Шерлок Холмс. Армия доктора Моро - Гай Адамс

В общем, эта тварь бросилась на меня, и я выстрелил ей между зубов. Рад бы прицелиться куда-то еще, но, лопни мои глаза, я не видел ничего другого, кроме клыкастой пасти.

Думаю, она была уже мертва, когда отхватила от меня кусок, хотя собиралась урвать гораздо больше. Маленькое, но все-таки утешение, да? Возьми она чуть правее, и я сделался бы Шейлой Джонсон, лишившись своего естества.

Так, где это мы? О да… я все-таки добрался до места. Теперь сюда, поворачивайте направо и идите вперед, пока не услышите крики. Видите пролом в стене?

Черт возьми, да шевелитесь же! Или вы хотите всю ночь проболтаться в этой вонючей дыре?

– Лучше бы вы остались на Бейкер-стрит, – продолжил Митчелл искаженным голосом, который был приглушен натянутой на голову шкурой. – Теперь я могу сделать с вами все, что только пожелаю. Прекрасный материал для новых опытов. Вы полностью в моей власти и можете надеяться лишь на мое милосердие!

Которого от него, разумеется, ждать не приходилось.

На месте Митчелла я велел бы Кейну завести нас куда-нибудь поглубже в подземелье, заставил гоняться за призраками, а затем напустил бы на нас своих монстров. Теперь же, если что-то вдруг пойдет не так – а тот, кто имеет дело со мной, конечно, должен учитывать такую вероятность, – получится, что он сам привел врага к парадному входу своего дома. Это было, если выражаться предельно мягко, неразумным решением. Но трудно ожидать гениальных мыслей от человека, который вместо шляпы носит свиную голову. Подобные люди попросту лишены искры божьей.

– Что бы ни произошло, сохраняйте хладнокровие, – напомнил я своим спутникам.

Меньше всего мне сейчас хотелось, чтобы кто-нибудь из нас попытался сбежать и привел тем самым монстров в бешенство. Что это были за чудища! Человек с конской головой, о котором рассказывал Феллоуз, леопард, баран с изогнутыми рогами, существо с лисьей головой и белой шкурой, как у Canis lupus arctos[6](в моей коллекции собрана шерсть всего семейства псовых, а не только домашних собак. Не так уж и глупо, согласны?).

– Что вы там говорите о хладнокровии? – спросил Митчелл. – Вы как последний болван, не заслуживающий своей славы, позволили обвести себя вокруг пальца.

Ну уж нет, я не собирался выслушивать подобное.

– Как последний болван? Разумеется, вы ошибаетесь. В этом деле у меня почти не было возможности продемонстрировать свои способности, но это еще не является доказательством моей глупости.

Впрочем, вынужден признать, что мне следовало обратить внимание на некоторые детали. Сначала пропали дрессировщик грейхаундов и парижский меховщик, за ними – повар Андре Лекруа, наиболее известный своим фуа-гра, рецепт которого больше похож на перечень издевательств над животными. – Ватсон полагал, что я тогда его не слушал, но это не совсем справедливо. Я все слышал, но не придал должного значения. – Очевидно, кто-то начал охоту на людей, прославившихся жестоким отношением к животным. Полагаю, именно останки Андре Лекруа нашли в мешке у стены «Ароматной розы»?

Митчелл, несомненно, был ошеломлен таким внезапным поворотом разговора, и я всегда с удовольствием наблюдаю за этим эффектом.

– Это все, что осталось после того, как мои друзья пообедали им.

– Согласен, весьма символично. Полагаю, мы должны поблагодарить вас за то, что вы не стали сдирать кожу с меховщика, а всего лишь заковали его в кандалы перед казнью.

– Он действительно легко отделался.

– Да замолчите же наконец! – не выдержал я.

Я редко выхожу из себя, но этот глупец, этот заурядный ученый со своими доморощенными теориями в самом деле начал меня раздражать.

– Это и называется «сохранять хладнокровие»? – проворчал инспектор Манн, и, должен признать, в его словах был определенный смысл.

– Вы демагог, – сказал я Митчеллу. – Утверждаете, что боретесь за права животных, а сами проделываете над ними ужасные опыты.

– Я улучшаю их! – воскликнул он. – Повышаю их потенциал.

– Неужели? – Я взглянул на Кейна. – И в чем выражается это повышение?

Кейн недовольно зарычал и подошел к своему хозяину, своему «отцу», которому по-прежнему повиновался, вопреки всему тому, что рассказывал нам с Ватсоном.

– Я такой же, как вы, – заявил он, и слюна закапала с его клыков.

– Сомневаюсь, что мы способны так же хорошо приносить палочку.

Я сунул руку в карман, чтобы достать позаимствованный у Перри собачий свисток, но Кейн разгадал мои намерения. Он ухватил мою руку за запястье и вытащил ее из кармана. Затем взял свисток, бросил его на пол и раздавил.

– Больше этого не повторится, – сказал он.

– Думаю, услышать его в третий раз вам было бы очень неприятно, – заметил я, прекрасно понимая, что с помощью свистка мог бы вывести из строя лишь одного Кейна, а другие монстры оставались бы в боевой готовности. – И это могло помешать вам в работе, не так ли? – Я обернулся к Митчеллу. – Полагаю, его банда снабжала вас деньгами для продолжения экспериментов. Если бы у вас были действительно умные помощники, вы, без сомнения, смогли бы создать настоящую армию, а не прятались бы сейчас в подземелье с горсткой своих животных, словно разорившийся фермер.

– Послушайте, Холмс, – окликнул меня Челленджер. – Не то чтобы я не согласен с вами, старина, но не могли бы вы придержать язык?

– Мудрый совет, – согласился Митчелл. – Иначе один из моих друзей откусит его.

– Что ж, – вздохнул я, – мне остается лишь принять любую вашу сумасшедшую идею. Захватить власть в стране? Убить всех, у кого нет хвоста? Установить когтеточки на каждом углу?

Митчелл от злости сжал маленькие поросячьи кулачки, но сумел взять себя в руки. К сожалению. Наверное, это было не очень умно с моей стороны, но мне ужасно хотелось довести его до животного состояния.

– Заприте их там же, где сидит их приятель, – распорядился он. – Скоро мы снова увидим их – на операционном столе.

– Только глупец мог додуматься до того, чтобы улучшать профессора Челленджера! – возмутился наш ученый друг. – Это все равно что перекрашивать фарфоровую вазу династии Мин.

– Идемте, профессор, – сказал я ему. – У вас еще будет время восхитить его величием своего гения.

Пока нас вели по складу, я особенно внимательно присматривался к оборудованию, а заодно пытался определить, сколько всего монстров нам противостоит. Оказалось, что моя краткая характеристика Митчелла недалека от истины. При всех своих высокопарных речах он оставался всего лишь сумасшедшим хозяином нескольких опасных животных. Когда появится Майкрофт, мы без труда с ними справимся.

Мы проходили мимо операционной, и я немного замедлил шаг, чтобы успеть разглядеть как можно больше. Остальная часть склада напоминала мозг Митчелла – пустое пространство, загаженное испражнениями. Порядка здесь было не больше, чем в муравейнике.