Страж - Роберт Мазелло

Ожоги третьей степени? Насколько знала Бет, это были самые ужасные ожоги, какие только могли быть.

— Но сейчас, — сказала доктор Картеру, — думаю, ему было бы хорошо увидеть знакомое лицо. Вы хотите повидаться с ним? Но пробыть у него можно всего несколько минут.

— Да. Конечно, — ответил Картер и встал.

Бет тоже была готова встать, но доктор покачала головой.

— Увы, в палату может войти только один посетитель.

— Я посижу тут, — сказала Бет Картеру. — Иди.

Доктор Баптисте пошла первой. Картер вошел в застекленные двери палаты интенсивной терапии.

Он почти сразу обратил внимание на то, что воздух в палате был прохладнее и свежее, чем в коридоре. Слышались негромкие звуки: гул и жужжание аппаратуры, стоящей у кроватей пациентов. Подойдя к посту медсестры, полукруглой стойке, на которой стояло несколько включенных мониторов, доктор Баптисте дала Картеру бумажную маску.

— Мы должны заботиться о том, чтобы не осложнить состояние больного никакой инфекцией, — сказала она, когда Картер надел маску, закрывшую нос и рот. — Кроме того, ни в коем случае не допускайте никакого физического контакта с мистером Руссо. Нельзя обниматься, пожимать руку, короче, никаких прикосновений.

Она отошла от стойки, и Картер последовал за ней в другой конец палаты. Подходя к последней кровати, занавешенной непрозрачной белой шторой, Картер почувствовал, как часто забилось его сердце. «Как выглядит Руссо? Может быть, он так перевязан, что я его не узнаю?» Картер мысленно подготовился к самому худшему.

Доктор Баптисте остановилась около кровати и проверила одну из капельниц. Их было несколько. Кроме трубочек от капельниц к кровати тянулось множество проводов, подсоединенных к мониторам и лечебной аппаратуре. Самого Руссо было почти не видно. Простыня была подвешена в нескольких дюймах над его телом — может быть, потому, что даже тонкая ткань могла вызвать боль, прикоснувшись к обожженной коже? На голове Руссо белела бумажная шапочка, похожая на корону, все его лицо было покрыто толстым слоем антисептической мази. Глаза были большие и темные. По его взгляду Картер догадался, что Руссо отчаянно хочет что-то сказать. Как только Картер остановился у кровати, Руссо перевел взгляд на него.

— Привет, Джо, — тихо проговорил Картер и подумал: «Боже, что же произошло в лаборатории?»

Картер не знал, что еще сказать. Он был в ужасе от того, как выглядел его друг, но старался этого не показать и был рад тому, что его лицо закрыто бумажной маской.

— Мне так жаль, — сказал Картер и потянулся к руке Руссо, лежавшей поверх простыни, но доктор Баптисте поспешно напомнила ему:

— Никаких прикосновений, пожалуйста.

— Простите, я забыл.

— Боюсь, ваш друг пока не сможет вам ничего ответить.

«Интересно, почему? — удивился Картер. — Ведь Джо явно в сознании». Но тут он заметил дыхательную трубку между обгоревших, потрескавшихся губ Руссо.

— Если он сумеет, — сказала доктор Баптисте, — он может попытаться воспользоваться этим. — Она протянула Картеру белую блестящую дощечку и специальный маркер. — Но он получил такую дозу успокоительных и обезболивающих препаратов, что вряд ли способен связно излагать свои мысли. — Она проверила показатели на мониторах и добавила: — Не больше пяти минут.

С этими словами она удалилась.

Как только она ушла, Руссо негромко застонал и перевел взгляд на дощечку. Картер отдал ее ему. Руссо поднял другую руку (Картер заметил, что ногти у Руссо стали похожими на черные полумесяцы) и взял маркер.

Чтобы Руссо было легче писать, Картер поддерживал дощечку. Руссо стал коряво выводить буквы ярко-зеленого цвета. Картер повернул дощечку к себе и прочел: «Билл?»

Билл Митчелл. Картер покачал головой.

— Он не выжил.

Руссо моргнул, потом взял маркер и написал на дощечке слово «лазер».

Что можно было ответить?

— Лазера нет. Пожар уничтожил все.

Включая, конечно, и окаменелость. Но Картеру не хотелось сейчас говорить об этом.

Но Руссо едва заметно покачал головой и указал маркером на слово «лазер».

Лазер? Но тут Картер догадался.

— Лазер был включен, когда начался пожар?

Руссо кивнул.

— Пожар начался из-за лазера?

Руссо снова кивнул.

Но Руссо вряд ли бы стал пользоваться лазером без помощи Картера. Картер знал, что Руссо не настолько хорошо знает английский, чтобы разобраться во всех тонкостях руководства по пользованию прибором. Картер стер слова с дощечки. Может быть, Руссо хотел сказать, что Билл… Билл Митчелл…

— Билл работал с лазером?

Руссо в знак согласия моргнул.

— Он каким-то образом проник в лабораторию?

Руссо еле заметно кивнул, взял маркер и написал слово «окаменелость».

Картер так старался обойти эту тему.

— Все в лаборатории, — медленно выговорил он, — уничтожено.

Руссо отрицательно покачал головой, неотрывно глядя на Картера.

— Нет? — Но что он мог иметь в виду? — Тебе удалось что-то сохранить?

Картер помнил, что они сумели взять крошечные пробы окаменелости и породы и этот материал пока находился в другой лаборатории, где его исследовали. Но, похоже, Руссо хотел сказать что-то другое.

— Прости, Джо, но я тебя не понимаю.

Может быть, сказывалось действие седативных препаратов?

Руссо снова взял маркер и слегка дрожащей рукой вывел слово «живой».

Что он мог иметь в виду? Картер мог предположить только одно — Джо говорит о себе.

— Да, ты живой, — с улыбкой проговорил Картер. — И настанет день, когда, веришь ты или нет, ты снова станешь заниматься всем, чем занимался раньше. — «Но так ли это будет?» — с грустью подумал он. — Даже нырять будешь.

Однако взгляд Руссо стал еще более встревоженным. Картер неверно его понял. Джо указал маркером на слово «окаменелость», потом — на слово «живой».

Картер молчал. Руссо снова показал маркером на слова.

Теперь смысл стал понятен, но невероятен.

— Ты хочешь сказать мне, что наше ископаемое оказалось живым?

Нет. Руссо застонал и нахмурил брови. Общение явно стоило ему больших усилий. Он снова взял маркер и, зачеркнув пару букв, заменил их двумя другими. Картер прочел: «Окаменелость живая».

И понял, что больше им с Руссо сегодня общаться не стоит. Джо явно находился под воздействием лекарств. Что ж, возможно, это было к лучшему.

— Ладно, — кивнул Картер. — Я понял. — Он подбадривающе улыбнулся. — Доктор сказала мне, чтобы я не задерживался дольше пяти минут, но завтра с утра я к тебе приду.