Под флаг адмирала Макарова - Герман Иванович Романов

и мы в своем праве, — немедленно парировал Вирениус. — Нам минируют воды и мы вправе проделать тоже самое. И ответ таков — не хотите подорваться, так не ходите в японские порты. Только следует провести минирование с выходом эскадры к Сасебо, и с одновременной атакой всех важных портов нашими вспомогательными крейсерами. Раз самураи вели обстрел Владивостока, то мы вправе отплатить им этой же монетой.

— Кроме вспомогательных крейсеров следует задействовать ВОК в полном составе. Можно высадить десантные команды на Цугарах и разгромить наблюдательные посты. Это отвлечет внимание Того, и вызовет большой резонанс в европейских газетах. К тому же я склоняюсь к мнению Андрея Андреевича — номы и правила в войне с японцами неприемлемы — все, что может нанести им вред, мы обязаны сделать.

Макаров говорил резковато, он сильно недолюбливал Старка, к тому же наместник их умело стравливал между собой, выступая третейским судьей. Что ни говори, избрал правильную позицию — «разделяй и властвуй», тем более, что в Петербурге решили к трем имеющимся на Дальнем Востоке вице-адмиралам добавить еще Петра Алексеевича Безобразова, назначенного на броненосные крейсера флагманом. Так что можно понять запредельную решимость Степана Осиповича как можно быстрее достигнуть какой-никакой, но победы над вражеским флотом.

— Необходимо перерезать все кабели телеграфа, соединяющие японские острова с Китаем и Кореей, как это сделали американцы в войне с испанцами, блокировав связь Филиппин и Кубы с метрополией. А мы разом отсечем всю страну — и последствия этой акции будут значительные. Главное — минировать все корейские порты и сорвать перевозку войск — этим мы поможем нашей армии, что сейчас обороняет позиции южнее. Чемульпо ключ к войне, этот порт должен оставаться за нами. Он дает нам прекрасную возможность как действовать против собственно Японии, так и закрепить наше господство в Корее — аборигены поддерживают нас в этой войне, и таким отношением нужно воспользоваться. И пусть азиаты воюют с азиатами как можно дольше — мы сбережем кровь наших солдат.

Андрей Андреевич понимал, что его слова звучат цинично, но считал, что если страна воюет, то нужно прибегать к разным средствам, победа все спишет, если она достигнута, как любили приговаривать большевики — «малой кровью и на чужой территории».

— Мы должны прибегнуть к самым решительным действиям. Благо первые постановки мин с наших миноносцев дали положительные результаты. Их можно проводить ночью, пока у нас полуторный перевес в дестройерах. Если полностью парализуем вражеское судоходство — то победим!

После слов Макарова наступила тишина — наместник долго обдумывал, и после затянувшейся паузы, тихо произнес:

— Да будет так. Начинайте действовать, как считаете нужным — я во всем вас поддержу…

Русские крейсера на Дальнем Востоке

Глава 54

— Чемульпо и Сеул нужно оборонять до крайности, Николай Петрович — тогда флот вырвет победу над неприятелем. Армии останется только довершить войну и добить врага, что сейчас высаживает свои войска. Пока против нас до четырех дивизий японцев из армии Куроки. Надеюсь, вы справитесь с неприятелем силами двух наших корпусов.

— Пока не знаю, Евгений Иванович — прибыло пополнениями только семь сводных батальонов из разных дивизий, пусть очень сильного состава, до полутора тысячи нижних чинов и офицеров в каждом. Пока только две стрелковые бригады развернуты в дивизии, и обе здесь.

Командующий Корейской армией, а так была переименована предполагаемая Маньчжурская, генерал-лейтенант Линевич отвечал очень осторожно. Видавший виды 65-ти летний вояка, командовавший союзными войсками во время Китайского похода трехлетней давности, бравший Пекин, являлся креатурой Алексеева. Наместник считал его гораздо более подходящим для поста командующего, благо успел с ним сойтись достаточно близко и прийти к полному взаимопониманию.

Однако против кандидатуры Линевича в Петербурге злостно интриговал военный министр Куропаткин, желавший украсить себя лаврами победителя и составивший бездарный план войны, наподобие того, что был разработан Барклаем де Толли в войну 1812 года. По нему Корея изначально уступалась неприятелю, армия уступала противнику Квантун, если потребуется — Порт-Артур должен был обороняться самостоятельно полгода. Войска в течение пяти-шести месяцев сосредотачиваются в районе Ляоян-Мукден, дополнительно перевозятся три корпуса — на перевозку каждого потребуется не меньше месяца. Но ведь еще нужно перевозить по единственной железнодорожной «нитке» Транссиба множество продовольствия и фуража, сотни тысяч пудов боеприпасов, пополнение для Восточно-Сибирских стрелковых бригад, которые будут развернуты в дивизии, и многое другое. Да и в интересах флота обязательно нужно доставить многие тысячи тонн боеприпасов, береговых и корабельных орудий, и желательно перевезти в разобранном состоянии новые миноносцы, в которых острая потребность.

Но военный министр не замечал никаких трудностей — после сосредоточения армии он запланировал «победоносное наступление» с освобождением Квантуна и захватом Кореи. А как это сделать, если господство на море останется за неприятелем⁈

Но этого оказалось мало для генеральского «творчества»!

Нужно быть полной бездарностью в военном деле, чтобы не понимать, что запланированные в таком объеме перевозки попросту невозможны, достаточно только взглянуть на карту. Ведь линия Транссиба обрывается в порту Байкал, на западном берегу огромного озера, которое местные жители именуют «священным морем». И если по железной дороге в сутки можно пропихнуть шесть пар поездов, то большой ледокольный паром за сутки работы сможет перевезти только три-четыре пары. А на Байкале порой свирепствуют шторма, когда выход в море, да именно море, может оказаться последним даже для этого большого, построенного в Англии, корабля. А если он погибнет или потерпит крушение, то все — вагоны нужно будет разгружать, все загружать на баржи и пароходы и перевозить на восточный берег. Там снова складировать и производить погрузку в вагоны. И пока не будет построена Круго-Байкальская железная дорога с множеством тоннелей. А это произойдет не раньше сентября следующего года, план военного министра является полнейшим абсурдом.

Потому заново оценив перспективы войны и «куропаткинские полководческие таланты» после первого же «душевного» разговора с явившемся из будущих времен «Вильгельмом Карловичем», адмирал энергично повел ответную интригу, благо конфидентов у него в столице хватало. «Разложив все по полочкам», Алексеев предложил обойтись без посылки новых корпусов, и вообще не проводить мобилизации. Достаточно выделить из каждой дивизии полторы-две тысячи нижних чинов, желательно «охотников», то есть добровольно пожелавших воевать с японцами, и этого будет достаточно. И перебрасывать их побатальонно со стрелковым вооружением, что займет намного меньше времени. А дополнительные орудия в дивизии выдать из крепостных запасов Порт-Артура и Владивостока, и задействовать против неприятеля отборные по человеческому материалу восточно-сибирские стрелковые дивизии, непрерывно восполняя потери. Мобилизацию для пробы провести только в Сибирском округе. В последний входили прежние Омский и Иркутский военные округа, и там могли выставить в поле