Война демонолога - Владимир Кощеев

— Знай, «Чертополох», — тыча в меня пальцем, произнес он, — еще одна такая выходка, и я не приду к тебе на помощь. Останешься подыхать в дыре, куда залезешь со своими бредовыми идеями. Ты меня понял?!

— Я прекрасно тебя понял, — улыбнулся я в ответ.

Демон хмыкнул и, к чему-то прислушавшись, растворился в воздухе. А я откинулся на спинку кровати и прикрыл глаза. Слабость вновь навалилась, сметая остатки сил. На лбу выступил пот, руки затряслись от перенапряжения.

— Ваша милость, разрешите войти?

Дверь в спальню приоткрылась, и я увидел лицо Варина. «Рысь» выглядел немного устало, но при этом напряженно. Он явно готовился к тяжелому разговору, и я примерно догадывался, какому именно.

— Входи, — махнул я рукой, хотя для этого пришлось изрядно напрячься. — Но к долгому диалогу я уже непригоден, так что давай побыстрее. Что случилось?

Варин вытащил на свет пластину телефона и протянул его мне.

— Мои парни в Аронии ждут ваших приказов, сейчас как раз должен быть доклад.

Кивнув, я принял артефакт, хотя теперь он казался мне практически неподъемным. Но ничего страшного не случится, если я чуть-чуть перенапрягусь.

— Малколм, ты меня слышишь? — нажав соответствующую кнопку, спросил я, когда на том конце провода приняли вызов.

— Хорошо слышу, ваша милость.

— Значит, так, — вздохнул я. — Приказ будет следующим…

* * *

Чернотопье, дорога из Большой в поместье.

Карета медленно катилась по обработанным магией плитам. Возница не дергал лошадей, а те не рвались вскачь. Поездка была очень долгой, и ее конец был все ближе, а потому и слуги, и пассажиры не собирались терять все в считаных часах пути от цели.

Марк Вайссерманн ехал верхом, периодически бросая взгляд на закрытое занавеской окошко. Перевезти больного ребенка почти через всю страну — испытание непростое, тем более что пришлось брать с собой еще и будущую невесту. Однако оно того определенно стоило.

Парень за прошедшее время возмужал, успел несколько раз столкнуться с бандитами, расплодившимися на территории Крэланда, которую не контролировали королевские войска или лояльные совету аристократы. А кроме того, Марк успел ближе познакомиться со своей будущей женой.

Женевьева Фламмаган оказалась не такой уж и плохой, как Вайссерманн решил изначально. Разумеется, ехала она с маленьким братом не одна, а в окружении дружины и слуг. Но у Вайссерманна хватало времени, чтобы с ней общаться в достаточно свободной обстановке.

Брата она искренне любила, это было видно и так, но стоило Марку впервые увидеть, каким взглядом Женевьева смотрит на бледного мальчишку, он понял, что выхода у него в любом случае не было. Если бы даже не знал, что Дия Гриммен может помочь, он все равно был бы обязан попытаться.

Себе Марк не врал — ему очень сильно повезло, что Киррэл тогда в академии вообще подошел к нему. И теперь у Вайссерманнов был немалый долг перед Шварцмарктом, и лично у Марка. Потому что иначе сейчас в карете мог бы трястись не брат невесты, а собственный сын. И что бы делал тогда Вайссерманн?

Путешествие подходило к концу. Чернотопье встречало бывшего временного управляющего обновленными дорогами, отсутствием вездесущих разбойников, здоровыми простолюдинами. Даже готовили здесь, казалось, намного лучше прежнего, и уж тем более лучше, чем в остальном Крэланде.

Марк прекрасно знал, как обстояли дела до его отъезда, но новостями о баронстве Киррэла не интересовался. Ему было попросту некогда еще и на это время тратить. И теперь будущий барон Белолесья смотрел вокруг и с трудом узнавал мрачные обветшалые деревеньки, к которым приехал в первый раз.

Ухоженные сады, широкие поля, улыбающиеся лица. Даже немногочисленные стражники не распугивали простолюдинов, а казались частью отлаженного механизма. На рынках торговали свежим мясом, в трактирах подавали качественную еду. Даже вино в ход шло намного лучше, чем прежде — уж Марк, не один вечер проведший в местных заведениях, видел разницу.

При этом не было заметно, что жители Чернотопья как-то волнуются о войне с Аронией, а ведь она шла по соседству. И даже не желай Марк, он все равно оказался бы поставлен в известность. Отец постарался донести до сына очередной успех Киррэла — барон Чернотопья уже успел отметиться военными победами в этом конфликте.

К счастью, Марк был слишком занят куда более важным делом, чем война. И только по этой причине, вероятно, еще не месил ногами грязь на передовой, а колесил по стране, исполняя свои обязательства перед невестой.

Наконец, впереди возник городок при поместье, и Марк вздохнул с облегчением. Вот и все, осталось доехать до дома Шварцмаркта, и Дия спасет не только мальчишку Фламмаганов, но и положение Вайссерманна.

Их уже встречали. Ворота распахнуты, во дворе полно народа. Не успел Марк спешиться, открылись двери поместья, и на крыльцо вышла та, ради кого он вернулся в Чернотопье.

— Ваша милость, — первым склонил голову Марк. — Рад видеть вас в добром здравии.

Дия ответила с улыбкой на губах, чуть придерживая едва начавший округляться живот.

— И я рада тебя видеть, Марк, надеюсь, твое путешествие прошло успешно?

Вайссерманн открыл дверцу кареты и помог Женевьеве спуститься по лесенке. Девушка окинула двор взглядом, а после сосредоточила взгляд на стоящей у дверей хозяйки.

— Ваша милость, позвольте мне еще раз представить вам мою невесту.

— Рада вас видеть, Женевьева, — повернувшись с той же улыбкой, сказала Дия. — Надеюсь, дорога вас не утомила. Комнаты для вас и вашего брата уже готовы, слуги покажут вам дорогу. Ужин будет накрыт в столовой через час. Прошу меня простить, но сейчас меня ждут неотложные дела.

Она повернулась к входу в поместье, и оттуда вышел, опираясь на черную трость, барон Чернотопья. Его легкая черная рубашка, казалось, поглощала свет, глаза больше не горели демоническим огнем.

— А ты не торопился, Марк, — с легкой усмешкой произнес Киррэл Шварцмаркт.

В первые минуты Марк даже не осознал, что изменилось в родственнике. Дошло до него уже значительно позднее, когда Вайссерманн сел за стол по левую руку от Женевьевы.

Девушка была напряжена — путешествие закончилось, брат отдыхал после долгого пути, а баронесса до сих пор его не навестила. Сомнения, помогут ли ей, читались на лице аристократки так явно, будто были отпечатаны на лбу крупными буквами.

Киррэл занимал место во главе стола, его трость была прислонена к креслу. И несмотря на улыбку, не сходившую с лица, Марк понял, что Шварцмаркт испытывает сильную боль, хотя и старается не подавать вида. Это настолько отличалось от привычного Вайссерманну образа, что он не мог оторвать от родственника взгляда.

— Киррэл, ты…