Кот, который сигналил - Лилиан Джексон Браун

С рычанием, внезапно меняя настроение, Коко спрыгнул со столика и бешено заметался по основному этажу – через журнальный столик, вокруг каминного куба, прыгая на всё, что встречалось по пути. Незакрепленные предметы летели в разные стороны: книги, журналы, деревянный свисток, один из резных манков, медное пресс-папье. Квиллер сгрёб деревянную карандашную коробку с пути взбесившегося животного.

– Коко! – взвыл он. – Хватит! Хватит!

Полетел ещё один манок. На кухне послышался звук разбитого стекла. Затем кот бросился на входную дверь, отлетел от неё, вскочил, дважды коротко лизнул левый бок и вновь, подобно тарану, принялся штурмовать дверь.

– Хватит! Убьёшься! – Квиллер никогда не пытался остановить кошачью истерику: обычно она прекращалась так же внезапно, как начиналась. Но он искренне боялся, что с котом что-нибудь случится. Он рванулся в прихожую и набросил валявшийся там коврик на корчившееся в судорогах тельце, прижав его к полу. Через несколько секунд комок под ковриком на удивление притих. Квиллер осторожно приподнял один угол, потом другой. Коко лежал абсолютно обессиленный, вытянувшись во всю длину.

Именно в эту минуту в промозглом ночном воздухе разнеслось рычание бульдозера. Так вот оно что! Коко сводил с ума постоянный шум движения туда-обратно. Но было ли это единственной причиной представления? Квиллер почувствовал острое покалывание над верхней губой. Он пригладил усы, надел свою жёлтую кепку и вышел, вооружившись ручным электрическим фонариком.

Следуя многозначительной кошачьей истерике, Квиллер побежал к строительной площадке, откуда доносился раздражающий шум бульдозера, машина трогалась с места и останавливалась, давала передний и задний ход, взбиралась на холм и ныряла вниз, Квиллер видел случайные вспышки передних фар, поворачивающихся то так, то эдак. Когда он был ещё в ста ярдах от места, где работал бульдозер, шум прекратился и фары погасли.

„Перекур, – подумал Квиллер. – Ему не следует оставлять за собой окурки“.

В это мгновение раздался душераздирающий крик – человеческий крик, – а затем землю сотряс удар; потом все стихло.

– Эй! Эй! Сюда! – крикнул Квиллер, рванувшись вперёд и увертываясь от чего-то большого и чёрного, пролетевшего над его головой.

В свете фонарика он увидел перевернутый бульдозер, наполовину в яме. Водителя не было видно.

„Его отсюда вымело“, – подумал Квиллер, освещая место происшествия, тут из ямы донесся мучительный стон. Бульдозерист был погребён под своей машиной.

Тщетно пытался Квиллер приподнять её плечом. В отчаянии он глянул на пустынное шоссе – с севера приближалась пара фар, Квиллер бешено замахал фонариком.

– Есть онлайн? Есть телефон? – накинулся он на сидевшего за рулем. – Наберите девятьсот одиннадцать! Перевернулся бульдозер! Под ним человек, ему не выбраться! Тривильен-роуд, в четверти мили к северу от основной трассы! – Едва он успел договорить, как Скотт Гиппел (именно он сидел за рулем) принялся передавать сообщение по телефону, находившемуся у него в салоне.

Почти тут же тишину ночи прорезали полицейские сирены. Ещё через несколько секунд с севера и с юга стали приближаться красные и белые мигалки, сопровождаемые завываниями и бесконечными гудками карет „скорой помощи“.

Пока Гиппел разворачивался так, чтобы фары его машины освещали место происшествия, Квиллер спустился в траншею осмотреть её с помощью своего фонарика. Первое, что он увидел, – вывернутая рука… затем клок чёрных волос… и, наконец, бородатое лицо, исполосованное кровавыми царапинами.

Первой прибыла полицейская машина, за которой следовали машина „скорой помощи“ из больницы и добровольческая команда спасателей из пожарной части. На призыв о помощи отозвалось семеро мужчин и одна женщина. У всех было спасательное снаряжение, и все они знали своё дело. Они подняли домкратом бульдозер и извлекли из грязи бесчувственное тело.

Квиллер опознал его для полиции: Эдуард Тривильен из Индейской деревни; ближайшая родственница – Летиция Тривильен из Вест-Мидл-Хаммока. Дверь за носилками захлопнулась, и „скорая помощь“ поспешила прочь.

Остальные стояли вокруг ошеломлённые, хотя только что были так спокойны на спасательных работах.

– Я услышал шум бульдозера, – сказал Квиллер, – и направился сюда, чтобы взглянуть, что творится, как вдруг услышал крик, грохот опрокидывающейся машины и шум крыльев большой птицы, улетавшей прочь. Думаю, это была большая рогатая сова. У нас здесь живёт одна такая.

– Ночью, во время охоты, они что угодно могут принять за добычу, – сказал офицер полиции. – Вы правильно делаете, что носите эту жёлтую кепку.

– Парень вряд ли оправится. У него переломаны кости. Представляете, сколько весит этот трактор?

– Земля, впрочем, влажная, – заметил Квиллер. – Грязь отчасти послужила буфером.

– На это и не рассчитывайте! – Гиппел отличался пессимизмом: он был единственным бизнесменом города, не пожелавшим вступить в Патриотический клуб Пикакса.

Возвращаясь в амбар, Квиллер содрогался при одной мысли, что ему надо известить о случившемся Полли. Мысль о серьёзной аварии на её территории отравит её отношение к дому и добавит ей беспокойства.

Войдя в дом, он услышал телефонный звонок. Это была Селия.

– Печальные вести! – задыхаясь, проговорила она. – Только что звонила Тиш. Её брат попал в ужасную аварию. Он в пикаксской больнице, и она попросила меня поехать туда, так как не может оставить Флорри одну.

– Позвоните мне, если я понадоблюсь. В любое время, – сказал Квиллер. – Позвоните мне и сообщите о его состоянии.

Он включил в амбаре весь свет, силясь разогнать мрачное настроение. Сиамцы чувствовали себя столь же неуютно. Они забыли потребовать угощения, которое обычно получали перед сном, а идти спать также не собирались. Коты ходили за ним по пятам, пока он кружил по основному этажу. Описав несколько кругов, Квиллер заметил плетёное кресло-качалку и задумался, включено ли в его эффективность и терапевтическое действие. Как только он уселся в кресло, оба кота взгромоздились к нему на колени, причём Коко тут же усердно заскребся у него под локтем. Квиллеру пришлось смириться с этим, так как он помнил, что именно кошачья истерика навела его на мысль пойти на стройку – до того, как произошла авария!

Наконец Селия отзвонила:

– Он без сознания, и к нему пускают только родственников. Я сказала, что я его бабушка. Он больше похож на мёртвого, чем на живого. Сиделка не сообщила мне ничего, кроме того, что он находится в критическом состоянии… Что это? – вскричала она, услышав какой-то грохот.

– Коко что-то уронил, – спокойно ответил Квиллер.