Файерфокс – Огненный лис - Людмила Файер

вот, хороший мальчик, но какой же ты неухоженный! А клычищи какие длинные, а когтищи! — Па взял меня на руки, и я прямо перед глазами увидел его уродливую, плоскую морду.

Дааааа. Бабушка, а за ней и Ма очень точно их описали… Ну ничего. Я и к этому привыкну. Лишь бы меня не били, не пытались сожрать и сытно кормили.

— Мяу! Миу-миу, — представился я, решив начать разговор.

Я уже понял, что они считают, что мое имя "Рыжий", и решил их поправить. Но они не понимали и продолжали называть меня Рыжим.

— Ну и ладно, — подумал я, — пусть Рыжий. Я не в претензии.

Из самодвижущейся "норы" вылезла Вероника, с шумом захлопнув дверцу, и "нора" несколько раз тоненько пропищала, словно огромная мышь.

Па со мной на руках и Вероника направились к огромному серому кубу впереди, с множеством странных блестящих глаз, выстроенных во множество рядов. Куб смотрел на нас и молчал. Мне стало не по себе от его безжизненного взгляда. Так я себя чувствовал, когда маленьким столкнулся с огромным, мохнатым пауком. Это жуткое создание так же смотрело на меня множеством глаз с ничего не выражающим взором. Я напрягся, но стерпел. Мы зашли внутрь куба.

— Это их жилище! — понял я. — Они живут совсем не в той передвигающейся, вонючей, тесной норе, а внутри этой, огромной и пахнущей… чем-то съедобным.

Па и Вероника зашли в маленькую отдельную тесную норку, стена которой со скрежетом раздвинулась перед ними, когда Па ткнул пальцем во что-то, и так же закрылась, когда он снова ткнул пальцем. Норка дернулась и задвигалась, тихо рыча.

— Вот это даааааа, — думал я, — у этих Бесхвостых норы не обычные, они самодвижущиеся! Предыдущая бегала по земле на круглых лапах, а эта не имеет ни лап, ни крыльев, но поднимается вверх, как птица! Это волшебство! Эти Бесхвостые совсем не просты. Видно они могучие кудесники, раз заставляют норы двигаться!

"Нора" со скрежетом остановилась, и ее стена снова раскрылась. Мы вышли, Па сунул в стену какой-то сучок, повернул, и она распахнулась. А потом и следующая стена раскрылась, и я увидел незнакомого Бесхвостого с белой шерстью на голове.

Меня окутал густой мясной дух, такой сладкий, такой узнаваемый и в то же время незнакомый… Я вытянул шею и принюхался. Мой нос заходил ходуном. Новый Бесхвостый пах… мясом! Пахли его передние лапы, которые он вытирал тонкой белой шкуркой…

— Ну где вы так долго? — тонким голосом заговорил незнакомый Бесхвостый. — У меня котлеты стынут! А это еще что такое? Что это за чупакабра?

— Ма, это котик! — запищала Вероника. — Он потерялся и очень хочет кушать! Дай ему одну котлетку, пожалуйста!

— Еще чего! — сказала Ма. — Я это блохастое чудовище не собираюсь котлетами кормить! Мясо слишком дорого стоит, чтобы я всех подзаборных котов им кормила! Зачем вы притащили эту грязь в дом?

— Он не чудовище, он несчастный котик! — заныла Вероника. — Мамочка, ну пожалуйста, разреши ему у нас пожить! Я сама за ним ухаживать буду и кормить. Тебе совсем-совсем ничего делать не придётся!

— Ну конечно, знаю я вас! — Ма махнула на Па и Веронику лапой. — Когда это вы что-то делали в доме? Только свинячите! А все убирать мне приходится! И еще этого беспородного заморыша притащили! Мне что, делать больше нечего, как с ним возиться?

— Дорогая, я сам его отмою и к ветеринару отнесу, все прививки сделаем, кастрируем. Я корм буду ему сам покупать и наполнитель таскать. Ты не переживай так! — Па говорил ласково и убежденно. — У Ники через неделю день рождения. Мы же обещали ей кота подарить! Ну вот. Этот сам пришел! И деньги не нужно будет за перса платить! Этот ничейный, бесплатный! А то, что грязный и нечесаный — не беда. Отмоем и расчешем. Накормим, приласкаем — хороший кот получится! И, главное, бесплатный!

— Ну раз бесплатный, то ладно! Проходите! И чудовище свое сразу в ванную несите! А то он мне все диваны блохами заселит!

Па со мной на руках и Вероника что-то скинули с задних лап и зашли внутрь жилища. Оно было просторным. Очень просторным. Везде стояли какие-то странные вещи, непонятного назначения.

Па прошел в маленькое, отдельное помещение, белое, как снег. И опустил меня в глубокую, гладкую, белую яму.

— Ну что, Рыжий, придется помыться, друг, извини… — произнёс Па, и перед моим носом вдруг потекла… вода!

Я жалобно мяукнул. Топить будут! Так я и знал, что нельзя было безоглядно доверять словам бабушки! Она была старой, и в ее голове просто все перепуталось! Сейчас он меня утопит, а потом съест! Он просто трус! Он не стал драться со мной, когда я вызывал его на бой, и решил поступить просто и подло!

Я изо всех сил оттолкнулся от дна ямы задними лапами и прыгнул! Прямо на грудь Па, повиснув на его отдельно болтающейся шкуре!

— Бейся со мной! — кричал я, отчаянно суча лапами, которые никак не могли найди под собой опоры и беспомощно болтались. — Бейся, а не то я сочту тебя трусом!

— Ты что, Рыжий, воды боишься? Да не бойся, малыш, смотри, это не страшно! Ну давай, не царапайся, а то придется тебя крепко держать, а тебе это точно не понравится.

Па, не обращая внимания на мои дикие вопли и шипение с плевками, рассчитанные на то, чтобы до дрожи напугать противника, плотно прижал меня к себе и начал тихонько поглаживать. Я немного успокоился. Вода безобидно шумела. Па сунул под нее свою лапу.

— Вот видишь? — ласково приговаривал он. — Все хорошо. Мне не больно, а очень даже приятно. И тебе будет приятно. Давай, Рыжий, не подводи меня и себя под монастырь. Будешь грязным — выгонят тебя. Что я тогда дочке скажу?..

Меня снова поставили на дно белой ямы. Там уже не было сухо. Вода, теплая вода, доставала мне до брюха. Я напрягся и посмотрел на Па.

— Моя смерть будет вечно грызть твое сердце! — говорили мои отчаянные глаза. Я попробовал лакать, чтобы выпить всю воду, но она прибывала гораздо быстрее, чем я пил.

Вдруг поток воды прекратился, меня намазали чем-то, воняющим еловыми ветками, и начали тихонько тереть и почесывать. Ооооо! Это было ужасно! Вроде как и не больно, и стоять в теплой воде было даже немного приятно, но вся моя натура восставала против этой изощренной пытки! Я мычал и рычал, пока мне натирали этой дрянью туловище, но ужас поступил к моему сердцу, когда Па дошел до морды. Непонятно откуда