Рукопись Ченселора - Роберт Ладлэм

– Вы уверены, что вам нужен полицейский участок в Роквилле?

– Конечно.

– Какою цвета была патрульная машина, сэр?

– Какого цвета? Не помню. Черно-белая или бело-синяя. Какая разница?

– В Роквилле нет полицейского по фамилии Доннели, сэр. А наши машины – зеленые, с белыми полосами.

– Значит, она была зеленой. Полицейский сказал, что его фамилия Доннели. Он еще отвез меня в Вашингтон.

– Отвез вас?.. Минутку, сэр. Щелкнул прерыватель. Ченселор уставился в окно, за которым кружились хлопья снега, и подумал: "А, не схожу ли я с ума?". Сержант Манеро подключился снова:

– Сэр, я просмотрел полицейский журнал. О дорожном происшествии с участием "шевроле" и "континенталя" в нем даже не упоминается.

– Это был "континенталь" серебристого цвета. Доннели сказал, что машину задержали. Водитель – женщина в темных очках. Она потом врезалась в почтовый фургон.

– Повторяю, сэр, полицейского по фамилии Доннели у нас нет.

– Да есть же, черт возьми! – не сдержавшись крикнул Питер. На лбу у него выступили капли пота, боль в висках усилилась. Он напряг память: – Я вспомнил. Он сказал, что она была пьяна, что уже не раз допускала нарушения. Это жена владельца фирмы" торгующей автомобилями модели "линкольн" в Пайкс-вилле.

– Минутку, –прервал его дежурный, повысив голос. – Вы шутите? Родители моей. жены живут в Пайксвилле. Там нет такого магазина, да и никто не в состоянии купить такую машину. Я повторяю, у нас Нет полицейского по фамилии Доннели. Повесьте трубку, вы мешаете нам работать. Телефон умолк. Ченселор стоял неподвижно. Не веря собственным ушам. Кто-то опять пытался доказать ему, что все случившееся с ним – игра воображения. Бюро проката автомашин в далласском аэропорту! Он ведь звонил по телефону из отеля "Хэй-Адамс" и говорил с управляющим. Тот заверил его, что все будет в порядке и бюро просто пришлет ему счет. Теперь Ченселор решил снова им позвонить.

– Да, конечно. Я помню наш разговор, мистер Ченселор. Мне очень понравилась паша последняя книга.

– Вам вернули машину?

-Да.

– Значит, кто-то нанял буксир, чтобы отвезти ее в Роквилл, Не видел ли этот человек полицейского по фамилии Доннели? Выясните это, пожалуйста, для меня.

– Нет необходимости что-либо выяснять. Машина была доставлена в наш гараж на следующее утро. Вы говорите, что она была повреждена, но никаких повреждений не обнаружено. Я помню, диспетчер даже сказал, что редко возвращают машину такой чистенькой. Питер попытался взять себя в руки. –А тот, кто доставил машину в гараж, должен был где-то расписаться?

– Конечно.

– Кто же расписался?

– Подождите минутку, я выясню.

– Подожду.– Питер до боли в предплечье сжал телефонную трубку, в глазах у него потемнело. А за окном по-прежнему падал снег.

– Мистер Ченселор?

-Да.

– Боюсь, что произошла ошибка. В гараже утверждают, что подпись на счете ваша. Очевидно, тут какое-то недоразумение. Поскольку машину брали вы, человек, возвращавший ее, вероятно, думал…

– Никакой ошибки нет, – прервал его рассуждения Питер.

– Прошу прощения…

– Благодарю вас,-сказал Ченселор, вешая трубку. Вдруг ему все стало ясно, все. Ужасное лицо-маска, серебристый "континенталь", чистый, отремонтированный "шевроле" в вашингтонском гараже, вымытый до блеска "мерседес" перед его домом в Нью-Йорке, записка на двери – все это Лонгворт. Лонгворт! По-клоунски напудренное лицо, длинные темные волосы, темные очки… и напоминание о той страшной штормовой ночи, что была год назад. Лонгворт пытался свести его с ума. Но зачем? Ченселор вернулся к креслу, сел, ожидая, когда пройдет боль в висках. Его взгляд упал на газету, и он вдруг понял, что ему нужно делать. Элисон Макэндрю!

Он нашел ее фамилию в телефонном справочнике по Нью-Йорку, который хранил у себя. Однако номер оказался отключенным. Значит, она пользовалась телефоном, номер которого не был внесен в справочник. Тогда он позвонил в фирму "Уэлтон Грин эйдженси". Секретарша ответила ему, что мисс Макэндрю несколько дней не будет на работе. Никаких объяснений она не дала, да он и не просил. И все же у него был адрес Элисон Макэндрю. Она жила в многоквартирном доме на 54-й улице. Этот дом был ему знаком, он выходил на набережную. Ничего не поделаешь, ему необходимо было повидать эту женщину и поговорить с ней. Он отнес кое-какую одежду в "мерседес", потом положил в портфель рукопись, сел в машину и отправился в Нью-Йорк. Элисон Макэндрю сама открыла дверь. Ее большие карие глаза излучали ум и любопытство. Возможно, к любопытству примешивалась и злость, хотя лицо казалось печальным. Это была высокая женщина, унаследовавшая, очевидно, от отца сдержанность, но внешне очень похожая на мать. У нее были тонкие, словно высеченные резцом скульптора, черты лица. Светло-каштановые волосы она уложила довольно небрежно. На Элисон были бежевые брюки и желтая блузка с вырезом по шее. Под глазами у нее темнели круги – явные следы скорби, которые она старалась скрыть.

– Мистер Ченселор? – спросила она в упор, но руки не подала.

– Да,– ответил он с поклоном. – Благодарю вас за то, что согласились встретиться со мной.

– Вы были очень настойчивы, когда звонили мне из вестибюля. Входите, пожалуйста. Он вошел в небольшую квартиру. Гостиная была обставлена в современном стиле, отличающемся стремительностью линий, обилием стекла и металла. Это была комната дизайнера, отдававшая бездушием, но благодаря присутствию хозяйки достаточно уютная. Несмотря на всю прямоту и непосредственность, Элисон Макэндрю излучала какое-то непонятное тепло и не могла с этим ничего поделать. Она жестом указала Питеру на кресло, а сама устроилась на диване напротив.

– Я бы предложила вам выпить, однако не уверена, хочу ли, чтобы вы задержались у меня надолго.

– Понимаю.

– И все же я потрясена, даже немного напугана…

– Но чем же?

– В этом повинен мой отец. Я открыла ваши книги несколько лет назад. Именно тогда у вас появился почитатель, мистер Ченселор.

– Памятуя о благополучии моего издателя, я надеюсь, что у меня найдутся еще два-три почитателя. Однако это неважно. Я здесь вовсе не по этой причине.

– Мой отец тоже был одним из ваших почитателей,-сообщила Элисон. – У него было три ваших книги, и он считал, что все они очень хороши. "Контрудар!" он читал дважды. Он говорил, что в книге рассказывается о страшных вещах, но, возможно, все именно так и было. Ченселор был удивлен. Генерал не высказывал ему таких чувств, и никакого восхищения Питер в его словах не уловил.

– Я этого не знал. Он мне об этом не говорил.

– Отец не любил делать комплименты.

– Мы разговаривали о других вещах, более важных для него.