Пленница дождя - Алина Знаменская

— Значит, вы считаете, что я спала с Ильей, чтобы отомстить матери?

— Это не я так считаю, — улыбнулась Элла Юрьевна. — Это наука психология так считает. И поверь мне, детка, такие люди, как Фрейд, вовсе не были дураками.

— Да, я понимаю, — несколько смешалась Саша. — Возможно, так оно и есть. Но ведь я… Ведь мне было хорошо с ним… Я хотела… Я сама хотела! Я и сейчас… Мне плохо без него.

— Это пройдет. — Элла Юрьевна положила свою руку поверх Сашиной. — Нужно немножко переждать. И не чураться своих друзей. И потом — тебе ведь нужно готовиться в институт. Самое время заняться. Если хочешь, я тебе помогу.

— Зачем вы со мной так возитесь?

— Мне все равно делать нечего, — отмахнулась Элла. — Так хоть какой-то толк от меня будет…

Саша помолчала. А потом вдруг вынырнула из своих мыслей совершенно с другой стороны.

— А он… Как вы думаете, Элла Юрьевна, он со мной стал, ну, потому что я ее дочь?

— Я думаю, ты сама знаешь ответ на этот вопрос, — уклончиво ответила Элла.

— Это чудовищно, — заключила Саша и залпом выпила бокал вина.

— Это естественно, — возразила Элла. — Ты похожа на мать. Ее нет, а ты — вот она — живая, красивая, молодая. У вас общее горе, общая грусть. Все произошло естественно. Но и финал можно было предугадать, как это ни печально.

Сашины глаза потемнели от вина.

— Я ничего не понимаю, — проговорила она. — Мне нужно все это обдумать.

— Конечно, детка. Только тебе нельзя сейчас одной. Поживи пока у нас. Мы с Игорем Львовичем просим тебя об этом.

В кармане Эллы Юрьевны зазвонил телефон.

— Игорь Львович беспокоится и ждет нас дома, — сообщила Элла, выслушав сообщение. Саша позволила уговорить себя и, не особо возражая, последовала за Эллой Юрьевной.

Комендантша возвышалась перед Настей подобно скульптуре «Девушка с веслом» на фронтоне здания оперного театра.

— Дома ты не ночуешь, моя дорогая, а значит, в услугах нашего общежития не нуждаешься. Это раз.

— Я на дискотеке была! Разве нельзя? У подруги осталась.

От возмущения Настя лишь беспокойно икала, еще не веря в серьезность намерений комендантши.

— Ты, смотрю, дорогуша, порядки-то наши вовсе игнорируешь! Ты вроде как королева тут. Для всех одиннадцать часов — комендантский час, а тебе — сам черт не брат!

— Да что здесь? Тюрьма? — возмутилась Настя, едва сдерживая слезы. — И отдохнуть нельзя? А если я у подруги ночевала, так это что — запрещается?!

— У нас, голуба моя, на общежитие очередь! Вам, первокурсникам, идешь навстречу, а вы фортеля откидываете! У нас старшекурсники квартиры снимают за бешеные деньги, а ты койку занимаешь просто так! Ни себе, ни людям! Да что мне с тобой разговаривать? Приказ читала?

— Ну, Клавдия Семеновна, ну пожалуйста! — упавшим голосом повторяла Настя, с ужасом думая о перспективе скитания с чемоданами. — Этого больше не повторится…

В кабинет влетела воспитательница общежития Кравцова. От нее Настя не могла ожидать ничего хорошего. Она обреченно шмыгнула носом.

— А! Артистка наша! Которая в окна бросается! Поздно слезы лить!

Не дожидаясь дальнейших обвинений, Настя поспешно покинула кабинет. Она спустилась на вахту и позвонила Мише.

До боли прикусив губу, металась она по комнате — собирала вещи. Это надо такому случиться! Одно к одному! Все против нее! Только-только ее предал Вадим, теперь эта неприятность с общежитием! Словно заговор против нее! Словно все это нарочно! До кучи не хватало только, чтобы все узнали родители. И про академию, и про деньги… Что будет — даже подумать страшно. Отец будет в ярости. Они даже не представляют, что их дочь способна на такой обман. От этой мысли у Насти подкосились ноги. Она опустилась на кровать. Вот за что ей наказание! Она обманула родителей, и теперь небо шлет на нее одну неприятность за другой.

Настя по-настоящему испугалась. В личном плане беда. С общежитием — беда. Еще осталась академия и — все! «Тьфу, тьфу, тьфу!» Она суеверно поплевала вокруг и перекрестилась. Нужно срочно объясниться с родителями. Только как? По телефону? Страшно. Нужно посоветоваться с Мишей. Он что-нибудь придумает.

Как назло, Сашка пропала. Куда она могла запропаститься? Может, укатила со своим художником? Хоть бы ключи от квартиры оставила, как бы они сейчас Насте пригодились…

— Поживешь у нас, — выслушав Настю, заявил Миша.

— Но у вас и так дома цыганский табор!

Но Миша молча подхватил ее сумки, побросал в машину, и они поехали. Дома ее никто не стал расспрашивать. Усадили за стол, накормили. Дети попросили изобразить гусыню. Изобразила. Потом стала показывать все подряд из темы «Птичий двор». Все смеялись.

В прихожей запел телефон — оказалось, звонят Насте.

— Это, наверное, Сашка нашлась! — подскочила она и схватила трубку.

— Это Иван. Ты меня помнишь?

Настя с трудом вспоминала, что за Иван. Наконец откопала из завалов впечатлений последних дней заумника Ивана.

— Ну конечно, помню!

— Я пришел в общежитие, тебя нет. Твои соседи дали телефон. Пойдем погуляем?

Настя отыскала Мишу на кухне. Он курил в одиночестве.

— Я пойду немного погуляю. Ты не обидишься?

Миша как-то странно глянул на нее.

— С чего это мне обижаться? Ты здесь не в тюрьме. Можешь делать что хочешь.

— Угу.

Настя быстро собралась и убежала. Иван ждал ее у подъезда. Отправились гулять по улицам. Стоял октябрь.

Желтые сухие дни, прохладные вечера. Настя поймала себя на мысли, что впервые за последнее время обратила внимание на погоду и вообще на окружающий мир. Оказывается, осень стоит самая что ни на есть золотая, а она, поглощенная своими переживаниями, просто не заметила этого. Иван что-то рассказывал про свой факультет, а Настя с удивлением озиралась кругом.

— А знаешь, осень в большом городе совсем другая, не такая, как у нас дома, — заявила Настя.

— А у вас какая?

— У нас.., у нас осень пахнет огородом. Сухой землей, картошкой, подсолнухами…

— Подсолнухи разве пахнут? — недоверчиво усмехнулся Иван.

— Подсолнухи? — задумалась Настя. — Еще как! Немного пылью и сырыми семечками. Ну, я не знаю. Запах помню, а объяснить не могу. И еще осенью у нас стоит запах костров. На всех дачах жгут траву. Она так трещит…

— Ну да, сухая же, — поддакнул Иван, с удивлением наблюдая за Настей.

Она отвернулась. Она сама себе удивлялась и не ожидала от себя подобной сентиментальности. Вспомнились родители, огород с картошкой, арбузы на бахче. Она забыла посоветоваться с Мишей. Она должна срочно все рассказать ему и спросить, как же ей быть.