерлина сияла более длинная окладистая борода во всю его широкую щекастую физиономию. Борода была без усов. Он походил на злого дровосека-людоеда из иллюстраций к сказке «Мальчик с пальчик».

Они встретились на Сенном рынке. Вечно Мерлин выкидывал что-то экстраординарное, то на заброшенном полигоне встреча, то вот на рынке.

– Пойдем зайдем в одно место! – Он предложил Бретёру подняться по крутой железной лестнице наверх в складское помещение.

Бретёр уже ничему не удивлялся. Перед ним возникла просторная, сплошь покрытая разноцветными коврами комната, на полу на коленях сидело около полусотни людей. И тут до него дошло. Мерлин стал мусульманином.

Быстрым шагом Мерлин присоединился к молящимся и стал совершать намаз под предводительством старого темнокожего араба, который читал молитву громко и нараспев. Сам намаз был предельно регламентирован, помимо текста молитвы, содержал четкое, фиксированное количество различных поклонов и даже поворотов головы. Бретёр в это время стоял у полки с книгами, четками и арабским мускусным парфюмом.

Он уважал верующих и презрительно хохотал над неверующими. Он не очень любил черных, но когда он увидел грубые скуластые лица бородатых среднеазиатских гастарбайтеров – кое-где они были разбавлены кавказцами и славянами, – то увидел в их глазах силу. Их суровые лица напомнили испанский фильм про Франко и гражданскую войну. Сейчас у испанцев лица бабские, как у всех европейцев. Европа – это женщина, а Азия – это мужчина.

Когда намаз закончился, каждый пожал руку двоим соседям спереди и сзади, общая молитва, вне всякого сомнения, сближает людей. Медицина утверждает, что у тех, кто регулярно совершает религиозные обряды, растет уровень мужского гормона тестостерона.

– Смотри, почему мне ближе ислам… – начал Мерлин.

Они перешли в близлежащее халяльное кафе, которое располагалось прямо на рынке, оно напоминало столовую. Халяль – это тоже мясо без крови, как и кошер, разница лишь в некоторых нюансах и в словах, которые говоришь перед тем, как отрезать голову несчастному барашку и пустить ему кровь. Мусульмане говорят «Бисмилля», что означает: «Во имя Аллаха».

– Обрати внимание, когда молятся христиане, поп стоит в центре, спиной к алтарю и лицом к народу. То есть он вещает от имени Бога. Мусульмане же все равны перед Богом, нет никаких посредников, а мулла – это только хранитель мечети.

Мерлин был убежденным ницшеанцем и антихристианином. На одной из первых их встреч он произнес нечто вроде «Конечно, я верю в Бога. Потому что я каждый раз вижу его в зеркале, когда бреюсь». Сейчас он эволюционировал из атеиста в мусульманина. Бретёр подобные изменения только приветствовал, но нападки на христианство не приветствовал никак, хотя считал, что церковь где-то может вести себя скромнее.

Изменились и советы Мерлина:

– Найди молодую жену, лучше из регионов Кавказа. Я поговорю со своими знакомыми в Грозном.

Бретёр пока не был готов к жене из Грозного. Глядя на Мерлина, он вдруг подумал, что из него бы получился блестящий вербовщик исламских террористов.

– А что значит слово «ислам»?

– Ислам означает покорность. Мы становимся рабами Бога, чтобы не поклоняться ничему в этом мире.

Выяснилось, что в Чечне Мерлин обрел еще одного своего учителя – местного девяностолетнего устаза. До этого их было двое: великий мудрец в звании гвардии капитана и шаман. Устаз – это глава суфийского ордена – тариката, он научил Мерлина ритуальным упражнениям суфиев, в первую очередь, зикру.

Бретёр увлекался эзотерикой и разными религиями, но интуитивно больше всего тяготел к христианству. И дело не только в том, что благодаря ему Бог еще с детства стал жить в его сердце. Он считал, что только Христос своим примером показал людям путь. Смысл этого пути – преодолевать всю боль человеческую во имя Божественной воли и спасения. Крест – это ведь символ конца этой жизни, чтобы начать жизнь следующую, вечную.

Бретёр считал, что путь к Богу все равно лежит через людей. Чтобы говорить с Ним тет-а-тет, нужны большие заслуги. Гурджиев говорил так: «Миллионы и миллионы ничтожеств хотят поговорить с мистером Господом Богом напрямую. Но это невозможно. Бог – это то, что стоит прямо над вами в данный момент».

6

Первый митинг Стратегии-31 прошел в Москве 31 января 2009 года на Триумфальной. Общая цель: демонстрация непокорности и права на протест. В течение последующих месяцев эти акции структурировались и упорядочились, превратились в мощное общегражданское движение, объединенное общей борьбой за право собираться свободно и без оружия в любой точке города, на любой центральной площади.

Власть не была намерена терпеть никакой бузы в самом центре, у себя под окнами, но хотела выдавить протест на задворки, в безлюдные улицы и кварталы, где о них не узнает ни одна живая душа. Короче, конфликт понятен.

Первая мощная акция Стратегии-31 прошла уже 31 мая. В качестве места была выбрана Триумфальная площадь, которая отныне стала общим символом всероссийского гражданского протеста. За несколько часов до акции площадь была блокирована КамАЗами, по периметру располагалось с десяток автобусов с милицией и ОМОНом, в восьми крытых грузовиках находились военнослужащие внутренних войск. Самовлюбленная власть всего-навсего играла мускулами, упиваясь собственным могуществом. Но это было только начало.

Эдуард Лимонов до площади не доехал, его черную «Волгу» блокировали около метро «Кропоткинская». Вот как он объяснил суть новой, разработанной им стратегии для оппозиции.

«Стратегия-31» позволяет нам:

1. Обозначить горячую точку в городе, куда мы вызываем граждан отстаивать свои права: одна дата, один час, одна площадь, одна цель – добиться права проводить мирные митинги.

2. Мы экономим на средствах информации, объявив один раз, где и когда собираться, устанавливаем протестную традицию.

3. Граждане, приучившись к площади Свободы (Триумфальной), будут в дальнейшем знать, куда являться в случаях крупных политических ЧП.

4. Вокруг живой борьбы за 31-ю статью Конституции можно объединить самые бесстрашные силы общества, невзирая на партийные различия.

5. Нашему обществу давно нужен единый, однажды поднятый беспартийный неполитический флаг. Мы подняли такой флаг.

6. Мы привлечем таким образом все больше несогласных и протестных сил каждый раз. Видя пример сотен смелых, к нам придут тысячи.

У «Стратегии-31», таким образом, есть единая цель, есть огромная перспектива развития».

Российская оппозиция вступила в совершенно новую эпоху политического противостояния. Ее можно озаглавить как эпоха гражданских кампаний.

Логика была проста. Для победы любым способом было необходимо объединить оппозицию. Идея с политическими коалициями себя исчерпала, опыт показывает, что человеческий фактор, а именно глупость и личные амбиции этому мешают и делают перспективы нулевыми.