Опальный адмирал - Андрей Максимушкин

– Сигнал. Почему «Быстрый» мигает? – мичману казалось, что он кричит. На самом деле он почти беззвучно шептал. – Какой сигнал? Стрелять.

С кормового мостика «Скипетра» махали флагами. Три авизо за линией броненосцев перемигивались прожекторами. С кораблей подтверждали получение приказа.

В голове грохочет паровой молот. В висках и ушах отдается болью. Взгляд мичмана рассеянно скользит по кораблю, останавливается на носовой башне. Перед глазами порхают черные мотыльки. Артог видит, как из дульного среза орудий выплескивает струя огня и дыма. Залп. Корабль дерется. Внезапно до Артога доходит, что он ничего не слышит. Шум в голове заглушает все звуки.

– Стрелять, – шепчут губы. Мичман поднимает ракетницу и давит на спуск. Руки сами на автомате открывают крышку, вставляют заряд, взводят пружину. Выстрел. Еще один. И еще один. В небо уходят три красные ракеты.

– Сигнал. Поворот. Маневр, – улыбается человек. Он только что вспомнил, что он должен был сделать.

Очередной восьмидюймовый снаряд рвется на крыше башни. Клубы дыма. Визг осколков. Мостик под ногами вздрагивает, жалобно скрипит. Мичман Артог это уже не видит и не чувствует – осколок смахнул ему полчерепа. Тело человека падает на кожух прожектора, медленно оседает и скатывается с мостика.

В рубке рулевой крутанул штурвал. Седоусый кондуктор на доли секунды опередил командира корабля. Каперанг Урдо удовлетворенно кивнул рулевому. Так и должно было быть. Хороший матрос чувствовать должен, что от него хочет офицер.

– Сигнальщики на мостик! – рявкнул контр-адмирал. – Глядеть в оба!

Иркан Урдо с невозмутимым видом протирал окуляры бинокля. Выждав, пока сигнальщики и штабные офицеры выйдут из рубки, он снял заглушку с переговорной трубы.

– Эрл Аракс, вы живы? Хорошо. Поднимайте аварийные партии. У нас есть четверть часа. Затем они снова пристреляются.

– Полагаю, будем бить только фугасами, – заметил артиллерийский офицер.

– Разумеется. Лиддит великолепно выкашивает палубные команды и рвет оконечности. Добавим огонька.

Командир корабля был доволен собой и своими людьми. Они выдержали. Самое страшное позади.

Контр-адмирал Винг не стал задерживаться в рубке. В отличие от командира броненосца, он понимал, что еще не все кончено. Самое страшное впереди. Судьба «Неприступного» тому пример. Адмирал Тропан достойный противник. Просто так он не отступит. У противника больше кораблей, а проклятый Куттер до сих пор не может догнать броненосцы. Вон он, дымит на горизонте.

Корабли четко отрепетировали маневр. Развернулись как один. Разворот позволил разорвать огневой контакт. Вражеские снаряды ложились с недолетом. Пока скорострелки вели пристрелку – палубные команды тушили пожары, разгребали завалы и пытались восстановить что можно.

Средняя башня повернулась на правый борт. При этом орудийные стволы играючи смахнули останки шлюпочной палубы. Та уже была разбита снарядами и держалась на честном слове.

Бурланды не рискнули повторить маневр и разворачивались поотрядно. Хорошо. Они опять потеряли темп. Перестроение мешает вести огонь. Вражеские корабли разрывают строй, растягивают линию. Честно говоря, контр-адмирал Винг про себя надеялся, что бурланды вообще собьются в кучу. Жаль, они оказались лучше, чем показали в начале боя.

С четвертого залпа «Дуб» накрыл броненосный крейсер противника. Получив целеуказание, заработал старший калибр броненосца. Казематные пушки перешли на беглый огонь. Еще один плюс перестроения – часть артиллерии левого борта выбита, а вот правый борт не страдал от огня. Сейчас на противника обрушивались полновесные залпы казематных семидюймовок вкупе с башенными орудиями.

