$то причин убить босса - Макс Нарышкин

— Случилось то, что в юриспруденции называется исполнением решения суда. Один из акционеров компании «Ребус-Вижуэл» обратился в суд по месту жительства с иском о признании незаконным решения совета директоров. Ленинский районный суд города Мурманска, исследовав материалы дела, обнаружил нарушения в процедуре слияния предприятий и выборе президента. В результате чего принял решение отстранить от должности Белан Эм… Отчества не помню, но тут написано. Печать и документацию Белан Эм должна передать арбитражному управляющему Медведеву Е…отчества не помню, но тут написано. Вот исполнительный лист, ознакомьтесь…

— Какого Мурманска?.. — вращая глазами, просвистела Машенька, сам же я слегка пошатнулся. Было приятно познать себя арбитражным управляющим. — Какого Ленинского районного… Вы что, спятили?

Девушка колыхнула голубыми озерами, и из-за ее спины, как по приказу, появились четверо с угрюмыми взглядами.

— Ознакомьтесь по-хорошему, — зловеще прошептала та, в чьих глазах я еще десять минут назад мечтал утопиться.

— Я не буду ни с чем знакомиться!.. Мне нужен адвокат!..

— Ваше право. Но любой адвокат вам сейчас посоветует сдать печать и документацию и покинуть здание, поскольку в противном случае ваши действия будут рассматриваться как сопротивление судебному приставу.

— Маразм! — вскипела Белан и наконец-то обратила на меня должное внимание. — Сукин сын, я засужу тебя! Это твои проделки, ублюдок?!

Я скромно потупился, потому что знал, чьи это проделки.

— Но здесь много личных вещей и записей… — побледнев, Маша решила сдать Москву, не сдавая Россию. Я не сомневаюсь, что она уже знает, что делать. Если Белан быстро успокаивается, это должно вызывать у окружающих тревогу.

— Мне нужна печать и документация на вновь образованное предприятие «Ребус-Вижуэл», — зловеще проговорила пристав.

Подумав, Маша распахнула сейф, грохнула о стол печатью, вывалила десяток папок и, смахнув с вешалки сумочку, ткнула в меня пальцем.

— Уже завтра ты будешь за решеткой.

Я пожал плечами, вспоминая: «сегодня — ты нас, завтра — мы тебя»… Ничто в этом мире не постоянно.

Я чувствовал себя полным идиотом.

В офисе царил хаос. Компания была парализована.

Я пришел в себя, когда в кармане затряслась трубка.

— Женя, у вас сутки. Чтобы перевести активы на «СВП», — услышал я голос Корнеева. — Сутки. Сразу после того как «СВП» распухнет до отказа, вам следует увести его имущество за пределы Москвы. Разберитесь с бумагами, пока там еще прослеживается истина. Если вы до сих пор не поняли, кто съел «Вижуэл», советую поторопиться это понять.

Ну, здравствуй, Треер. Ты оказался прав, утверждая, что я яркий руководитель. Правда, я сам не был в этом уверен.

Набрав на трубке номер — городские телефоны почему-то не работали, я услышал голос Али и спросил, царапая ногтем столешницу:

— Корнеев рядом с тобой?

— Да.

— Скажи ему, что я начал работу.

Еще никто не знал о том, что потерял работу. Треплева, Лебедев, Стефановская. Все старались проникнуть в мой кабинет, чтобы засвидетельствовать почтение. Даже Мира Павлюк, девочка, отвернувшаяся от меня сразу после того, как я вышел из кабинета «хьюман ресорсез», и та махала мне рукой из-за спин людей Корнеева, махала и улыбалась. Складывалось впечатление, что все они только и ждали этой минуты. Они верили, ждали и вот, наконец, дождались. Но руководителя эйчар парням все-таки пришлось впустить. Я велел это сделать, поскольку без начальника отдела кадров после перестановок Белан было невозможно понять, кто и куда назначен руководителем и за какие активы отвечает.

Войдя в кабинет президента, то есть в мой, она с притворной робостью и доведенным до идиотизмом почтением сказала:

— Я слушаю вас, Евгений Иванович…

Разглядывая ее остро отточенный карандаш и блокнот для распоряжений, над которым замерло острие, я подумал о том, как люблю людей, не теряющихся в суете событий.

Сорок минут она рисовала мне схемы, рассказывала, кто и куда поставлен, за что отвечает и какую нагрузку несет. Рассматривая этот чертеж, я поражался тому, какие прожекты собирались реализовывать Треер с Машенькой. Их совместное детище раскинуло сети по всей области, и намечались перспективы захвата земель за Уралом. Нет сомнений, что через пару лет упорной работы в России было бы одно рекламное агентство, и возглавляли бы его Белан и Треер в равных паях. Но сейчас Трееру не хотелось светиться, он перевалил всю работу на женские плечи и намеревался посмотреть, как та будет биться с остальными скорпионами, присосавшись к крышке банки. А я-то, глупец, ребенок…

— Не могли бы вы пригласить ко мне Миру Павлюк?..

Кажется, она ожидала худшего. Вскочив девочкой, она кивает, как японский болванчик: — «Да, да, я мигом», — и испаряется из моего кабинета, в котором до сих пор пахнет Белан.

Мира почти вбегает. Она едва ли не хочет поцеловать меня.

— Женечка… прости, Евгений, да ты поправился! Ты не представляешь, как мы тебя ждали. Панкратов, этот дурак, ходит и урчит: «Слава богу, теперь можно вздохнуть свободно», но кто его здесь слушает?! Разве что Гриша Коппельмайер! Смехотура… Ты нагнал эту дуру, «хьюман»?

— Мира, я хочу, чтобы ты прямо сейчас написала заявление об уходе. Иначе я испорчу тебе жизнь. Прямо сейчас, Мира.

Темнея на глазах, она принимает чистый лист и вынимает из сумочки «Паркер» — прошлогодний корпоративный подарок Рогулина.

— Евгений…

Я улыбаюсь.

Мухина и ее чуваки из СБ, так неудачно проведшие в моей квартире спецоперацию, уже допрошены в качестве подозреваемых. Уволить их приказом сейчас я не могу — пока беспристрастное российское правосудие не признало их преступниками, они добросовестные сотрудники «Ребус-Вижуэл».

— Полина, как дела?

— Женечка, ты умный человек, ты должен понимать, какие тут могут быть дела! Я знала, что ты вернешься, это не могло продолжаться вечно…

— Полина, заявление на стол. Сейчас спустишься в эйчар и изъявишь желание уволиться по собственному желанию. Я даю тебе шанс. Не упусти его.

— Я не поняла…

— Ты все поняла. Леня! — увидев в проеме взволнованное лицо водителя: — Он переживает оттого, что две тысячи долларов в Москве платят не в каждой компании, — я велю ему разыскать Лебедева.

Тот входит и пытается поздороваться через стол. Я крепко жму его руку и тут же начинаю заниматься бумагами.

— Витя, дел у меня, как ты понимаешь, невпроворот. А потому буду краток. Сам уйдешь?

— Я знал, что ты это скажешь.

— Тем лучше. Так как?

— Мне нужно выходное пособие и отпуск.