Эскадра разогналась до четырнадцати узлов. Выжать больше не позволяли сбитые трубы и закрученные узлом вентиляционные раструбы. Идущий первым «Неукротимый» довернул на два румба в сторону противника. Контр-адмирал одобрил решение командира корабля. Так будет лучше. Теперь линия броненосцев уверенно подрезала голову вражеской колонны.

Наконец-то в дело вступили валузские крейсера. Разойдясь с броненосцами, они последовательно повернули налево, охватывая противника. Контр-адмирал Винг приказал отсемафорить на «Пикинер» приказ держаться в голове колонны. Затем через четверть часа последовало распоряжение повернуть правее.

Два сверхтяжелых крейсера адмирала Тропана, вынужденные болтаться за своими броненосцами, после перестроения сбросили скорость. В противном случае они разрывали линию. После чего на эти два корабля должна была навалиться пятерка броненосных крейсеров валузов, поддержанная огнем своих авангардных броненосцев. Нехитрый расклад, понятный даже безусому мичману.

Бурландская колонна отстала от валузов. Перестроение, а затем вынужденное сближение с противником привели к тому, что валузы обогнали бурландов. Сейчас броненосцы Винга охватили голову противника. Все пять линейных кораблей сконцентрировали огонь на «Дальнем перевале» и «Громовых воротах». Свой вклад в потеху внесли и крейсера Куттера. Проходя на контркурсах, они яростно обстреливали противника.

Всего полчаса, и ситуация в корне поменялась. Перевес сместился в сторону броненосных отрядов контр-адмирала Винга. Теперь уже бурландам приходилось выдерживать огонь превосходящих сил противника. Недолго, крейсерам Куттера пришлось отвернуть и разорвать дистанцию, когда на них обрушились снаряды концевых броненосцев противника. Но и этого хватило.

«Дальний перевал» нахватался крупнокалиберных снарядов и медленно зарывался носом в волны. Носовая и бортовые башни разбиты. Над машинным отделением полыхает пожар. Две из четырех труб сбиты. Грот-мачта накренилась и грозит рухнуть в любой момент.

«Грозовые ворота» щеголяют роскошным пожаром в казематах. Корабль получил не менее трех тяжелых бронебойных снарядов в районе ватерлинии. Восемь дюймов броневого пояса не выдержали ударов закаленных стальных болванок башенного калибра. К сожалению, из трех снарядов взорвался только один. Прошив пояс и скос палубы, он лопнул облаком взрыва в трюме перед траверзом носовой башни. Не смертельно. Однако неприятно.

Почти одновременно осколок семидюймового фугаса влетел в башню и поджег картуз с порохом. Башня выгорела дотла. Башенный расчет погиб на месте. От гибели корабль спасло только затопление погребов. От разрыва фугаса на барбете кормовая башня подпрыгнула и смяла кольцевой погон. Она так и застыла с повернутыми на борт орудиями.

После того как два новейших крейсера вышли из боя, Тропан благоразумно отвернул вправо. Крейсера валузов шарахнулись в сторону и дали полный ход, уходя от противника.

Адмирал Тропан, бледный, как сама смерть, распорядился выходить из боя. Даже приседающий на корму горящий концевой броненосец противника не помешал адмиралу прекратить сражение. Добить? Можно. Однако слишком опасно. Бурландский командующий не рискнул продолжить бой.

«Королевскому скипетру» не повезло. Броненосец держался весь бой. Но последние полчаса он был вынужден идти под огнем четырех кораблей противника. Корабль окружал лес водяных столбов. Попаданий не могло не быть. Одно за другим замолкали орудия. Три каземата младшего калибра разбиты. Средняя башня вышла из строя. Из-за пожара пришлось затопить погреба кормовой башни. Корма разворочена фугасами. Через пробоины поступает вода. Бронебойный снаряд в тринадцать с половиной дюймов прошил палубу и пробил котел в средней кочегарке. Помещение мгновенно наполнилось перегретым паром. Из полуторной смены кочегаров выжили только два человека. Обоих взрывом вынесло в коридор. Люди отделались синяками, легкими ожогами и контузией. Остальные сварились заживо.